Зое Дженни - Зов морской раковины

• Название: Зов морской раковины
• Автор: Зое Дженни
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278-414-0

В издание вошли дебютное произведение молодой швейцарской писательницы Зое Дженни «Комната из цветочной пыльцы» и роман «Зов морской раковины» – глубоко психологичные повествования о юных, об их мировосприятии и непростых отношениях с окружающими.

---

У Марии были светлые волосы ниже плеч, острые коленки и громкий раскатистый смех. Ее смех не имел ничего общего с тем невротическим хихиканьем, бульканьем и внезапным прысканьем, которое он обычно слышал в столовой и коридорах университета. В четвертый раз пригласив Марию в ресторан, Розенберг опустил в ее бокал жемчужину. Они поженились в один из сентябрьских дней, когда солнце еще давало тепло, а деревья только начали сбрасывать листву. В этот же год Розенберг защитился, его книга была высоко оценена специалистами и получила несколько премий.

Первый этаж дома Розенберг оборудовал под логопедический кабинет и принимал пациентов в тихой комнате с окнами в сад. Количество пациентов с каждым днем возрастало, и если вдруг между двумя приемами у него находилось свободных полчаса, он выходил из кабинета и, подражая больным с дефектами речи, заикаясь, мямлил имя жены. Получалось так нелепо, что всякий раз Мария заливалась звонким смехом, и господин Розенберг шел на этот веселый смех и любил Марию там, где ее заставал.

В выходные дни господин и госпожа Розенберг ходили в гости к соседям – врачам или антикварам – и в первые же месяцы перезнакомились со всеми соседями на холме, любителями выпить и провести время в приятном обществе. Больше всего Марию восхищали жены преуспевающих мужчин, которые владели собственными бутиками или небольшими частными галереями. Казалось, у этих женщин было что-то, принадлежавшее только им и не касавшееся их мужей. В сравнении с ними Мария считала себя простоватой и скучной. Когда супруги возвращались после вечеринок домой, Розенберг держался за Марию, потому что плохо переносил алкоголь и быстро пьянел. Поначалу Мария еще посмеивалась над мужем, когда, хочешь не хочешь, она помогала ему подняться по лестнице в спальню. Потом она помогала ему уже молча. В такие ночи Мария лежала без сна рядом со своим крепко спящим мужем.

В детстве Марии нравилось доставать из шкафа мамины платья и наряжаться. Когда приходили гости, она надевала мамины туфли на высоких каблуках и, спотыкаясь, разгуливала в них по квартире на забаву гостям. Она обматывалась тканями, которые превращались в палатки и пещеры. Мария помнила, как одним воскресным утром после какого-то праздника она зашла в гостиную: родители еще спали, и мамино вечернее платье лежало на полу, словно мертвая сброшенная кожа. Мария надела это платье, и ее окутал запах духов и маминой соленой кожи; она гордо ходила по квартире, волоча за собой шлейф тонкой материи и воображая, что превратилась в свою маму.

В бессонные ночи такие воспоминания крутились в голове Марии, как постоянно повторяющийся фильм, и чем чаще она об этом думала, тем тверже становились ее намерения. Однажды утром за завтраком она открыла мужу, что хочет разрабатывать модели одежды и к весне собирается создать собственную небольшую коллекцию. Господин Розенберг удивленно взглянул на Марию, ободряюще хлопнул ее по плечу и распорядился на той же неделе оборудовать под мастерскую пустовавший чердак.

Мария сидела за стеклянным столом, перед ней лежала выкройка. Мария чувствовала пустоту большого помещения за спиной. Она поднялась, прошлась по чердаку – под ногами поскрипывал деревянный пол. Свет косо падал через чердачное окно, взгляд Марии остановился на маленьком ярком прямоугольнике света на полу. За два дня она не сделала ни одного штриха. Она выдвинула стол на середину, но, окруженная пустотой комнаты, сразу же почувствовала себя как будто в центре внимания. Мария снова передвинула стол к стене и представила, что она прикована к стулу и больше никогда с него не поднимется. Карандаш скользнул по бумаге, сначала – неуверенно и криво. Спустя несколько часов вокруг стула полукругом лежали десятки шариков из скомканной бумаги. Если эскиз удавался и она раскладывала на полу отдельные части кроя, это было равносильно маленькой победе. Прежде чем сложить их в единое целое, она смотрела на раскроенный материал, лежавший на полу, как тень от чьего-то тела. Потом Мария садилась за швейную машинку и представляла себе того, кто оденется в эти ткани и вдохнет запах, оставленный прикосновениями ее рук и быстрой иголкой швейной машинки, со стуком сшивавшей ткань.

На столе и на полу лежали ножницы, иголки и лоскуты ткани. Присутствие этих предметов делало помещение вокруг Марии чуть меньше. Теперь она двигалась увереннее и спокойнее, и, раскатывая на полу рулоны ткани, представляла себе, будто это ковер, предназначенный лишь для нее.

Господин Розенберг то и дело с явным любопытством и тайной насмешкой спрашивал, как продвигается ее работа. На вечеринках на Золотом холме стали поговаривать, что Мария Розенберг работает над коллекцией модной одежды. Вслед за слухами появились соседки – они приходили к Марии с собственными выкройками и делали ей заказы на пошив одежды. Как правило, соседки оставались на часок и, держа в руках бокалы с разноцветными коктейлями, сидели с Марией в гостиной. Перед входной дверью сталкивались пациенты господина Розенберга и клиентки Марии Розенберг. Господин Розенберг со все усиливавшимся недоверием следил за внезапной активной деятельностью в своем доме. Один раз при друзьях он упомянул о работе Марии, и это прозвучало так, будто он великодушно прощает ей слабость, которую не принимает всерьез. Друзья одобрительно улыбнулись в ответ, как будто он продемонстрировал им свою сильную сторону. Марии, сидевшей рядом, в этот момент вспомнилась пустая комната, которая целыми днями была у нее за спиной, и ее разозлило, что муж с таким пренебрежением говорил о том, о чем вообще не имел понятия. Ее удивило, что друзья, в свою очередь, так легко приняли на веру его слова, нисколько в них не усомнившись.

На третьем году брака Мария забеременела. Господину Розенбергу нравилось, что беспокойное тело Марии тяжелело и становилось все более неповоротливым. Родился мальчик, и Марию захватило чувство умиления беззащитным крошечным существом. Она безудержно кормила его и заботилась о нем, всю свою энергию она направила на ребенка, который поглощал ее любовь и никогда не насыщался.

В выходные они теперь оставались дома. Господин Розенберг стал меньше пить, зато больше есть. Он съедал и порции Марии, которая занималась лишь интенсивным кормлением ребенка и забывала поесть сама. Когда ребенку исполнилось два года, она похудела на восемь килограммов и жаловалась на истощение и хроническую усталость. Чтобы немного разгрузить жену, господин Розенберг решил нанять няню. Юлия, тридцатисемилетняя женщина с темными густыми волосами, поселилась в комнате на первом этаже, рядом с кухней. Юлия была профессионалкой. У нее были шустрые маленькие глазки, и ее нежность к ребенку отмерялась строго определенными дозами, будто ровно нарезанными кусками. Мария не без разочарования смотрела на сына, который, оказавшись в чужих руках, казался тихим и довольным. Господин Розенберг уговаривал ее немного отдохнуть, прогуляться или хотя бы съездить в город. Но Мария, как беспокойное животное, бродила по дому, издали наблюдая за тем, как няня выполняет свою работу.

Зимой в воскресенье после обеда они уютно устроились в гостиной за бокалом вина. Был ранний вечер, и сын довольно посапывал на коленях у Юлии. Юлия, как всегда, проявляя внимание, осведомилась о работе господина Розенберга. Он охотно поведал о том, что сейчас как раз пишет свою вторую книгу – фундаментальный научный труд о развитии речи у детей, и хотя Юлия не понимала ни слова из того, о чем рассказывал господин Розенберг, она с интересом слушала и время от времени кивала головой. Мария сидела напротив, понемногу отпивала из бокала красное вино и молча смотрела на троицу перед ней. За окном падал снег. Марии хотелось что-нибудь сказать, что-нибудь колкое и неприятное, но она молчала и только смотрела в окно, в котором отражались те трое напротив. Сама она сидела далеко от них и была как будто вырезана из общей картины. Заметив это. Мария кивнула окну и людям в нем, отражение которых, слегка искаженное стеклом, производило странное впечатление. Мария резко встала и, не попрощавшись, убежала от мужа, сына и Юлии на чердак. Там она в первый раз за последние два года снова проработала до раннего утра.

В молчаливом согласии Юлия взяла на себя заботы о ребенке, домашнюю работу и роль хозяйки дома, в то время как Мария оставалась на чердаке и спускалась вниз только для еды и сна. Уже через год ее коллекция с успехом была представлена на показах мод. Накопив достаточно собственных денег, Мария сняла в городе ателье на пятнадцатом этаже стеклянного торгового центра, наняла секретаршу, двух портних и ассистента.

Чердак на долгие годы опустел, в углах пауки плели паутину, стеклянный стол покрылся пылью. Мария стала получать приглашения от соседей, которых господин Розенберг не знал даже по имени, и так случилось, что супруги все чаще стали ходить в гости по отдельности. Иногда поздно вечером они случайно встречались перед домом, когда Мария выходила из такси, а господин Розенберг брел по аллее. Однажды она проехала в такси мимо него и в боковое зеркало увидела, как медленно и грузно он переставлял ноги. Господин Розенберг узнал ее, помахал и громко выкрикнул в темноту ее имя. Когда такси остановилось перед домом, Мария быстро вышла из машины и торопливо прошла в дом, словно не заметив мужа.