Марго Арнольд - Падший ангел

• Название: Падший ангел
• Автор: Марго Арнольд
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-440-Х

В лондонских салонах, где собирается цвет общества, царит прекрасная Элизабет. Ее расположения ищут многие блестящие мужчины.

В ее жизни было много увлечений, было богатство, были разочарования, но Элизабет верит в великую любовь. И мир вокруг меняется, когда Элизабет встречает ее…

---

Сидя между этими столь разными людьми за обеденным столом, я думала: «Какое безумие! Только из-за того, что один человек родился чуть раньше другого, им обоим пришлось пойти жизненными дорогами, которые ни в малейшей степени не соответствуют влечениям каждого из них». Насколько было бы лучше, если бы они росли вместе, если бы родители внимательно следили за развитием их склонностей и интересов, если бы им было позволено следовать путем призвания. В семье Рашденов все равно был бы военный, поскольку я так и видела жизнерадостного маленького каноника кавалерийским офицером, и жизнь каждого из них наверняка была бы полнее и счастливее.

Однако эта точка зрения встречала сопротивление на протяжении всей моей жизни, и мои взгляды на этот счет всегда считались странными. Со мной соглашался один только Джереми, и он даже предсказал, что эта традиция, которой так гордились англичане, однажды обернется против них.

Однако вернусь к Генри. Еще одной характерной для него чертой, которую я обнаружила после переезда в деревню, оказалась его любовь и глубокая привязанность к сыну. Он постоянно писал ему длинные отеческие письма, которые, я думаю, юноша – ему и было-то тогда всего двадцать пять – никогда не читал. Чтобы послушать, как они звучат, Генри зачитывал мне эти письма вслух, и я неизменно находила их теплыми и трогательными. Генри страшно хотел, чтобы сын остепенился и нашел спутницу жизни – в первую очередь, мне кажется, для того, чтобы положить начало новому поколению Рашденов, и в своих письмах детально перечислял и описывал те качества, которые он хотел бы видеть в своей будущей невестке. С болью в сердце я поняла, что, если бы судьба позволила мне родиться под другой крышей, я стала бы гораздо лучшей женой сыну, чем любовницей – отцу.

Впрочем, судьба была не до конца глуха к моим просьбам. Моя личная служанка не последовала за нами в Суссекс, поскольку собиралась выходить замуж, так что мне нужно было подыскать другую. Однажды утром, когда я сидела, как обычно, за письменным столом в библиотеке и занималась, вошел лакей и доложил, что пришла миссис Маунт и спрашивает, по-прежнему ли мне нужна служанка. Я ответила, что поговорю с ней, и попросила проводить ее ко мне. После этого я продолжала свои занятия до тех пор, пока не увидела, что на мои записи легла чья-то тень. Я подняла глаза.

Темная на фоне освещенного окна, передо мной возвышалась длинная, худая и ширококостная фигура женщины неопределенного возраста. Мрачное выражение лица, черные волосы, стянутые серой лентой и собранные сзади в пучок, выпуклый лоб, огромные темные глаза, в которых светилась какая-то свирепая гордость… Я почувствовала растерянность: эта женщина была похожа скорее на разгневанную фурию, нежели на служанку. Она сделала в мою сторону величественный реверанс, и я едва удержалась, чтобы не ответить тем же.

– Меня зовут Марта Маунт, – произнесла она сильным глубоким голосом, который вполне подходил к ее облику. – Я слышала, что вам нужна служанка. Я бы с удовольствием стала служить у вас, мисс.

Кое-как оправившись от удивления, я попросила ее рассказать о себе. Девочкой она воспитывалась в доме священника, где научилась читать, писать и выполнять практически любую домашнюю работу. Потом нанялась служанкой в богатый дом по соседству, а впоследствии вышла замуж за моряка и уволилась.

Вскоре я узнала, что мистер Маунт оказался ничем не примечательным, невзрачным человеком, которого было почти не видно и не слышно. У семейной четы родилось пятеро сыновей – таких же высоких и чернявых, как их мать, и молчаливых наподобие отца. Только что младший из Маунтов присоединился к остальным четырем братьям и отцу на службе в военно-морском флоте, а их мать, освободившись от хлопот по ведению собственного домашнего хозяйства, принялась за поиски работы.

Я объяснила женщине, что, если она согласится работать у нас, работа эта будет временной, поскольку мы с сэром Генри планировали бывать здесь только наездами, а остальное время собирались проводить в Лондоне. Она внимательно слушала, не отрывая от меня своих странных темных глаз.

– Когда вы уедете, уеду и я, – сказала она после того, как я закончила говорить. – Увидев вас в деревне, я поняла, что вам кто-то очень нужен. Я и стану этим «кем-то».

Это прозвучало так странно, что я буквально открыла рот. В ее присутствии я чувствовала себя робко и неуверенно, она подавляла меня, поэтому я поспешно сказала, что, очевидно, ее муж и сыновья время от времени будут приезжать на побывку и, может быть, ей следовало бы подыскать работу поближе к Дому.

– Если они захотят со мной увидеться, то сами приедут ко мне, – резко ответила она.

– Но как же ваш дом? – неуверенно спросила я.

– Всегда найдутся люди, которым нужна крыша над головой и которые готовы заплатить за нее, – твердо ответила она.

Несмотря на то что она, видимо, обладала большим опытом ведения хозяйства, я не испытывала никакого удовольствия при мысли о том, что она станет служить в нашем доме, но аргументы у меня закончились, и слабым голосом я сказала, что со следующей недели она может выходить на работу. Я назначила ей испытательный срок в один месяц. Она даже не улыбнулась, лишь какой-то огонек блеснул в ее больших черных глазах.

– Благодарю вас, мисс, – сказала она. – Если я смогу разделить ваше горе, я сделаю это, если я смогу доставить вам радость, я доставлю ее.

И, сделав еще один реверанс, эта загадочная женщина удалилась.

Вот так вошла в мою жизнь миссис Марта Маунт – наполовину ангел, наполовину дракон. Она ушла, а я продолжала ошарашенно сидеть. С самого начала своей жизни я всегда больше тянулась к мужчинам, пусть даже не в плотском смысле. Из всей семьи единственным близким мне человеком был мой брат Джек, и впоследствии – на протяжении всей жизни – я всегда испытывала больше симпатии и понимания по отношению к мужчинам, нежели к женщинам. С некоторыми из женщин, как, например, с Белль, я была даже дружна, но нас никогда не связывали более глубокие узы. Однако с того самого первого дня, когда я сидела за письменным столом, между мной и Мартой возникла прочная и глубокая духовная связь, и так будет продолжаться до того момента, когда она навсегда закроет мои глаза. Мне никогда не удавалось понять природу этих уз. Может быть, я, никогда не знавшая материнской любви, испытывала потребность в ком-то, кто мог заменить мне мать? Или, возможно, Марте, на протяжении всей жизни окруженной мужчинами, нужна была дочь, на которую она могла бы выплеснуть свои нерастраченные чувства? Не знаю. Я не сомневаюсь, что Марта в свойственной ей яростной манере любит меня – она слишком часто доказывала это. Всякий раз, когда утлому кораблику моей жизни грозило неминуемое крушение, на помощь приходили два человека – Марта и Джереми. Они служили мне опорой против ударов судьбы, у них искала я убежища в минуты отчаяния.

Ирония судьбы заключается в том, что эти два человека, являющиеся полной противоположностью во всем, стали преданными друзьями и глубоко почитают друг друга. Но, может быть, это потому, что мы все трое объединены какой-то странной общностью, неразрывно связавшей нас.

Мне никогда не приходилось видеть матери более сдержанной, чем Марта. Появляясь у нас по очереди, ее рослые сыновья молча сидели на кухне, в то время как она суетилась по хозяйству. И все же я знала, что ей приятно видеть их, поскольку с их приходом она начинала ожесточенно стряпать и с довольным вздохом успокаивалась лишь тогда, когда они дочиста вытирали тарелки, доев последний кусочек. Они были тоже по-своему, молчаливо преданы матери и с гордостью дарили ей причудливые вещи, привезенные из самых разных уголков света, – от изысканных кашемировых шалей и китайского фарфора до сушеных морских обитателей и безвкусных восточных побрякушек. Она свято хранила все эти подношения, и поэтому со временем ее комната стала напоминать лавку древностей.

Эти ребята были хорошими сыновьями, и, видимо, поэтому судьба отнеслась к ним благосклонно: при том, что они принимали участие во всех морских битвах, которые вела в те годы Англия, все они выжили и со временем вернулись домой, чтобы остепениться, завести жен – я заметила, что им нравились маленькие пухленькие блондинки, – и, к вящей радости Марты, взрастить урожай одинаково флегматичных и немногословных внучат семейства Маунт.

Только одна тема могла воодушевить и заставить разговориться любого из этих мальчиков: баталии, в которых они участвовали, поэтому мы услышали обо всех сражениях, спасших Англию, – Нильском, Трафальгарском, при Копенгагене – не от сторонних наблюдателей, а от тех, кто находился в передних рядах. Они, впрочем, немного рисовались, и, должна признаться, когда впоследствии я читала официальные сообщения, мне казалось, что речь идет о разных битвах.

После первого года службы Марты в нашем доме я никогда больше не встречала мистера Маунта. Могу только предположить, что он, увидев, как прочно устроилась Марта, исчез, чтобы найти утешение в более веселой компании.