Александр Кривицкий - Тень друга. Ветер на перекрестке

• Название: Тень друга. Ветер на перекрестке
• Автор: Александр Кривицкий
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1984

За свою книгу «Тень друга. Ветер на перекрестке» автор удостоен звания лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького. Он заглянул в русскую военную историю из дней Отечественной войны и современности. Повествование полно интересных находок и выводов, малоизвестных и забытых подробностей, касается лучших воинских традиций России. На этом фоне возникает картина дружбы двух людей, их диалоги, увлекательно комментирующие события минувшего и наших дней.

Во втором разделе книги представлены сюжетные памфлеты на международные темы. Автор — признанный мастер этого жанра. Его персонажи — банкиры, генералы, журналисты, советологи — изображены с художественной и социальной достоверностью их человеческого и политического облика. Раздел заканчивается двумя рассказами об итальянских патриотах. Историзм мышления писателя, его умение обозначить связь времен, найти точки взаимодействия прошлого с настоящим и острая стилистика связывают воедино обе части книги.

Постановлением Совета Министров РСФСР писателю КРИВИЦКОМУ Александру Юрьевичу за книгу «Тень друга. Ветер на перекрестке» присуждена Государственная премия РСФСР имени М. Горького за 1982 год.

---

Офицерский корпус и особенно генералитет состояли из представителей дворянства и буржуазии. Среди русских генералов в 1912 году насчитывалось более восьмидесяти семи процентов дворян, а остальные были выходцами из буржуазного класса или из духовного сословия.

Многие генералы принадлежали к титулованным фамилиям, были князьями, баронами, графами. Военная профессия в таких семьях переходила из поколения в поколение.

Род баронов Врангелей, отпрыски которого служили в армиях Дании, Швеции, Германии, Австрии и России, насчитывал семь фельдмаршалов, семь адмиралов и тридцать генералов, но считая последнего Врангеля — «кровавого барона», бесславно закончившего свою карьеру под ударами советских войск в 1920 году в Крыму. Князья Волконские имели в своем роду семь генералов и множество офицеров.

Советская власть широко распахнула перед трудящимися двери военных школ и академий. «Красным офицером» мог стать и слесарь с завода, и пастух из деревни, и бухгалтер из учреждения, если они имели призвание к военному делу.

Военные академии — гордость Советской Армии.

Военная академия, носящая имя выдающегося советского полководца М. В. Фрунзе, готовит общевойсковых командиров. В ней, как и в других академиях, преподают лучшие военные профессора и ученые страны. Ее многочисленные кафедры снабжены и оборудованы всем необходимым для успешной учебы. Достаточно сказать, что библиотека академии, помещающаяся в многоэтажном здании, насчитывает более двух миллионов томов. Здесь собраны все произведения на военные темы, вышедшие в стране за два с половиной века. С исчерпывающей полнотой представлена литература по оперативному искусству, тактике и военной истории.

После Октябрьской революции, когда реакционное офицерство выступило против Советской власти с оружием в руках, молодая Красная Армия отказалась от погон, которые носили ее враги. С тех пор много воды утекло. Как я уже сказал, погоны утратили свой враждебный народу смысл. Страна дала своим сынам эти знаки воинского достоинства, украшавшие мундиры российской армии времен 1812 года, вызволения Болгарии из-под османского ига, героев Севастопольской обороны.

Советский офицер отличается от офицера прежней русской армии настолько, насколько Советский Союз в целом отличается от царской России. Советский офицер — это офицер нового типа. Он вышел из народной гущи. Он воспитан Коммунистической партией. Это советский гражданин, носящий военный мундир.

Наша Отечественная война против германского фашизма с новой силой подтвердила огромную роль офицера в бою. Ленин неоднократно подчеркивал, что без повелительной, властной воли, которая простирает свое влияние вплоть до последнего звена, невозможно хорошее руководство войсками. Офицеру вручены жизни солдат. Он управляет боем и знает, как лучше применить технические средства борьбы для уничтожения противника. Он в первую очередь отвечает за исход сражения. Воля и умение советских офицеров, их оперативно-тактическое искусство есть одно из решающих условий боеспособности наших Вооруженных Сил.

Народу ясен облик советского офицера — идейного, волевого, военнообразованного, хранящего свою воинскую честь. Черты этого облика запечатлены армейским поэтом:

Выходят ли в дальний поход корабли,
Идут ли полки на заданье,
По всем перепутьям советской земли
Гремит офицерское званье.
В сраженье, в атаке, сквозь пламя и дым
Невиданной силой примера,
Как деды, бывало, мы нынче храним
Высокую честь офицера.
И где бы ни шел боевой командир,
В дорогах, насквозь пропыленных,
Повсюду хранит он военный мундир,
Где звездами блещут погоны.
В душе его светом, пронзающим тьму,
Горит беззаветная вера:
Добудем победу! — порукой тому
Высокая честь офицера!
В походах Суворов был первый солдат.
И первый матрос был Нахимов.
С любовью бойцы о таких говорят,
Отцом называют родимым.
Великая сила народной любви —
Награды великая мера, —
Пускай же у нас полыхает в крови
Высокая честь офицера.

Воинская честь состоит прежде всего в умении одержать победу над врагом. Это не отвлеченное, а строго конкретное понятие. Честь советского офицера основана на его идейности, на преданности партии Ленина, ибо во имя ее идей, выражающих лучшие стремления народа, он и добивается победы на поле боя. Это — главное. Честь советского офицера основана также на его командирских качествах, на его воинском даровании, ибо, не обладая этими достоинствами, он не сумеет исполнить свой долг.

Дарование военачальника, офицера военная наука сравнивает с треугольником, в котором основание — воля, а высота — ум, знания. Воля командира — важнейший моральный фактор на поле сражения. Именно она приводит все в движение, руководит людьми и материальными силами в бою. Как бы план ни был гениален, он может быть совершенно испорчен исполнением, а исполнение лежит в области воли. Сильная воля включает в себя такие командирские качества, как самообладание, хладнокровие, способность не теряться в любой самой запутанной и угрожающей обстановке.

Использование традиций и само понимание их связей в истории — дело тонкое. Хочу сказать хотя бы о дисциплине.

Советские солдаты и командиры не отделены друг от друга кастовыми перегородками. Они сыны одной матери-Родины и спаяны идеологически. Это не значит, что офицер вправе сделать вывод: своему, мол, человеку можно поблажку сделать, простить грехи. Такой ложный демократизм способен только нанести вред армии. Требовательный, строгий и справедливый начальник, чья воля ведет войска к точному исполнению боевого приказа, — вот образец офицера Советской Армии, душой и телом преданного народу.

Дисциплина — главная сила армии. «Современное военное дело, — писал Фрунзе, — характеризующееся широким применением техники, крайне сложно. Помимо умения и сознательности оно требует от каждого бойца ловкости, сноровки, расторопности и отчетливости в действиях. Исполнение уставных требований с «прохладцей» и с «развальцей» — верный путь к поражению. Вот почему всякий, кто приравнивает это требование боевого воспитания к стремлению наладить бездушную муштровку старой царской армии, — либо ничего не смыслит в военном деле, либо просто — враг и предатель...»

Легко проследить в этой резко выраженной мысли Фрунзе не только веление государственных интересов Советской страны, не только твердый расчет на революционное сознание бойца-гражданина, но и воплощение принципов суворовской школы воспитания и обучения солдат. А она, как известно, отвергала бездушную муштру, но утверждала железную дисциплину солдата, понимающего свой маневр.

5

Политрук!

Вот звание, вынесенное к Славе из моря бушующего огня, из самого пекла боя, из солдатских сердец..

Трудно найти слова, чтобы сказать о политработниках нашей армии. Они выросли на традициях комиссаров гражданской войны и олицетворяли в войсках слово и дело партии. В партбилете погибшего под Витебском Геннадия Потемкина хранился листок с четверостишием: «Я клянусь — не ворвется враг в траншею мою. А погибнуть придется, так погибну в бою! Чтоб глядели с любовью через тысячу лет на окрашенный кровью мой партийный билет».

В каком звании был вожак двадцати восьми героев Василий Клочков? Политрук!

— Памятник им нужно поставить после войны! Общий памятник в Москве на Ленинских горах или у Кремлевской стены! — воскликнул Павленко, когда я рассказал ему подробности боя у Дубосекова и все, что знал тогда о Клочкове.

В день подвига двадцати восьми героев в той же дивизии вышли навстречу танкам на дорогу близ села Мыканино истребители с гранатами. Командовал ими политрук Георгиев. Напутствовал эту группу комиссар Логвиненко. Получив приказание, Георгиев, чуть флегматичный человек, помедлил, потоптавшись на. Месте.

— Что такое? — нахмурился Логвиненко. — Что еще?

Георгиев молча отстегнул крючок полушубка, вынул из нагрудного кармана гимнастерки красную книжечку и негромко сказал:

— Ничего, товарищ комиссар. Партбилет разрешите у вас оставить.

Логвиненко взял билет, раскрыл. С маленькой фотокарточки на комиссара глядели спокойные, умные глаза. Комиссар посмотрел на Георгиева — взор политрука оставался таким же твердым и открытым, как на снимке. Время торопило. Каждая минута была на счету. Но порывистый Логвиненко как будто обо всем забыл. Он отступил на шаг от Георгиева и долго-долго, может быть целую минуту, вглядывался в политрука, будто впервые его увидел. Потом так же медленно и негромко, как только что Георгиев, проговорил: