Галина Галахова - Легкий кораблик — капустный листок

• Название: Легкий кораблик — капустный листок
• Автор: Галина Галахова
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1975

Разве может жить человек без друзей? Нет, не может. От одиночества и тоски по другу выдумал Петя Стародубцев сказку про легкий кораблик — капустный листок и «поплыл» на нем в поисках Друга Души.

Но в четвертом «в» не знали о сказке. Там были свои законы дружбы и вражды, верности и предательства.

И завертелся Петин кораблик в вихре событий…

---

— Мне уже лучше! — заверил дядя Яша. — Я поеду с вами, но раньше вы мне скажите — кто вы такие? Воры, да? Мне надо знать.

— Знаешь, что бывает с теми, кто слишком много знает?! — спросил Кривой Чур.

— Да я…

— Эгоист он у нас. Все «я» да «я». Как будто он один на свете. Отучим его от этой вредной привычки!

…Они ехали по городу. Кривой Чур, не стесняясь, болтал с Малышом о своих делах. Дядя Яша молча крутил баранку и сокрушался про себя — как легко он сдался этим разбойникам.

Когда машину остановил светофор, дядя Яша снова вспомнил Петину сказку и прошептал: «Эх, капустный листок, капустный листок! Если бы я тебя встретил раньше, все, возможно, сложилось бы по-другому!»

— Чего шепчешь? — спросил Кривой Чур.

— Про капустный листок!

Малыш и Кривой Чур захохотали. Им было очень весело. Все шло как надо.

Большой совет

Прошло больше месяца, а беспорядки в четвертом «в» не утихали. Федоров связался с Венькой и Цаплиным, которые считались неисправимыми двоечниками. Скоро и результаты сказались: Федоров нахватал двоек. Любовь Ивановна его пристыдила, а он ей в ответ — грубить! Миша Сорокин даже присвистнул на уроке — вот до чего Федоров докатился! Любовь Ивановна и Сорокину — замечание: какой может быть свист на уроках?!

Уже четко все разграничилось: у Федорова — своя компания, а у Красномака — своя. Дня не проходило без драки.

Когда Федоров нагрубил учительнице, Сорокин, командир отряда, сказал себе: «Надо кончать с этим!» — и назначил сбор совета отряда.

— Мы собрались сегодня, чтоб обсудить поведение и успеваемость Федорова, а также Жбанова и Цаплина, потому что они сейчас заодно и тянут класс назад! Кто хочет сказать?

Захотел сказать Борька:

— А по-моему, Федоров — того! Он очень даже злющий! Если он еще раз к нам с Петрушкой сунется — реветь ему от Юрки Ларионова кровавыми слезами! Я на этого Федорова плюю! У меня есть друг, Петрушка! Вот он — настоящий! И по учебе мне помогает, и в шахматы научил, и…

— А в пеленки он тебя не заворачивает? — всунулся Цаплин, который в это время к червям нитки привязывал.

— Да ты! — задохнулся Борька.

— Цаплин, молчал бы! — посоветовал Миша. — Когда твоя очередь придет — от тебя путного слова не добьешься!

— Ага! — сказал занятый Цаплин.

Саша сидел с опущенной головой и смотрел на зеленое поле парты.

А над зеленой партой вставал прошлогодний городской лагерь, когда отчаянный хвастун Борька Красномак сидел на крыше трансформаторной будки. Оттуда он должен был на спор спрыгнуть с семиклассником Юркой Ларионовым. Юрка стоял внизу и дразнил Борьку трусом.

Саша взобрался к Борьке:

— Давай вместе!

Они прыгнули. Саша — удачно, а Борька ногу сломал. Два месяца Саша к нему протаскался. Уроки вместе готовили, играли… Саша даже учиться стал лучше, чтобы уроки Борьке объяснять как следует…

Что-то сдавило Саше горло. Он положил подбородок на кулаки и сказал себе: «Только попробуй!»

Венька наклонился к Цаплину, и они захихикали, раскачивая червяков.

— Кто еще сказать хочет? — спросил Миша.

Вызвался Алешка Сизов. Он ни с того ни с сего набросился на совет отряда и стал ругать всех подряд.

— Сорокин сам на уроках разговаривает, а сегодня даже свистел! Петрова записки пишет все время! Кому она записки пишет? А Стародубцев книжки читает посторонние, а Красномак списывает!..

И пошел, поехал.

Тут раздался страшный визг. Визжали девчонки. Цаплин, пока Алешка выступал, повесил девчонкам червяков на шеи. И нитки даже завязать сумел!

Сорокин нитки стал перегрызать. Уйма времени ушло. Девчонки плакали и дрожали.

Так с двоечниками толку и не добились. Выпроводили их и вынесли решение перевоспитывать Федорова, Цаплина и Жбанова. Ответственным за перевоспитание назначалась Нина Петрова. Нина отказывалась, но Миша ее уговаривал:

— Ты, главное, к ним с подходом! Как они к тебе относятся?

Нина смутилась:

— Да никак!

— Записки не пишут? Сама бы написала, например, Цаплину: «Давай дружить!»

— Цаплину? — испугалась Нина.

— Ну, Жбанову!

— А может, Федорову!

— Федорову не надо, он сам исправится! Эти два дружка, они труднее! Для дела, понимаешь, надо!

Борька во время разговора скучал, потом стал крутить портфелем и попал по голове Тряпичкиной. Его с позором выгнали, и он припустился к дому. У дома он замедлил шаг — его поджидали Венька, Цаплин и Федоров.

— Во идет дите отличника! — сказал Цаплин, а Жбанов приложился так, что Борька влетел в парадную.

Он остановился на третьем этаже и позвонил. Открыл ему Юрка Ларионов.

— Юрка, — сказал Борька, — ты говорил, что кого захочешь излупить можешь. Возьмешься за Федорова?

— За дружка твоего, что ли? — спросил Юрка, чавкая. Он обедал булкой. — Что так?

— Да взбесился он!

— С лечебной, значит, целью?

— Ага!

— Ну, это хорошо, что с лечебной. А что дашь? Лупить бывшего дружка — дорогая работа!

— Фонарик! Мать из Новосибирска привезла!

— Надо посмотреть! Одного лупить-то?

Борька задумался:

— Хорошо бы еще Веньку да Цаплина в придачу!

— Который из них Венька — сундук, что ли, здоровый?

— Во-во! А Цаплин и вправду, как цапля! Цаплина — легко!

— Ну ладно — тащи фонарь! За мной не заржавеет!

Юрка захлопнул дверь, а Борька с тяжелым сердцем потащился вверх. Разве он думал, что придется Юрку подговаривать лупить лучшего друга?

Воспоминания обступили Борьку — везде был Саша.

Борька кубарем слетел с седьмого этажа на третий. Снова позвонил. Вышел Юрка.

— Никак раздумал? — спросил Юрка, обгрызая селедочный хвостик.

— Да! — сказал Борька подавленно.

— Все равно бить буду! Мне главное — сигнал получить.

— Не надо! — стал просить Борька.

Юрка отпихнул его ногой и закрыл дверь.

— Тащи фонарь, может, и не буду! — донеслось из-за двери.

— Сейчас! — закричал Борька и взвился на седьмой этаж.

«Только ты один можешь меня спасти…»

Анжела осталась с Петей и решила, что ей лучше всего заплакать. Она знала, что ни на кого из мальчишек ее слезы не произведут впечатления, кроме как на Петю. Она уже тогда об этом догадалась, когда он, незнакомый, поздоровался с ней. С ней никто еще не здоровался.

— Что с тобой, Анжела? — спросил Петя. Он порылся в карманах и вынул носовой платок. Они уже шли по улице.

В классе никто ее так не звал, даже Нина и та звала ее по фамилии. Откуда только Петя имя ее узнал?! Своего носового платка у нее никогда не было: она, как Ванька-ключник, все время шмыгала носом. Анжела взяла носовой платок и поднесла к глазам. Лицу было очень хорошо лежать на раскрытом носовом платке — белом, как белый снег.

Она отстранилась от платка и взглянула на Петю.

— Не плачь, Анжела! — сказал Петя. — Ведь Красномак не по злобе. Он просто такой радостный, что собой владеть не может. Признайся, что ты никогда не видела грустного Красномака.

И она легко призналась в этом.

Действительно, Грустный Красномак — вроде Снежного Человека.

Никто и никогда не видел грустного Красномака.

Они пошли рядом.

— Петя! — сказала Тряпичкина. — Только ты один можешь меня спасти!

Он это понял с самого начала, как услышал про нее от Борьки. Но тогда он и не предполагал, что она такая… красивая очень.

Он решил, что она заставит его совершить небывалый подвиг. Он почувствовал в себе небывалые силы. Небывалые прекрасные мелодии белой зимы зазвучали в нем.

— Петя, дай мне твою фамилию!

Все вдруг пропало: и мелодия, и силы.

— Что? — не понял Петя.

— Фамилию. Можно я тоже буду Стародубцевой? А то Красномак и Жбанов с Цаплиным дразнятся!

Петя остановился. Остановилась и Тряпичкина. Они стояли и смотрели друг на друга.

— Тебе жалко, да?

— Возьми, пожалуйста, — сказал он испуганно, — но как это сделать? Для этого надо жениться!

— А тебе не страшно жениться?

— А я здесь при чем?

— Как? Ведь ты только что сказал.

— А школа?

— Так мы это для школы! Что ей, жалко, что мы оба Стародубцевы будем!

— Не знаю. Даже руки замерзли!

Анжела взяла его руки в свои и стала дышать на них.

— Не бойся, — успокоила она его голосом сестры Веры. — Мои родители к свадьбам привыкли.

— А что, будет свадьба? — совсем испугался Петя, отнимая руки.

— Без свадьбы я не пойду! Ты, главное, не тяни. К Новому году чтобы было! Ну, я в баню побежала.

Тряпичкина на прощанье хлопнула Петю по плечу.

Дезертир армии Кривого Чура

Дядя Яша вместе с Кривым Чуром и его помощниками быстро перевезли товар в гараж. Хранилище было удобным — кому придет в голову искать товар на пустыре?!