Лев Троцкий - Перед историческим рубежом. Балканы и балканская война

• Название: Перед историческим рубежом. Балканы и балканская война
• Автор: Лев Троцкий
• Жанр: Публицистика

Материалы, составляющие содержание настоящего тома, представляют собою статьи, писанные Л. Д. Троцким в 1912 и 1913 г.г., в бытность его на Балканах, в качестве корреспондента ряда русских газет. Исключение составляют статьи, вошедшие в первый отдел книги, относящиеся к периоду 1908 – 1912 г.г. Первая часть этого отдела дает общее представление о балканском вопросе. Статьи, вошедшие во вторую часть, посвящены съезду балканской социал-демократии и дают представление о социалистическом движении балканского пролетариата. Весь первый отдел может рассматриваться как общее введение ко всему последующему изложению.

Второй отдел включает статьи, посвященные войне. Особо выделены материалы, относящиеся к Сербии и Болгарии. Материалы, относящиеся к последней, в свою очередь разделены нами на две группы: одна группа охватывает участие Болгарии в первой Балканской войне – с союзниками против Турции; другая группа посвящена участию Болгарии во второй Балканской войне – с бывшими союзниками.

Третий отдел книги посвящен послевоенной Румынии. К сожалению, причины, вызвавшие вторую Балканскую войну, недостаточно освещены автором. Это объясняется тем обстоятельством, что в этот период времени тов. Троцкого на Балканах уже не было. Этот пробел пытается, между прочим, восполнить вводная статья от редакции.

---

В августе 1879 года осторожный Карл-Антон пишет своему сыну: «Я думаю, что железнодорожный вопрос был для Германии все время важнейшим, и что еврейский вопрос является скорее предлогом, чем целью». Когда дело предстало пред бухарестским правительством во всей своей биржевой наготе, задача немедленно упростилась до последней степени. Ограбить государство на несколько десятков миллионов в пользу Блейхредера, унизить «дорогое отечество» пред евреем-банкиром, требовавшим, чтобы правление румынских дорог оставалось в Берлине – о, разве правящие касты когда-либо останавливались перед таким затруднением! Берлинские условия были приняты, после чего «решение» еврейского вопроса свелось к пустой формальности и к демонстративной натурализации 900 евреев, проделавших турецкую кампанию 1876 – 1878 г.г. Остальные 299.100 евреев остались в том же положении, в каком были до Берлинского конгресса.

Кто в этой истории сыграл более почетную роль: Бисмарк ли, который потрясал громами либерализма, охраняя шкатулку короля и кассу Блейхредера? Сам ли Блейхредер, который накинул несколько процентов – по случаю бесправия своих румынских единоверцев? Или правящая румынская олигархия, готовая продать отечество оптом и в розницу, лишь бы охранить в неприкосновенности феодальное бесправие и кастовый произвол? На эти вопросы ответить не легко. Одно можно только сказать совершенно определенно: когда читаешь дипломатические акты по этому делу и частную переписку заинтересованных сторон, ни на минуту не освобождаешься от чувства глубокого отвращения…

Статистика народонаселения находится в Румынии в жалком состоянии, поэтому всякие цифровые группировки по роду занятий могут иметь только приблизительный характер. Г. С. Лабин, секретарь «союза румынских евреев», дававший нам необходимые разъяснения, предполагает, что в Румынии около 30 тысяч семейств рабочих и мелких ремесленников, что составляет 150 тысяч душ, т.-е. больше половины всего еврейского населения. Далее следуют лавочники, купцы, промышленники, арендаторы, 400 – 500 врачей, 30 – 40 адвокатов, столько же журналистов, несколько инженеров, два профессора. Из всей этой массы населения натурализовано было в 1879 году около 900 участников румыно-турецкой войны, при чем из них до настоящего времени вряд ли в живых половина; да душ 400 было натурализовано «индивидуальными» законами после 1879 года. За этот же период было издано в Румынии 300 – 350 исключительных законов против иностранцев, т.-е., в первую голову, против румынских евреев. Эти ограничительные законы не только ничего не дают крестьянству, но и не рассчитаны на него, – они всецело приспособлены к охране интересов правящей и эксплуатирующей касты. Евреям воспрещено жительство в деревнях, но еврею-арендатору, т.-е. тому еврею, который нужен помещику, это право предоставлено. После крестьянского восстания 1907 года издан был закон, воспрещающий «иностранцу» арендовать более 4 тысяч гектаров, – ограничение, которое ничем не отзывается на крестьянах, но которое увеличивает зависимость арендатора от помещика. Ряд законов отстраняет евреев от всех видов государственной, муниципальной и коммунальной службы. Еврей не может быть адвокатом, собственником аптеки, трафикантом, биржевым маклером. Уже в текущем году, накануне мобилизации, сельские базары особым законом были приравнены к биржам, чтобы вытеснить евреев из базарной торговли. Евреи не могут входить в правление цеховых организаций. А так как эти последние имеют государственно-принудительный характер, то цехам, в которых вовсе нет ремесленников-христиан, приходится вступать в самые противоестественные союзы с другими цехами, чтобы добыть себе правление. Еврейских детей не принимают в народные школы. В средние учебные заведения их принимают только на «свободные» места, т.-е. почти никогда. Евреи создают свои собственные школы, на частные средства. Между еврейскими и румынскими детьми воздвигается, таким образом, стена, а в то же время хозяева положения условием «дарования» евреям гражданских прав ставят – растворение еврейства в румынской среде. В последнее время велась агитация против частных еврейских школ, просто потому, что школы эти поднимают культурный уровень еврейской массы, а совершенно ясно, что опутанное бесправием еврейство тем опаснее для гнилой румынской государственности, чем выше его культурный уровень. Евреев-рабочих, принимающих участие в экономической или политической борьбе своего класса, очередное правительство десятками и сотнями выталкивает за границу как «вредных иностранцев». Даже в госпиталях евреи третируются как больные второго разряда. И так далее – без конца…

