Александр Кондратов - Загадка сфинкса

• Название: Загадка сфинкса
• Автор: Александр Кондратов
• Издательство: «Знание»
• Жанр: История
• Год: 1972

В 1972 году исполнится 150 лет со времени дешифровки французским ученым Франсуа Шампольоном египетских иероглифов, бывших главной загадкой древней культуры Египта.

О титаническом труде Шампольона и других исследователей, о развитии египтологии, открывшей миру великую и древнюю цивилизацию планеты, о вкладе русских ученых в дешифровку иероглифов, о неразгаданных и по сей день египетских письменах рассказывается в этой книге.

---

Окерблад продолжил изыскания де-Саси. Он отыскал не только имена, но и дал прочтение нескольких египетских слов. «Точкой опоры» при этом ему служили, с одной стороны, коптские слова, а с другой — алфавитные знаки, служившие для передачи собственных имен.

Однако иероглифическая часть надписи оставалась тайной за семью печатями. Де-Саси пришел к выводу, что «успех подобного рода изысканий является скорее результатом счастливого стечения обстоятельств, чем следствием упорной работы, которая иной раз заставляет принимать иллюзию за действительность». Подобный вывод, естественно, вдохновил новых «Эдипов» на подвиги дешифровки, которую можно — и даже нужно — делать очень быстро, без «упорной работы». Граф Палин за одну неделю написал брошюру, посвященную иероглифам Розеттского камня. Причем расшифровка потребовала, по его собственному признанию, всего одну ночь! Палин «поспешил изложить и довести до сведения читателей мысли, возникшие у него сразу же, как только он получил указанный памятник, дешифрованный им за одну бессонную ночь. Он думал тем самым уберечь себя от систематических ошибок — неизбежного следствия длительных размышлений». Основным же методом при исследовании египетских текстов Палин, кроме «бессонной ночи», предлагал… переписку китайскими иероглифами псалмов Давида. Комментарии, как говорится, излишни.

Дешифровка зашла в тупик… Но тупик был временным. В мае 1814 года в Британском Королевском обществе антикваров зачитывается письмо Томаса Юнга, где изложены новые идеи, позволяющие перекинуть мост от демотической к иероглифической части Розеттского камня. Прежде считалось, что «народные» письмена написаны сплошь алфавитными знаками, в то время как «священные» знаки передают не звуки, а слова и понятия. Юнг доказал, что это не так. Демотическое письмо — это просто скорописный вариант иероглифики, а не особое письмо. И если нам удастся найти недостающие звенья между скорописью и иероглификой, то «мы будем в состоянии сделать обратный перевод всей скорописи Розеттского камня на отчетливые иероглифы и, таким образом, сравнить ее со множеством других памятников».

Греческий текст Розеттского камня помог проникнуть в тайну «народных» письмен. Юнг предлагал сделать следующий шаг: с помощью письма демотического попытаться решить тайну письма иероглифического. И своими работами показал, что этот, путь является весьма перспективным. Ему удалось правильно определить значение более 70 иероглифов или иероглифических групп, найти имена Птолемея и Береники, начертанные иероглифами, и, разложив их на звуки и знаки, отыскать чтение алфавитных иероглифов, наподобие тому, как это сделал де-Саси по отношению к именам в демотической части текста.

Казалось бы, ключ найден: теперь надо отыскивать, опираясь на чтение установленных алфавитных иероглифов, отдельные слова и читать их с помощью коптского языка. Но слишком уже невероятной казалась мысль о том, что принцип буквенного письма соблюдается и в иероглифах! Ведь их было несколько сотен — ни в одном языке мира не существует такого числа различных звуков. Да и Гораполлон, и Кирхер, и все другие авторитеты в один голос утверждали, что знаки письмен Египта передают не звуки, а слова и понятия. Де-Саси и Окерблад ошибочно полагали, что демотическое письмо — целиком алфавитное. Юнг, показав их ошибку, впал в противоположную крайность — он стал считать, что алфавита не было у египтян ни в скорописном, демотическом, ни в иероглифическом письме.

Но ведь самому Юнгу удалось установить ряд алфавитных знаков, которые передавали имена Птолемея и Береники! Юнг объяснял это так: попав под влияние греков, древние жители долины Нила заимствовали у них идею алфавита, в качестве буке избрали рисуночные иероглифы, но писали с их помощью не свои — египетские — слова, а лишь греческие имена. В тексте Розеттского камня имена Птолемея и Береники заключены в овальные рамки — картуши. Это, по мысли Юнга, лишь подчеркивает, что иероглифы применены в данном случае условно в качестве букв. Вне овалов, в египетском тексте, они могут иметь совсем иное чтение, являясь уже не буквами, а знаками для слов или понятий. И ключом к иероглифике они служить никак не могут.

Расшифровать иероглифы удастся не скоро — таков был вывод Томаса Юнга…

К счастью, совершенно неправильный.

Глава II Подвиг Шампольона

«Одним росчерком Вашего пера навсегда уничтожены все высказанные до сих пор гипотезы относительно значения и применения иероглифов».

(Из письма А. Н. Оленина Шампольону, 1824 г.)

Томас Юнг был человек поистине удивительных способностей. Двух лет научился он бегло читать на своем родном языке, английском, а к четырнадцати годам знал французский, латинский, арабский, итальянский, греческий, древнееврейский, персидский языки. Учиться, однако, он стал не гуманитарным, а медицинским наукам, в которых преуспел: был врачом-практиком и преподавал теорию в лондонском госпитале святого Георгия. Попутно Юнг занялся физикой. Причем здесь он сделал открытие, обессмертившее его имя: установил закон интерференции света. «Стык» физики и биологии, двух наук, которые он в совершенстве изучил, позволил Юнгу заложить основы научного изучения зрения. Кроме того, он сумел внести ценный вклад в акустику и «в виде отдыха» в совершенстве овладеть искусством каллиграфии. Однако и этого было мало Юнгу: он обучился и другому искусству — хождению по канату и мог соперничать в нем с профессиональными канатоходцами.

Наконец, Юнг, как вы уже знаете, сделал важный шаг в расшифровке иероглифов Египта. Но разгадать загадку сфинкса до конца он не сумел — это сделал другой гениальный человек, Франсуа Шампольон.

В отличие от Юнга Шампольон был человек одной идеи. По его собственному признанию, столкнувшись в возрасте 11 лет с древнеегипетскими памятниками, на которых были начертаны иероглифы, он решил найти разгадку письмен. И всю остальную жизнь посвятил этой цели, изучая восточные языки, в первую очередь коптский, отыскивая в трудах древних авторов сведения о Египте, тщательно копируя каждую известную ему иероглифическую надпись, анализируя и сравнивая тексты страны пирамид на протяжении многих лет, — до тех пор, пока все его старания не были вознаграждены.

Жан Франсуа Шампольон родился 23 декабря 1790 года на юге Франции, в городке Фижак, в семье состоятельного торговца книгами. В пятилетнем возрасте он успешно проделал первую «дешифровку». Со слов матери он знал наизусть молитвы, которые были записаны в Служебник. Сравнивая «устный» и «письменный» текст, мальчик определил, что означает каждая буква алфавита, — и самостоятельно выучился грамоте.

Вслед за родным языком настает черед языков древних и восточных: древнегреческого, латыни, древнееврейского, арабского, сирийского, арамейского. Но если маленький Томас Юнг изучает языки, так сказать, из «спортивного интереса», то маленький Шампольон преследует другую цель: как можно больше узнать о Египте. Уже в 12-летнем возрасте он тщательно изучает сведения об этой стране, содержащиеся в трудах античных авторов, и сопоставляет их друг с другом. Учась в лицее, он начинает работу над монументальным трудом «Египет при фараонах», а по окончании лицейской учебы, в возрасте 16 лет, за этот труд избирается членом академии города Гренобль.

Юноша переезжает в Париж, где продолжает учебу у де-Саси и других известных востоковедов того времени. Он занимается санскритом, зендским и пехлевийским языками. Но основное внимание Франсуа уделяет коптскому, овладев им настолько, что, по собственному признанию, мог «говорить сам с собой по-коптски». И параллельно с этим тщательно изучает и копирует египетские тексты. А их в то время появляется в Европе все больше.

В письме к старшему брату от 30 августа 1808 года Шампольон сообщает о своих «первых шагах» в изучении египетского письма: ему удается установить большую часть знаков демотического алфавита, независимо от де-Саси, Окерблада и Юнга. Еще через два года Шампольон (опять-таки независимо от Юнга) приходит к выводу, что подобные же алфавитные знаки-буквы могут быть и среди иероглифов — с их помощью записываются чужеземные имена. Ведь Розеттская надпись содержит греческие имена (Александр и другие), и они, по словам Шампольона, «не могли быть выражены в иероглифической части этого памятника, если бы иероглифы не имели способности передавать звуки».

Но вот молодой исследователь делает открытие, которое продвигает изучение египетских письмен еще на один шаг вперед. Юнг полагал, что связующие звенья между скорописью-демотикой и иероглификой «слишком малочисленны». Шампольон открывает третью разновидность письма древних египтян — так называемую иератику, столь долгожданное недостающее звено. Стало быть, египтяне имели одну систему письма и, в зависимости от надобностей, применяли то иероглифику, то иератику, то демотику.