Иван Ильин - Аксиомы религиозного опыта

• Название: Аксиомы религиозного опыта
• Автор: Иван Ильин
• Издательство: Русская книга
• Жанр: Философия
• Год: 2002
• ISBN: 5-268-00550-2

Эта книга-исследование посвящена пневматической антологии – учению о личном духовном состоянии верующего В ней содержится богатый материал как для уяснения психологии религии, так и для «познавания самого себя» в своей личной религиозной жизни. Это прекрасное руководство для хотящего и ищущего истинной веры и стремящегося научиться ей человека.

---

И вот, религиозный акт вырождается, потому что духовно не животворится и не совершенствуется, а между тем земная жизнь с ее заботами и расчетами упрощает и снижает его, а «цивилизация» подкапывает его и разъедает. Это вырождение уже привело к великому современному кризису религиозности. Из поколения в поколение люди утрачивали не только религиозный акт, но и самое представление о нем; а утратив, разучались веровать и уже не понимали той великой силы и того значения, которые присущи вере во всяком культурном творчестве; забывали, что для религии нужен иной «внутренний уклад души», – уклад иного строения; а когда теперь начинают догадываться об этом, то не знают, какой же это такой «другой уклад» и что им надо изменить в самих себе для того, чтобы войти в него. Конечно, может быть, они все-таки войдут в него и без «понимания»; но лишь ценой жизненного опыта, состоящего из величайших лишений, страданий и унижений; и, может быть, – лишь в последние часы своей жизни, затратив весь свой земной срок на приобретение этого отрицательного прозрения и скорбно взирая на слепоту и на блуждания своего прошлого.

Что же касается теологов, то почти каждый из них считает свой собственный религиозный акт – естественным и истинным, единственно возможным, «священным» и не нуждающимся ни в каком совершенствовании или обновлении. Давид Фридрих Штраус столь же доволен своим ви́дением, сколь Ренан – своим, Киркегаард – своим; и так же и другие. У каждого из них подразумевается, что он «видит верно, верует и мыслит верно» и что ему остается только учить других тому, что он намыслил; прочие же, несогласные с ним теологи – находятся в «печальном заблуждении» или в «невежестве и ереси»… Отсюда взаимное непонимание и даже вражда, а подчас и презрение; и из этого «смешения языков» не выведут их никакие догматические споры, никакая богословская «спекуляция», «диалектика» и «конструкция». Ибо прежде всего необходимо договориться о религиозном акте, о его строении и о его аксиомах.

Именно этому я и посвятил свое исследование, – выяснению аксиоматических основ религиозного опыта и религиозного акта.

В этом исследовании я не пытаюсь раскрыть религиозный акт Православия во всем его богатстве и своеобразии: я ограничиваюсь формулированием аксиом религиозной веры, наиболее совершенно осуществляемых именно в Православной вере. Я не ставил себе задачей дать догматическую апологию, изложить учение о каждом таинстве в отдельности, проследить «Лето Господне» в двунадесятых празднествах, описать молитвенное богатство Православной Церкви, обосновать почитание Богоматери и святых, показать своеобразие обряда, богатство храмового зодчества, сокровища иконописи, зовы и ликование звонов, мудрость канонов и творческую силу старчества. Все это действительно входит в акт православной религиозности. Но я не мог объять все это дивное обилие. Для этого мне нужна была бы еще одна жизнь, а не только та, которая ныне клонится к закату. Я исследовал только аксиоматические основы религиозного акта; а все указанное сделают другие, чтобы показать неосведомленным иноземцам и иноверцам подлинный лик восточного Православия.

И ни по одному вопросу, затронутому в моем исследовании, у меня нет чувства, что я высказал все то, что я испытываю и созерцаю в Предмете. Напротив, у меня всегда оставалось и остается чувство, что я только начал, что глубина и сложность Предмета неисчерпаемы и что они требуют и от меня, и от других еще великих очистительных и познавательных усилий.

Впрочем, это меня не смущало, а утешало, ибо свидетельствовало о том, что я имею в опыте не собственные, легко исчерпаемые выдумки, а самый сущий предмет религиозного опыта.

1951. Май

Примечания

1

Князь C. Н. Трубецкой выражает это так: «Логос есть истинный педагог человечества и человека» (Учение о Логосе. 54). Макс Мюллер пишет: «В религии есть нечто, указующее на ведущий Божий перст» – direction divine (La science de la religion. 30).

2

Ср., например, у Фехнера в его глубокомысленной книге «Нанна, или Душевная жизнь растений».

3

Именно поэтому и пантеисты не могут не допустить «инобытия» в пределах всеохватывающего Божества; таков у Спинозы «модуальный» состав человека; такова у Гегеля «эмпирически-конкретная стихия». Напротив, в эзотерическом пантеизме и акосмизме Парменида религия уже невозможна.

4

Бесы. Часть вторая. Глава VII.

5

См. мою книгу «Основы художества. О совершенном в искусстве». Рига, 1937.

6

См. главы четвертую, тринадцатую и четырнадцатую.

7

Поскольку слово «religio» производится от «relegere», оно выражает: совестливость, боязливость, осторожность, боязнь, мучение, беспокойство совести, т. е. чувство ответственности и лишь в дальнейшем – богопочтение, богослужение, религию, веру. См. у Цицерона: De nature deorum. II, 28; ср. там же, 72 и др.

8

См. главу двадцать вторую «О молитве».

9

См. мою книгу «Поющее сердце». Напечатана только по-немецки: «Das verschollene Herz».

10

См. главу пятнадцатую «О религиозном очищении».

11

См. главы: пятую «О приятии сердцем» и одиннадцатую «Отверзающееся око».

12

См. главу тринадцатую «О пошлости».

13

См. главу вторую.

14

Ср. замечательное сообщение Н. С. Лескова «Сибирские картинки VIII века. Из дел сибирской старины».

15

См. главу вторую «О духовности религиозного опыта».

16

Таковы чеховские «герои»: не-герои.

17

См. главу пятую «О религиозной гетерономии».

18

См. главу двенадцатую «О религиозном сомнении».

19

Ср. стихотворение Пушкина «Демон»: «Когда еще мне были новы…»

20

См. главу первую.

21

См. главу пятую «О приятии сердцем».

22

См. мою книгу «Путь духовного обновления», главу первую. А также мою речь «Кризис современного безбожия».

23

См. об этом в дальнейших главах.

24

См. главу шестую «О предметности религиозного опыта».

25

См. главу о свободе в моей книге «Путь духовного обновления».

26

См. главы шестую, седьмую и десятую.

27

См. главу девятую «О непосредственности религиозного опыта».

28

Ибо органическая традиция будет уже свободной и автономной.

29

См. главу четвертую.

30

См. главу восемнадцатую «О религиозной цельности» и главу девятнадцатую «О религиозной искренности».

31

См. мою книгу «Путь духовного обновления», главы первую и вторую; особенно стр. 48–61.

32

См. главу двадцать вторую «О молитве».

33

См. главу «Утраченная тайна» в моей книге «О культуре будущего» («Blick in die Ferne»).

34

См. главу двадцать четвертую «О смирении и трезвении».

35

См. главу тринадцатую «О пошлости», главу четырнадцатую «Вырождение религиозного опыта» и главу пятнадцатую «О религиозном очищении».

36

См. главы третью и четвертую.

37

См. главу восемнадцатую «О религиозной цельности».

38

См. мою книгу «О грядущей культуре» («Blick in die Ferne»).

39

См. главу третью.

40

Слово «интенция» имеет два значения: целевой направленности и напряженной сосредоточенности.

41

См. главы третью и шестую; и в дальнейшем главу пятнадцатую «О религиозном очищении» и главу шестнадцатую «Огни жизни».

42

См. мою книгу «Религиозный смысл философии».

43

Я имею в виду не отвлеченно-мыслящий рассудок, а именно духовно-опытно созерцающий разум.

44

От греческого слова «αὐτός», сам. Аутизм состоит в преобладании субъективно-личного над подлинно-предметным.

45

К сожалению, проникновенная и точная описательная психология, включающая в себя как корни инстинктивности, так и верхи духа, – есть дело будущего. Ученые психологи обладают часто элементарной психикой, малой духовностью и наблюдательным верхоглядством; их обычно интересует экспериментальная психо-физиология, а свое первое и основное дело – дескрипцию и классификацию душевной жизни они предоставляют обычно наблюдательности художников. Само собой разумеется, что самая зоркая и неутомимая дескриптивная психология никогда не будет притязать на исчерпание материала.