Условия феодальной неподвижности, юридического бесправия, политической и бюрократической развращенности не только экономически пригнетают еврейскую массу к земле, но и разлагают ее духовно. Можно сколько угодно рассуждать на тему о том, что евреи представляют самостоятельную нацию, но факт таков, что еврейство целиком отражает на себе экономические и моральные условия той страны, в которой живет, и, даже искусственно изолированное от большинства населения, остается его составной частью.

Протестовать против унизительного бесправия, бороться за лучшее будущее, искать опоры в передовых элементах румынского народа – этого здешние евреи никогда не умели. Под боярским арапником они только глубже втягивали голову в плечи и меж двух ударов заверяли, что они, в сущности, почти совсем довольны. В 1879 году, после того как Румыния так блестяще «обманула» Европу (только потому, разумеется, что Европа дала себя обмануть), король Карл писал своему отцу: «Здешние евреи достаточно разумны, чтобы не проявлять недовольства, и спешат теперь хлопотать о натурализации»… Мы уже видели выше, что принесло евреям это их «разумное» поведение: 300 новых исключительных законов.

Правда, за последние три-четыре года в румынском еврействе обнаружилось некоторое движение политической мысли, которое привело к созданию «Союза румынских евреев». Цель организации – политически-просветительная работа в еврейских массах, пробуждение в них интереса к собственному бесправию. «Союз» имеет свой еженедельный орган «Объединение», – объединение евреев с румынами, – так как организация всячески подчеркивает, что не питает никаких национально-сепаратистских целей. Даже на ежедневную газету, которая могла бы иметь большое политическое значение, скаредная еврейская буржуазия не дает денег. «К чему мне права? – говаривал по поводу здешних еврейских толстосумов замечательный румынский сатирик Караджали, – мне нужны капиталы».

Незачем говорить, что все прошлое румынского еврейства, – прошлое, сотканное из бесправия, унижения, заискиваний и «патриотического» лицемерия, – тяготеет над тактикой «Союза». Союз не только отказывается от энергичной агитации в массах, от братания с демократическими элементами румынского народа, от открытой апелляции к общественному мнению трудовой Европы, – нет, этот отказ, который можно было бы еще истолковывать как временный и вынужденный, «Союз» превращает в главное свое оружие; он рекламирует свой отказ; он хвалится своей выжидательной пассивностью; он отгораживается от европейских голосов в защиту румынского еврейства; он открыто заявляет, что не верит в борьбу, не считает ее возможной, а все свои расчеты и ожидания строит на просвещенном усмотрении правящей олигархии. Наиболее отталкивающим образом эта политика проявилась во время последнего балканского кризиса. «Союз» – союз обездоленного, бесправного, униженного и затравленного еврейства! – поторопился занять свое место в боевых рядах румынского шовинизма. Через свою газету он заявлял, что не уступит и самым патентованным румынским антисемитам в «патриотизме», т.-е. в аппетите на кусок чужой земли. Союз бил в барабан, призывал евреев жертвовать на флот и вступать добровольцами в действующую армию.

Обмануть или умилостивить можно отдельного министра, но нельзя ни подкупить, ни умилостивить, ни обмануть целый правящий класс, у которого прекрасно изощрены все инстинкты господства. Есть, однако, кто-то другой, кого «Союз» вводит в заблуждение своей политикой: это – его собственная аудитория.

«Киевская Мысль» NN 226, 229, 230, 17, 20, 21 августа 1913 г.

Л. Троцкий. ПОЕЗДКА В ДОБРУДЖУ

I. В пути

В курьерском поезде из Бухареста на Констанцу все еще чудовищная теснота, так как люди и вещи еще не успели распределиться как следует по стране, после вызванного мобилизацией паралича железнодорожных сообщений.

Поезд отходит в 4 1/2 часа дня. Едем по плодороднейшей, но, в общем, монотонной равнине. Безветренно, безоблачно, сухо и жарко. Жара степная, безжалостная, изнуряющая, от которой высыхает и морщинится горло. Бархат сидений преет, клеенка размягчается и прилипает к платью, и накаленные докрасна соседи, справа и слева, кажутся извергами, достойными виселицы. После получасового пребывания в купе исчезает даже и эта ненависть к соседям: достигаешь того состояния полной физиологической деморализации, когда человек уже не обмахивается, не отдувается, не обтирается, не пьет, не жалуется, а беззвучно и тупо томится. Еще через полчаса, когда «Дракон» Федора Кузьмича Сологуба (поистине, я тут впервые познал в солнце дракона) стал уставать предвечерней усталостью, осоловевшие и отупевшие пассажиры зашевелились, понемногу приходя в себя: дамы мыли руки одеколоном и слегка наводили пудру, мужчины оправляли галстуки, завязывались разговоры. Любезный сосед предлагает новые папиросы – «La paix de Bucharest». Мы курим их и меланхолически следим, как «Бухарестский мир» превращается в пепел и дым. Не пророчество ли в этом?..