Лиз Филдинг - Обыкновенное чудо

• Название: Обыкновенное чудо
• Автор: Лиз Филдинг
• Жанр: Любовные романы

---

- Какая вы быстрая, мамочка! - весело заметил один из врачей, удаляя послед, и перерезал пуповину. Потом он передал новорожденную в руки матери. Видите, все легко и просто.

- Почему это мужчины считают, что это просто? - возмутилась Кейси. - Если это так просто, почему бы им самим не попробовать?

- Нам это не дано, - сказал он, перекладывая ее с помощью Ника на носилки. - Удобно? Прекрасно. Не волнуйтесь, скоро окажетесь в кровати и будете пить чай.

- Вероника! Фергюс! - позвала Кейси, когда ее поднимали в "скорую". Хочу, чтобы вы были крестными родителями...

- Обязательно, - крикнул в ответ Фергюс. Дверь захлопнулась, и машина унеслась в направлении госпиталя, подмигивая голубыми огоньками. - Должен признаться, Вероника, что приглашая мужчину на свидание, ты точно знаешь, как сделать этот вечер незабываемым... сказал он, оборачиваясь к ней. И вдруг понял, что не только дождь струится по ее щекам, но и слезы тоже. - Вероника? Ты что?

- Не надо ничего говорить. - Она отстранилась, когда он попытался приблизиться к ней. -Не надо, пожалуйста. Я хочу домой.

Это была уже не просьба, а требование. Что-то было не так, и это было очень серьезно. Но место было не совсем подходящее, чтобы выяснять. Он открыл переднюю дверь машины и подождал, пока она усядется. Потом сел за руль, включил зажигание и медленно поехал к ее коттеджу.

Может быть, это была запоздалая реакция на случившееся. Шок. Он взглянул на Веронику. Ее мокрые волосы прилипли к голове, скулы выступили, и черты лица заострились. Как будто она сознательно старалась стереть всякое выражение со своего лица, не выдать своих чувств. Конечно, она переживала, но это были не радостные переживания.

Скорее, это была боль. Такая острая и невыносимая, что Вероника пыталась ухватиться за что угодно, чтобы она не вырвалась наружу, чтобы никто и никогда не узнал истинную причину этой боли.

И когда он заподозрил, в чем может быть причина этого, ему тоже стало вдруг невыносимо горько.

Он припарковал машину у ее дома.

- Не провожай меня... - Он был готов к такому повороту.

- Мне нужно руки помыть. - Он вышел, открыл дверь с ее стороны и поддержал Веронику под локоть.

Она, как робот, пошла к входу. Открыла дверь, отключила сигнализацию.

- Ванная прямо, - коротко сказала она.

Ему хотелось приласкать ее, обнять, сказать ей, что она самая лучшая, что он любит ее всем сердцем. Но ощущение было такое, что между ними встала невидимая, непреодолимая преграда.

Она посмотрела на свои руки, все еще хранившие память о происшедшем таинстве, и со стоном побежала вверх по лестнице.

Фергюс снял мокрый плащ, помыл руки и сбрызнул лицо холодной водой, потом вернулся в прихожую. Вероника не появлялась, но сверху доносился шум воды.

Он прошел в гостиную, в буфете он обнаружил бренди и налил немного в стакан. Ее все не было, и он решил подняться наверх.

Дверь в ванную была приоткрыта, но свет не включен, был слышен только звук бегущей воды.

- Вероника? - Ответа не последовало. Он открыл дверь пошире - она сидела на полу, лицо ее было белое как полотно, мокрые волосы спутаны. Она горько плакала.

Он вложил стакан в ее мокрые, дрожащие от холода руки.

- Пей, - попросил он настойчиво, приложив к ее губам стакан.

Вероника глотнула и закашлялась. На секунду искорка жизни снова заблестела в ее глазах, но боль в них осталась.

- Объясни, в чем дело? - попросил он, прежде чем она успела прийти в себя и снова отгородиться от него непробиваемой стеной отчуждения.

- Что не так? Это все из-за Ника? Ты влюблена в него? - с отчаянием спросил он.

- Нет! Нет! - Нелепость вопроса поразила ее. А смысл ее ответа мгновенно дошел до Фергюса, принося огромное облегчение. Значит, дело не в этом.

Она покачала головой.

- Как ты мог подумать обо мне такое? - негодовала Вероника. Ник был приятен ей как коллега, как друг.

"Я люблю тебя", хотела произнести Вероника. Вместо этого она уткнулась в его влажную рубашку и еще горше заплакала, рыдания сотрясали все ее тело. Он обнял ее, крепко прижимая к себе, опустив свое лицо в ее волосы.

"Я люблю тебя", мысленно произносила Вероника. Но он об этом не узнает. Могучий порыв ветра ударился в окна, она жалобно всхлипнула и плотнее прильнула к нему. Какое-то время они молча неподвижно стояли. Наконец он немного отстранился от нее, чтобы окончательно не потерять способность к здравому размышлению.

- Успокойся, - сказал он. - Давай снимем с тебя это платье, и ты ляжешь.

- Оно совсем испорчено, - ответила Вероника.

- Ты насквозь мокрая.

- Ты тоже. - Она положила свою ладонь на его холодную мокрую рубашку. Под ней билась жизнь, тепло, пульсировала кровь, она взмахнула ресницами, слипшимися от слез и дождя, и прямо посмотрела на него.

Он перевел дыхание.

- Тебе надо переодеться во что-то теплое. Вероника.

- Я должна тебе что-то сказать. - Она посмотрела на кровать, а потом прямо ему в лицо. - Не оставляй меня одну, Фергюс. Останься со мной на ночь.

Остаться с ней на ночь. Это, наверное" эмоциональная реакция на появление новой жизни или на стихию, разбушевавшуюся за окном. Фергюс понимал это, понимал, что не оставит ее одну в эту дождливую ночь. Он взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза. Она нуждалась в нем. Почему именно, он не знал, в тот момент ему было все равно, он руководствовался голосом сердца, а не разума.

- Я не уйду, дорогая, ни сегодня, ни потом, никогда. - И его губы приникли к ее губам с неподдельной, торопливой, головокружительной страстью. С притворством и изысканной игрой было покончено. Он любил ее, и в этот момент был только один способ показать силу своего чувства.

Она мгновенно оттаяла в его руках. Ее губы, горячие и настойчивые, рождали в нем ответное нетерпение, неудержимый порыв желания, которое переполняло его, струилось по венам как раскаленная лава. Она смяла ворот его рубашки, обрывая несколько пуговиц. Он спустил бретельки ее вечернего платья, снимая мокрую материю с тела, добрался до застежки ее бюстгальтера. Фергюс расстегнул его, тот упал на пол, а его рука теперь ласкала и согревала нежный холмик ее груди. Его язык исследовал влажную, теплую глубину ее рта. Другой рукой Фергюс поддерживал ее спину, прижимая к себе с нарастающей силой.

Она изогнулась, податливая в его руках, и, изнемогая, попросила:

- Фергюс...

- Знаю, дорогая, знаю...

И они неистово освобождались от одежды, а шторм бился о стены коттеджа. Где-то за садом раздался оглушительный треск, и отключилось электричество. Испугавшись, Вероника вскрикнула, но его губы перехватили крик. Он притянул ее к себе, и она почувствовала пульсирующий ритм его нарастающего желания. И крик ужаса сменился сладострастным стоном неутоленного желания, не менее горячего, чем его собственное. Он взял ее на руки и понес на кровать.

Она лежала среди подушек в завитках мокрых волос, налипших на лицо, и, освещенная вспышкой молнии, походила скорее на девочку, чем на искушенную женщину, которая морочила ему голову своей шляпной коробкой, подшучивала и флиртовала. Зловещий ураган бушевал над ними. Я люблю тебя, мысленно произнес он. Ты никогда не узнаешь насколько сильно, потому что мне не найти таких слов, чтобы объяснить тебе. Да таких слов и не существует...

Она потянулась к нему. Обвила руками сначала его грудь, потом плечи, шею, пока не коснулась лица, и взяла его в свои ладони.

- Люби меня, - прошептала она.

За окном снова сверкнула молния, в резком свете он увидел ее глаза, не серые и дразнящие, но темные, как свинцовые тучи, такие же, как те, которые разразились грозой на ними и плакали ливнем.

- Люби меня, и будь что будет.

Ураган стих. Фергюс зажег свечи и, приподнявшись на локте, наблюдал, как она спит.

Вероника спала сном младенца, тихо и спокойно, улыбаясь во сне. Спустя некоторое время она заворочалась, потянулась, а когда случайно задела его ступней, широко распахнула глаза. Когда она окончательно проснулась, улыбку на ее лице сменило выражение глубокой грусти, и он поспешил сказать:

- Ты понимаешь, что теперь просто обязана выйти за меня замуж. Она словно оцепенела.

- Замуж за тебя?

Он сделал что-то не то. Он это почувствовал.

- Ну после того, как ты соблазнила меня, я должен остаться благородным человеком. Мои сестры будут настаивать. И если что, встанут за меня горой.

По ее лицу Фергюс понимал, какую гамму чувств она переживает: разочарование, печаль и, пожалуй, облегчение от сознания того, что он всего лишь подшучивает над ней. Потом усилием воли она заставила себя улыбнуться, чтобы хоть как-то отреагировать на его болтовню.

- Если ты им не скажешь, как же они узнают?

- А я им всегда все рассказываю.

- Да, но не все, что ты им рассказываешь, правда. Как, например, когда ты сказал им, что мы помолвлены, - напомнила Вероника.

- Но это соответствует действительности. -Он взял ее левую руку и повернул так, чтобы было видно сверкающее на пальце обручальное кольцо. - Вот и доказательство.