Виктор Егоров - Приключения 1969

• Название: Приключения 1969
• Автор: Виктор Егоров
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО ЦК ВЛКСМ «МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1969

Настоящий сборник отличается от всех выпущенных издательством «Молодая гвардия» ранее. Он целиком посвящен одной теме — подвигу советских разведчиков в годы Великой Отечественной войны, явившейся величайшим испытанием молодого поколения на верность делу Октября, делу коммунизма…

---

Вернулись командир отделения Иванов и парторг отряда Зелинский. Уставшие, в грязи, но довольные — испытали свое новое взрывное устройство.

— Срабатывает как часы! — отрапортовал Иванов.

— А результаты? — поинтересовался Молодцов.

— Два товарняка вверх колесами.

— Молодцы! Теперь бы еще на другом перегоне, но об этом завтра, сейчас ужинать, — глянул на часы, — вернее, завтракать и спать! Марш!

Вечером в катакомбы спустился Федорович. Он по-прежнему благоухал парфюмерией, хотя наверху был уже не «директором ТЭЖЭ», а владельцем слесарной мастерской.

— Я вызывал вас еще позавчера, — заметил Молодцов.

— Позавчера не имел вот этого! — с видом победителя он протянул выданное ему городской префектурой разрешение на свободное хождение по городу — пропуск постоянного типа.

— Легализовались… Это хорошо, — смягчился Молодцов.

Федорович разложил перед Молодцовым объявленные декреты, приказы, первые номера издаваемой оккупантами газеты «Молва».

Чего только не было в этой, с позволения сказать, «газете» — официозе губернаторства Транснистрии!

Среди других оповещение: «Господин Милашевич, мадам Шарлье и госпожа Трифилова сняли примыкающий к ресторану «Ша нуар» флигель под дом свиданий для офицеров. Медико-санитарной дирекцией выданы соответствующие санкции».

Бойко вынул из ботинка и протянул Бадаеву скатанную трубочкой шифровку — велено передать, что встреча возможна как раз в ресторане «Ша нуар».

— А вы, Петр Иванович, не сообщаете главного, — заметил Молодцов, прочитав шифровку, — у комендатуры новый адрес?

— Да, взлетело на воздух все правое крыло. Полагают, что мины были заложены до эвакуации города, а взорваны по радио…

— Очевидно, — согласился, улыбнувшись, Молодцов. — Радио в наши дни творит чудеса!

…Все складывалось так, что Молодцову нужно было выйти в город самому. Москва разрешала это лишь в крайнем случае. Но вот уже с неделю изо дня в день Григорий (так именовал себя в радиограммах начальник опергруппы центра) запрашивал о Дальнике.

В Дальницких катакомбах разместилась дублирующая, временно законсервированная группа. Сведения о ней были противоречивыми: одни утверждали, что прикрывающий катакомбы верховой[11] отряд Дальника расконспирирован, группа блокирована и, возможно, уже арестована; другие заявляли, что видели людей группы в городе.

В переданной шифровке хорошо проверенный, давно связанный с нашей разведкой информатор-немец по имени Курт, сообщая о взрыве комендатуры, просил в то же время личной встречи для какого-то важного сообщения о верховой разведчице, на след которой напали агенты сигуранцы.

На рассвете, взяв с собой двух связных, Молодцов вышел в город.

С эвакуацией советских войск Одесса сразу оказалась в глубоком тылу. Не доносились даже звуки канонады. И в город мутным потоком хлынули из белоэмигрантских нор Европы «бывшие» — фабриканты, заводчики, ростовщики, спекулянты, маклеры, рецидивисты, жулики. Особенно много этой нечисти кишело на Привозе.

С отвращением пересек Привоз Молодцов. Он был в форме офицера вермахта. Солдаты вытягивались перед ним.

В конце базара он свернул к букинистической палатке:

— Иест што-нибудь антикварний? — спросил он книготорговца на ломаном русском языке.

Тот, глянув поверх очков на офицера, порылся под прилавком и извлек потрепанную книжонку.

— Вот довольно интересный экземпляр.

Офицер просмотрел бегло несколько страниц. Замусоленные, зачитанные, они имели на полях и среди строк массу пометок ногтем и карандашом.

На семнадцатой странице, как и полагается, проставлен был инвентарный номер. Он и являлся ключом для расшифровки «пометок».

— Сколько? — спросил офицер.

— Экземпляр редкий. Десять марок, но господам немецким офицерам скидка.

Офицер бросил на прилавок марку.

С Привоза Молодцов направился на биржу.

— А, мон шер, — встретил его один из биржевых дельцов. — Интересуемся курсом марки, доллара, леи? Пожалуйста, наисвежайший бюллетень.

И Молодцов получил еще одну шифровку.

