Сергей Подгорный - Взгляд с нехоженой тропы (Сборник)

• Название: Взгляд с нехоженой тропы (Сборник)
• Автор: Сергей Подгорный
• Издательство: Вэсэлка
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: ISBN: 5-301-00520-0

Авторский сборник научно фантастических произведений о тайнах человеческой психики.

В сборник вошли научно-фантастическая повесть и рассказы, в которых раскрываются загадки человеческой психики, неповторимый внутренний мир человека, торжество идеалов разума.

---

Человечество нельзя сделать счастливым без изменения социальных условий (что прекрасно понимал «Махатма Ленин»), в которых оно живет. Учения «Гуру» и «махатм» — тот же дурман; нет большой разницы, чем одурманивать себя: самовнушением, медитациями или героином.

Не стоит недооценивать самовнушение: раны на руках и ногах от гвоздей, которыми якобы был прибит Христос, появляющиеся время от времени у истинно верующих, разве не его результат?… Человеческий мозг — странный прибор. Если вы при помощи ЛСД становитесь апельсином, из которого необходимо выжать сок, то почему бы вам при помощи самовнушения, медитаций не вообразить, что у вас есть этот самый «чакрам», вы «работаете» с ним и «ритм космоса уже стал вашим», или другое в этом же роде?…

11

— Он, конечно, прав… — сказал Евтеев, в глубокой задумчивости проходя мимо троллейбусной остановки.

— Конечно, прав! — живо и удовлетворенно подхватил Швартин. — Кто-кто, а он имеет право так говорить… Ты знаешь его историю?… Да, я тебе ведь не рассказывал… Клюев подавал большие надежды, уже его студенческие работы были отмечены какими-то, не помню точно, премиями, и вдруг увлекся всеми этими учениями, о которых только что так доходчиво говорил. Причем увлекся — наповал, сильнее, чем ты Шамбалой. Кончилось это в конце концов тем, что он бросил аспирантуру и диссертацию, устроился работать куда-то сторожем, а свою квартиру превратил в подобие гималайской пещеры, где все свободное время занимался медитациями и работой с чакрамами… Теперь преподает в школе биологию, а в свободное время, чтобы не думать о том, на что ушли лучшие годы, столярничает…

— Он, конечно, прав… — вновь задумчиво повторил Евтеев, оглядываясь на панельную девятиэтажку, в которой была квартира Клюева. — К сожалению, нет ни одной сферы, в которую не попытались бы проникнуть и не проникали бы проходимцы и мошенники… Но зачем на основании этого отвергать существование нам еще неведомого, тех же истинных Махатм?

Швартин посмотрел на него и тяжело вздохнул.

— Он прав, говоря о спекуляциях на неведомом, когда неведомое неведомо по-прежнему, но есть люди, делающие вид, что лично они с ним на ты, оно им прекрасно ведомо, и приглашающие простаков приобщиться к касте избранных, то есть сделать, в конечном счете, такой же вид, самовнушить себе, что и им после общения с «посвященными» неведомое хоть отчасти, но ведомо… Прием не новый, но действенный, когда вперемешку с мудрым и достоверным подсовывается то, чего на самом деле не существует, но что проверить пока нельзя…

— Ты поражаешь меня до глубины души, — удивленно покачал головой Швартин. — Неужели даже разговор с человеком, которому эта чепуха изломала жизнь, ни в чем тебя не убедил и ты по-прежнему веришь в Махатм?

Евтеев вздохнул и ответил не сразу, словно, уже решившись, все еще продолжал сомневаться, стоит ли говорить это Швартину, стоит или нет.

— Дело в том, что я встречался с Махатмой, именно с Махатмой из Шамбалы… — проговорил он.

12

Швартин, оцепенев, смотрел в затылок Евтеева, продолжавшего задумчиво идти по тротуару.

Наконец, заметив, что Швартина рядом нет, Евтеев обернулся.

— Старик, я с тобой поседею… — вытирая выступившую на лбу испарину, проговорил Швартин. — Ты как себя сейчас чувствуешь? Нормально?… У тебя голова не болит?…

Они стояли в нескольких шагах друг от друга на людной, оживленной улице, мимо молча или, наоборот, оживленно разговаривая, спешили прохожие.

— …Светка себе такую кофточку отхватила!..

— А я говорю, вина надо было взять!.. — сосредоточенно доказывал мужчина в шляпе своему спутнику, а Швартин стоял, потрясенно смотрел на удивленно глядящего на него Евтеева и чувствовал, как у него тонко звенит в голове, а все окружающее кажется странным и нереальным.

Наконец он тряхнул головой, устало подошел к Евтееву, и они медленно пошли рядом в привычном шуме большого города. Евтеев посматривал на Швартина сочувственно и вид имел виноватый.

— Ну да, с Махатмой!.. — сказал он, словно извиняясь и в то же время сознавая, что его вины ни в чем нет.

Швартин устало взглянул на него.

— Понимаешь, эта встреча произошла давно, но навсегда запала мне в память, — все еще ощущая беспричинную вину и поэтому немного раздраженно стал рассказывать Евтеев. — В то время (лишь год как окончил школу и работал на заводе) я даже не слышал о Шамбале, Махатмах, но запоем читал фантастику…

Швартин, наконец, смог взглянуть на него иронически и насмешливо усмехнуться.

— Да, читал запоем, — не смутился Евтеев. — Я доставал ее, где только мог, и в тот период прочел чуть ли не все, что было написано к тому времени нашими отечественными фантастами и переведено с других языков. И хорошо, что я это сделал, мне даже становится страшно, когда подумаю, что в моей жизни могло не быть этого увлечения, потому что теперь понимаю, отдаю себе отчет, насколько скучнее был бы для меня окружающий мир, а я сам — ограниченнее…

— Я понял, — кивнул Швартин. — Ты прочитал гору всякой фантастики и сразу же встретился с Махатмой из Шамбалы. Ничего удивительного…

Евтеев посмотрел на него и вдруг рассмеялся.

— Старик, старик… — сказал он, весело качая головой. — Ты пойми, что у меня нет да по складу моей натуры и не может быть даже малейшего желания тебя мистифицировать. Зачем?… Я хочу рассказать то, что было в действительности. Если тебе не интересно… — он пожал плечами.

— Вы не разменяете по две копейки?… — обратился к ним долговязый усатый парень; они машинально сунули руки в карманы за мелочью.

— Увлечение фантастикой, — продолжал Евтеев, когда с разменом было покончено, — заставило меня, как теперь понимаю, чутко подмечать все необычное во встречающемся вокруг. В то время, да и теперь тоже, я считал, что Земля не только посещается инопланетянами, но они ходят неузнанные по улицам наших городов. То, почему они не вступают с нами в контакты, я в то время для себя уже уяснил, теперь, конечно, уяснил еще лучше, но это тема не только непростая, но и слишком обширная, ее трогать не будем, тем более, что прямого отношения к делу она не имеет.

Так вот, представь: знойный летний день, южный курортный городок, городской рынок, который просто кишит народом — разнообразным и разноязыким; гомон, пестрота, суета, мельтешенье…

Я поднимался к рынку от прирыночной площади и вдруг в густой толпе увидел этого человека… Заметить было несложно: он был необычно высокого роста. Я шел задумавшись, не глядя по сторонам, а потом взглянул вперед и вдруг увидел этого человека… До него было метров двадцать; я остановился, как вкопанный, не в силах пошевелиться и не в силах отвести взгляд. Ни до, ни после я не испытывал такого глубокого потрясения. Прошло уже двадцать лет, многое из того, что видел, я могу описать в лучшем случае лишь приблизительно, но его внешность, весь его облик хранятся в памяти до мельчайших деталей…

Признаюсь: сразу, как его увидел, у меня вспыхнула мысль: «Инопланетянин…»

Даже издали, даже с первого взгляда становилось понятно, поражало, как этот человек необычайно умен… умен — тут даже не подходит: обладает необычайно высоким интеллектом — так это впечатление передается точнее. Я говорил о его странно высоком росте, но рост его несколько скрадывался худощавостью и прекрасным сложением, неброской, но полной гармонией всех движений. Сразу бросался в глаза его необычно высокий лоб: череп незнакомца был раза в полтора выше, чем у обычных людей, и сначала меня поразило это, но в следующие секунды и минуты поразил его взгляд, весь его облик. Он стоял среди движущейся в разных- направлениях, но не убывающей толпы совершенно независимый и свободный. Наша независимость никогда не бывает полной и всегда, даже в лучшем случае, хоть слегка, но демонстративна. Его внутренние свобода и независимость были глубоко органичны; каким-то образом становилось понятно, что испытывать всю полноту этих состояний для него так же естественно, как дышать. Но его взгляд, выражение лица!..

В самое первое мгновение, увидев его необыкновенно развитый череп, я успел опасливо подумать: «Не идиот ли он?…» Ведь, как известно, самый большой вес мозга и объем черепа бывает как раз у идиотов. Мозг Анатолия Франса, например, весил всего полтора килограмма. Но потом я увидел взгляд незнакомца и выражение его лица…

Я не видел взгляда более умного, мудро-понимающего, проникнутого мудрым сочувствием к людям, суетившимся вокруг, и в то же время светлого, исполненного уверенной доброты. На его лице — прости за высокопарное выражение, но лучше сказать не могу — лежала печать глубочайшего знания, глубочайшей, но свободной, без усилия мысли…