Ирина Андросова - Заколка от Шанель

• Название: Заколка от Шанель
• Автор: Ирина Андросова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-056389-0, 978-5-403-01136-5

Однажды в лихой коммуналке собрались среди ночи аспирантка Сашенька, ее лучшая подруга Люська, дядюшка Люськи, эксцентричный милиционер Веня, молдавская торговка Любаша, дворник-таджик Равшан и хирург Аркадий...

В ту же ночь Аркадий решил сдать в аренду бандиту Сене Пупу таинственный медицинский прибор, а под утро Сеня Пуп был найден убитым.

Участковый Свиридов и следователь Козелок только разводят руками.

Аркадия обвиняют в краже прибора и грозят уволить с работы.

Люська и Сашенька решают помочь бедняге, начав собственное расследование случившегося.

Вопрос один: кому и зачем понадобилось не только убить Сеню, но и похитить совершенно непонятный прибор?

Возможностей много. Хуже с мотивами...

---

Остаток ночи, хмуро обрабатывая раны и накладывая гипсы страждущим, доктор Орлов размышлял: как Сенька вернет халат – с деньгами или без? Но ни в шесть утра, как договаривались, ни в семь часов, ни в восемь, когда у Аркадия заканчивалось дежурство, уважаемый человек Семен по прозвищу Пуп так и не появился в поликлинике у двери травматологического пункта.

Кое-как сдав смену своему коллеге Юрию Петровичу, Аркаша опрометью кинулся домой. Оставалась последняя надежда, что блатной авторитет, опасаясь засветиться и действуя в целях конспирации, притащил израильский агрегат к доктору домой.

* * *

Сосед Аркадий влетел в квартиру в тот самый момент, когда я, закончив уборку в комнате дяди Вени, обустраивала свое временное пристанище. В личное пользование мне выделили двенадцатиметровую комнатенку, на девять десятых заваленную книгами, старыми газетами и прочим хламом. Прямо-таки берлога книжного червя, а не будуар аспирантки на выданье. Про то, что выданье не за горами, мне рассказала Наташка Перова, изучив с графологической точки зрения мое заявление в кассу взаимопомощи родной академии. Вот я то и дело и осматривалась по сторонам в поисках суженого, опасаясь пропустить судьбу.

Итак, потный и взъерошенный Аркадий ворвался в квартиру и с порога закричал:

– Вениамин Палыч, меня никто не спрашивал?

Дядя Веня проигнорировал вопрос, ибо, насколько я знала, только сейчас, покончив с покраской новой смены легкоатлетов, лег спать. Собиралась прилечь и я. Бессонная ночь наложила на лицо мое мертвенную богемную бледность и декадентские тени вокруг глаз. Сами понимаете, в таком подозрительном виде появляться на работе было более чем рискованно. Фира Самойловна, заведующая библиотекой в нашей академии, дама хоть и душевная, но с фантазиями. Как увидит меня, всю из себя такую загадочную, тут же решит, что я заделалась кокаинисткой. И чтобы пресечь ненужные расспросы, я позвонила в библиотеку, где числюсь на должности библиотекаря, и, зажав нос платком, как слоненок из мультипликационной саги про мартышку, удава и тридцать восемь попугаев, прогундосила:

– Зддавствуйте, Фида Самойловна, это я, Саша Абдикосова...

– Ой, Сашенька, – обрадовалась добрая женщина. И тут же испуганным голосом спросила: – Ты что, заболела, что ли? Ковалевский с кафедры социологии сказал, что тебя вчера ночью выгнали из общежития, это правда?

– Пдавда, – печально протрассировала я в ответ.

– И что же, ты ночевала на улице и простудилась? – продолжала сострадать и изумляться моя начальница.

– Угу, пдямо асклеилась вся, – подлила я масла в огонь ее милосердия.

– Бедная девочка! – почти плакала в трубку Фира Самойловна. – Где же ты сейчас находишься?

– У ддузей, – подбавив в голос трагизма, всхлипнула я.

– Бедняжка, – прослезилась заведующая. – Если тебе совсем некуда будет пойти, можешь спать у нас в библиотеке, в чуланчике со швабрами, там, знаешь, за книгохранилищем. Мы настелем тебе на пол старых журналов, а за подушку, одеяло и постельное белье можешь не волноваться, я принесу тебе свои. А сейчас лечись изо всех сил, и через три дня я жду тебя, полную сил и энергии, на рабочем месте.

Ну что тут скажешь, не начальница, а золото! Фира Самойловна всегда относилась к нам, рядовым работникам библиотеки, как к родным детям. Накормит в обед принесенными из дома пирожками, чуть у кого какое недомогание – напоит чаем с малиновым вареньем и, если очень надо, непременно отпустит с работы по делам.

Так вот, пообщавшись с начальством и испросив себе увольнительную на три дня, я совсем уже было собралась улечься в постель, когда дверь в мою комнату без стука распахнулась и на середину помещения влетел всклокоченный сосед Аркаша. Он огляделся по сторонам и скрипучим от внутреннего напряжения голосом спросил:

– Меня, говорю, не спрашивал никто? Бычара такой с козлиной мордой не заходил, а?