Среди однообразных цифровых колонок важнейшей для него была выписанная от руки. Кто-то сложил столбик цифр. Но результат сложения не исчерпывался обозначенной под чертой суммой. Свои коррективы должна была внести еще и бомбардировочная авиация.

У поворота на Нежинскую Молодцов зашел в табачный ларек. Папиросник начинил противоникотинными фильтрами пачку «Тройки». Под фильтрами была «начинка» посущественнее. Сообщили: Яша Гордиенко будет ждать Молодцова, как всегда, на Приморском бульваре у пушки. Но до этого нужно свести все полученные сведения в шифровку для Москвы, чтоб ее передали сегодня же. Пришлось зайти на одну из конспиративных квартир.

Дом оказался полуразрушенным — стены растрескались, осели, но спрятанный в одной из отдушин флакончик специальных бесцветных чернил, к счастью, уцелел. Шифровку Молодцов разместил в междустрочьях газетной передовицы.

На Приморский бульвар отправился уже под вечер. Еще издали услышал зазывной мальчишеский голос:

«Чистим, драим! Гуталин «экстра» маем!..»

— Сидайте, пан офицер, сидайте! — паренек смахнул с каменного парапета пыль.

Офицер застелил парапет четвертушкой газеты, шепнул:

— Газету отправишь в колодец. На Военном спуске зайдешь к сапожнику, передашь эту марку.

Расплачиваясь с чистильщиком, офицер протянул пареньку купюру с оторванным уголком.

— Добавишь: «Вечером в «Черной кошке».

Нелегко будет пробраться в Нерубайское к колодцу даже бродячему чистильщику сапог, но не впервой пареньку морочить фашистам головы. В ком, в ком, а в Яше Молодцов уверен. Полетят в эфир точки и тире. О многом расскажут они сегодня Григорию.

«Ша нуар». На круглой подвешенной, как медальон, вывеске — взгорбившаяся, будто перед собакой, сверкающая глазами черная кошка.

С первых же дней оккупации открытый предприимчивым буфетчиком Милашевичем и парижанкой, содержательницей притонов мадам Шарлье, полуподвальчик стал местом пьяных оргий, сомнительных встреч.

Не верилось Владимиру, что всего несколько недель назад он сидел в этом полуподвальчике с портовиками, уславливался о паролях, явках, подпольных кличках. Девушка в солдатской гимнастерке подавала незатейливый обед.

А теперь…

Владимир сидел за столиком неподалеку от эстрады. И вдруг:

— Господин капитан?!

Молодцов не сразу понял, что обращаются к нему. Откуда взялся этот лейтенантик? В зале ведь не было ни одного немецкого офицера. В Одессе их вообще мало. Поэтому и избрал Молодцов немецкую форму: к арийцу никто придраться не осмелится, но встреча с немцем, даже с низшим по званию, была уже некстати.

— Господин капитан, очевидно, приезжий? — подвыпивший лейтенант присел на краешек свободного стула.

— Как вы догадались? — с благосклонной усмешкой спросил «приезжий».

— «Перышки», господин капитан… У нас они, извините, в пыли; на вас — как из ателье. Господин капитан, просим оказать честь! — он указал на завешенный драпировкой угол.

Лейтенантик был, по-видимому, из молодчиков, которых даже сами нацисты называли «неистовыми». Пренебречь приглашением такого субъекта было опасно.

За продолговатым столиком сидели еще два немецких обер-лейтенанта. «Гость» отрекомендовался сдержанно: «Прибыл по делам службы из Берлина». Выпили за фюрера, за Третью империю, за победу, а разговор все не клеился.

— Уж это одесское небо, — сетовал один из обер-лейтенантов, в летах, с искривленными подагрой пальцами. — Осенью как сосулька: кап, кап. А чем радует небо берлинцев?

— Да тоже, как говорится, ни дождь, ни снег…

— Давно здесь?

— Не очень…

Подагрика явно что-то настораживало, видимо, акцент. Надо было как-то выкручиваться.

С эстрады донеслись залихватски-блатные куплеты.

«Приезжий» недвусмысленно намекнул, что к одесским песенкам и «аккомпанементу», при котором взлетают на воздух целые комендатуры, прислушиваются в самой имперской канцелярии. Засим он собирался откланяться и пойти по делам, но пожилой обер-лейтенант успел наполнить бокалы вновь и предложил выпить за фюрера вторично. По-рыбьи холодные глаза его буквально сверлили Владимира. «Уж не абверовец ли?» — невольно подумал Молодцов. На одной из предыдущих встреч осведомленный в делах войсковой разведки Курт говорил о предстоящем проезде через Одессу абверовца по кличке «Ричард». Операция, которую он должен возглавить, значится под шифром «Эдесса».[12] «Попробовать намекнуть… Знает — отвяжется; не знает — не поймет», — решил Владимир и, подняв бокал, многозначительно произнес: