Алексей Цветков - Антология современного анархизма и левого радикализма

• Название: Антология современного анархизма и левого радикализма
• Автор: Алексей Цветков
• Издательство: Ультра. Культура
• Жанр: Публицистика
• Год: 2003

Книга - тоже орудие пролетариата: если этим увесистым (1 кг. 125 гр.) почти 1000-страничным томом прицельно запустить в преследующего тебя карабинера, то можно уйти от преследования. Ну, а на сессиях облсовета, или телевизионных дебатах - почти незаменимое оружие. Издательство "Ультракультура" подвело черту под современным изводом старого как мир явления анархизма и вообще леворадикальной мысли. После двух этих томов - либо весь радикализм повыведется, либо революция будет. Составитель издания Алексей Цветков знает, что такое "сопротивление" не только по сборникам текстов - два сотрясения мозга, "Студенческая защита", "Фиолетовый интернационал", ответственный секретарь "Лимонки", секретарь "Евразийского вторжения", ведущий сайта апагh.ru, литературный обозреватель журнала "ОМ". Впрочем последнее, это вроде как не совсем анархизм, а глянцевый журнал со стоимостью рекламной страницы в несколько $ тыс., но это ладно. Журнал для богемной буржуазии, которая не прочь порадовать себя не только матэ и майками с команданте, но и остренькими антибуржуазными высказываниями. Пускай балуется молодежь, все равно на баррикадах нет номеров люкс…

---

Конечно, мы так же относимся к животному миру, как и все другие млекопитающие, но мы являемся чем-то большим, чем стада, бродящие по африканским равнинам. То, чем мы отличаемся, то есть типами обществ, которые мы формируем, и то, как мы разделены на иерархии и классы, сильнейшим образом влияет на наше поведение и на результат наших действий в природном мире.

Наконец, так радикально отделяя человечество и общество от природы или наивно сводя людей к «роду» животных, мы затрудняем для себя понимание того, как человечество развилось из нечеловеческой природы, а социальная эволюция — из природной. Люди отчуждаются не только сами от себя в наш «век отчуждения», но и от природного мира, в котором находятся наши корни как сложной, мыслящей формы жизни.

Мы уже сыты по горло упреками защитников окружающей среды либерального и мизантропического толка в том, что «мы» как род ответственны за разрушение окружающей среды. Причем совершенно не обязательно ехать в Сан-Франциско, на территорию мистиков и гуру, чтобы обнаружить эту «родовую», асоциальную точку зрения на экологические проблемы и их источники. В Нью-Йорке таких людей тоже хватает. Я не скоро забуду «зеленую» презентацию, устроенную Нью-йоркским музеем естественной истории в 70-х годах, когда публике представили большую серию экспонатов, каждый из которых представлял собой пример загрязнения окружающей среды и экологического разрушения. Экспонат, закрывавший выставку, назывался «Самое опасное животное на земле». Это просто огромное зеркало, в котором каждый посетитель видел свое отражение. Я хорошо помню негритенка, стоявшего перед этим зеркалом, пока белый учитель пытался объяснить ему смысл этого «экспоната». Там не были показаны правления корпораций или директор, планирующий вырубить лес на склоне горы, или правительственные чиновники, действующие вместе с ними. Экспонат выражал в основе своей мизантропическую идею: люди как таковые, а не жадное общество и его богатые должностные лица, ответственны за разрушение окружающей среды — бедные не меньше, чем богатые, цветные — не меньше, чем привилегированные белые, женщины — не меньше, чем мужчины, угнетаемые — не меньше, чем угнетатели. Мифический человеческий «род» заменил классы, индивидуумы — иерархии, личные вкусы (многие из которых «причесаны» хищными средствами массовой коммуникации) — социальные отношения, а лишенные власти и живущие в нищете и изоляции люди — гигантские корпорации, обслуживающие сами себя бюрократии и жестокое государство собственности.

Отношение общества к природе

Кроме тех возмутительных выставок, организованных защитниками окружающей среды, на которых представлены привилегированные и непривилегированные классы в одинаковом свете, я считаю важным попробовать обсудить в этой главе еще одну существенную проблему, а именно проблему возвращения общества в общеэкологическую систему планеты. Больше чем когда-либо заслуживает внимания тот факт, что почти все экологические проблемы являются также и социальными, а не просто, или в первую очередь, результатом деятельности религиозных, духовных или политических идеологий. То, что эти идеологии могут взлелеять антиэкологические воззрения у всех слоев населения, вряд ли подлежит сомнению. Но гораздо важнее, чем просто оценивать идеологии так, как они того заслуживают, задать вопрос — откуда же они возникают и развиваются.

Очень часто экономические нужды заставляют людей действовать в несоответствии со своими собственными желаниями и даже сильными природными устремлениями. Дровосеки, нанятые для рубки прекрасного леса, обычно не испытывают ненависти к деревьям. У них просто так же нет выбора, как нет выбора у скотобоев — убивать или не убивать домашних животных. В каждом обществе имеются свои деструктивные и садистские индивидуумы, вроде защитников окружающей среды — мизантропов, желающих истребить человечество. Но для подавляющего большинства людей их работа, даже такая трудная, как, к примеру, у шахтеров, не является результатом их свободного выбора. Они просто борются с нуждой и к тому же являются продуктами социального устройства, над которым обыкновенные люди не имеют никакого контроля.

Чтобы понять современные проблемы — экологические так же, как экономические и политические, мы должны выявить их социальные причины и решить их социальными методами. «Глубинная», «духовная», антигуманистическая и мизантропическая экологии заводят нас в тупик, переключая наше внимание с социальных причин на социальные симптомы. Наша задача — увидеть изменения социальных отношений, для того чтобы понять наиболее важные экологические перемены. Эти же экологи ведут нас от общества к «духовным», «культурным» и неопределенным «традиционным» началам. Не библия породила европейский антинатурализм. Она лишь оправдывала антинатурализм, уже существовавший на континенте с языческих времен, несмотря на анимистические черты дохристианских религий.

Антинатурализм христианства стал особенно заметен с появлением капитализма. Мы должны не только рассматривать общество в контексте экологии, для того чтобы понять, почему люди являются сторонниками различных идей: одни — ярко натуралистических, другие — антинатуралистических. Нужно также исследовать более глубоко и само общество. Мы должны определить отношение общества к природе, понять, почему оно разрушает ее, и, напротив, почему оно должно и еще способно улучшить, углубить и сильно обогатить процесс естественной эволюции.

Пока мы говорим об «обществе» в абстрактном и общем смысле (а мы должны помнить, что каждое общество уникально и отличается от других многими веками своей истории), нам необходимо изучить то, что лучше назвать «обобществлением», а не просто «обществом». Общество — это определенный комплекс отношений, который мы часто воспринимаем как данность и изучаем в очень жестких рамках. Многие люди в наше время считают, что общество, основанное на рыночных отношениях — торговле и соревновании, существовало «всегда», но мы должны помнить, что существовали и дорыночные общества, основанные на безвозмездном сотрудничестве. Обобществление, с другой стороны, — такой же процесс, как и индивидуальная жизнь. Исторически процесс социализации людей можно назвать социальным бедствием, которое сопровождается болезненным переходом человечества к социальной зрелости.

Когда начинаешь рассматривать социализацию изнутри, поражает то, что само общество изначально имеет свои корни в природном мире. Любая социальная эволюция фактически является проекцией природной эволюции на человеческую сферу. Около двух тысяч лет назад Цицерон сказал: «С помощью своих рук мы существуем внутри Природы, нашей второй натуры».

Наблюдение Цицерона, однако, является недостаточным: первобытная, изначально не тронутая «природная сфера», или так называемая «первая натура», была переделана полностью или частично не только «нашими руками». Мысль, язык и сложные, чрезвычайно важные биологические перемены также играли большую, а иногда и решающую роль в развитии «второй натуры» внутри «первой».

Я употребил слово «переделана» для того, чтобы обратить ваше внимание на то, что «вторая натура» не просто явление, развивающееся отдельно от «первой». Отсюда и особое ударение на использование Цицероном выражения «внутри природной сферы».

Подчеркнуть то, что «вторая натура», или более точно общество (в самом широком смысле этого термина), появилось из первоначальной «природной сферы», — значит признать тот факт, что общество всегда существовало, так сказать, в «природном измерении», что общество и природа не были противопоставлены в нашем мышлении. Социальная экология четко указывает на то, что общество — это не внезапное «образование» на земле. Общественная жизнь не должна обязательно воспринимать природу как противника в беспощадной войне. Появление общества — природный факт, причины которого заключены в биологии человека.

Процесс человеческого обобществления, в течение которого образовалось человеческое общество в форме семей, групп, племен или более сложных типов человеческих отношений, имеет истоки в родственных отношениях матери и ребенка. Биологическая мать, конечно, может быть заменена различными заместителями: отцом, родственниками, наконец, всеми членами сообщества. Когда социальные родители и родственники, то есть члены сообщества, окружающего молодежь, начинают участвовать в системе опеки, которой обычно занимаются биологические родители, тогда по-настоящему начинает функционировать общество.

Общество, таким образом, развивается от простой репродуктивной группы к институциированным человеческим взаимоотношениям и превращается из связанного родственными узами животного сообщества в четкую социальную структуру. Похоже, что люди объединились во «второй натуре» все-таки в основном из-за застарелых материнских связей. Мы можем видеть, что во время образования структур и институтов, ознаменовавших превращение животного сообщества в подлинное общество, начали происходить большие перемены, в результате которых возникла социальная экология, изучающая их, — очень важная наука. Хорошо это или плохо, но общества развились в иерархии, классы и государственные формации. При этом воспроизведение потомства и забота о нем так же остались постоянным биологическим базисом любой формы общественной жизни, как фактор воспроизводства, наоборот, базис социализации молодежи и образования общества. Как отметил Роберт Бриффо в первой половине нашего века: «Известен единственный фактор, четко указывающий на различия между первыми человеческими сообществами и группами животных, — это наличие ассоциации матерей и их отпрысков, что является основой действительной, реальной общественной солидарности.