Я перестала подтыкать ветхую простыню под продавленный матрас и, подняв голову, молча уставилась на незваного гостя. Блеклый и невзрачный, в линялой рубашечке навыпуск, в каких-то дедовских брючатах и с серенькими, стриженными в кружок волосами, он переминался с ноги на ногу рядом с табуреткой и в ожидании ответа то и дело потирал крупный, с горбинкой, нос. Кадык на его худой шее ходил вверх-вниз, как лифт в высотном здании в часы пик, и я, не знаю почему, не могла оторвать от этого его кадыка зачарованных глаз.

– Ты чего, не слышишь, о чем тебя люди спрашивают? Совсем глухая курица? – Кадык прыгнул вверх и в следующую секунду рухнул вниз. – Бычара, говорю, не заходил?

Трудно им, холерикам, жить. Настроение, как игривый конек, скачет то в горку, то под горку.

– Эй, рыбка моя, ты что, в кому впала? – злился, дергая носом, парень. Будто клевал невидимый корм.

Я достала блокнот и стала фиксировать зоологическую терминологию, которой так и сыпал мой собеседник. Как же он забавно ругается! Рыбка моя, глухая курица, бычара с козлиной мордой. Интересно, все холерики используют в бранной речи наименования животных или... И тут меня пронзила потрясающая мысль. Мамочки мои, да я же стою на пороге гениального открытия! Я смело могу рассчитывать на докторскую степень по психолингвистике, работая в этом направлении. Зоохолерик – это круто! Главное, что первый подопытный у меня уже есть. Надо только глаз с него не спускать и записывать за ним каждое его хулительное слово. А потом найду другого холерика, выясню, является ли и он приверженцем упоминания животных в бранном контексте, потом разыщу еще парочку холериков, их тоже исследую, и вот уже готов материал на полноценную докторскую диссертацию.

– Заходил или нет? – рявкнул мне в ухо зоохолерик номер один и так посмотрел, что я тут же пришла в себя, замотала головой и торопливо проговорила:

– Нет, никто не заходил, ни бычара, ни козлина, ни винторогий муфлон.

– Что ты все время идиоткой-то прикидываешься! – взвыл сосед. – Я с тобой как с адекватным человеком разговариваю, а ты под слабоумную косишь.

Я, конечно, могла бы обидеться на «слабоумную», но не стала. Ведь все же знают, что великих ученых и исследователей во все времена считали немного не от мира сего, подвергали гонениям и обструкции. Испытывая сильнейшее возбуждение от открывающихся передо мной возможностей, я сразу же передумала стелить постель, кинулась вслед за Аркашей и, выставив перед собой блокнот и вооружившись ручкой, приготовилась конспектировать ругань за своим первым подопытным.

Но изучаемый объект не понял моих благих намерений, велел убираться подобру-поздорову в свою комнату, уселся в коридоре на шаткий стул и, то и дело сверяясь с какой-то бумажкой, принялся с периодичностью в несколько секунд набирать один и тот же номер. Набирал, слушал длинные гудки, ругая какого-то Сеньку Пупа скотиной безрогой, бычарой и тупым животным, нажимал, не дождавшись ответа, на рычажок отбоя и снова крутил телефонный диск. Наконец, громко сожалея, что не может прямо отсюда добраться до этого самого Сеньки, бросил трубку на рычаг и поднялся со стула, собираясь куда-то идти.

– Аркаш! – решительно сказала я, выглядывая из своей комнаты и в душе лелея надежду увязаться за хирургом-травматологом и пополнить свой блокнот бесценными записями. – Аркаш, сдается мне, что может понадобиться моя помощь.

– Только тебя еще там не хватало, – пробурчал, уже стоя в дверях, первый в мире зоохолерик. Но, немного подумав, он вдруг сказал: – Хотя знаешь, может быть, это и неплохая идея. Пошли, свидетелем будешь. Чтобы Пуп, собака такая, отвертеться не смог. Если что, подтвердишь, что слышала наш с ним уговор. Дескать, сидела в перевязочной, ждала осмотра, и потому ни одно сказанное им слово не пролетело мимо твоих ушей.

Ужасно опасаясь, что он передумает, я кинулась в комнату и стала торопливо рыться в косметичке. Не могу же я выйти на улицу так, с голым лицом. Надо хоть глазки чуть-чуть подвести. Тем более что этот Аркадий очень даже ничего. Врачи мне всегда после психологов нравились. Есть в них нечто загадочное и порочное, как будто они отчасти постигли тайну бытия, но ни с кем не хотят ею поделиться. А вдруг он и есть тот самый мой парень, которого имела в виду Наташка Перова? Только я открыла косметичку, намереваясь придать бледному своему лицу свежий и по возможности привлекательный вид, как тут же раздался нетерпеливый рык:

– Ну, птичка моя, скоро ты там?

От неожиданности я выронила прозрачную сумочку из рук, и косметика раскатилась по всей комнате. Баночки с румянами, тюбики с крем-пудрой, тушь, помада, карандашики – все разлетелось в разные стороны, не оставив мне даже малюсенькой надежды навести внешний лоск. И тогда я, чтобы хоть как-то украсить свою ненакрашенную внешность, придумала соорудить на голове слабое подобие прически. Подняла с пола и приколола к челке красивую золотистую заколку, между прочим, родную Шанель, которая единственная из всего косметического добра не завалилась куда-нибудь под кровать либо под шкаф, а лежала на видном месте рядом с ножкой стола.