Марко Марчевский - Остров Тамбукту

• Название: Остров Тамбукту
• Автор: Марко Марчевский
• Издательство: Издательство литературы на иностранных языках
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1960

Болгарский писатель Марк Марчевский создал много произведений, адресованных юношеству. Среди них приключенческий роман “Остров Тамбукту”. Океан, кораблекрушение, встреча с дикарями и новое путешествие — все это ожидает героев произведения и его читателей.

---

Придя на берег, я привязал поросенка к дереву на опушке леса. Он сейчас же начал рваться, пронзительно визжать и бросаться во все стороны, но веревка была короткая; когда она натягивалась, поросенок падал на песок и еще сильнее визжал. Крокодил, наверно, должен был его услышать. Даже и тогда, когда он глубоко под водой, он слышит малейший звук. Мне не оставалось ничего другого, как ждать, скрывшись за деревьями.

Нож, который я держал в руке, вместе с рукояткой, был сантиметров пятидесяти длиной и очень острый. Голубоватая сталь переливалась холодным блеском. Я прихватил и копье, но оно едва ли могло быть мне полезно. Если крокодил нападет на меня, я мог спастись только бегством. Но я не собирался бежать.

День клонился к вечеру. Дул легкий ветерок, Листья на деревьях едва слышно шелестели. Поросенок продолжал рваться и визжать, а я не сводил глаз с бухты и терпеливо ждал.

Наконец крокодил высунул голову из воды, огляделся и опять скрылся. Заметил ли он поросенка? Наверно. Потому что вскоре он опять показался и быстро поплыл к берегу. Доплыв до отмели, он ступил на свои короткие передние лапы, вытянул длинную морду и опять осмотрел пустынный берег. Меня не было видно за деревьями. Никакая опасность ему не угрожала. А добыча была так близко! Несчастный поросенок! Он тоже заметил опасного хищника и еще сильнее завизжал и задергался, но напрасно: он был прочно привязан за ногу к дереву. Почему-то его визг мне напомнил детский плач...

Крокодил быстро пополз к привязанной добыче. Его лоснящееся желтоватое брюхо волочилось по песку и оставляло широкий след, напоминавший широкую дорожку. Крокодил был действительно огромных размеров, от восьми до десяти метров в длину. Его мощный длинный хвост па конце был сплющен, как руль корабля, а широкая спина покрыта прямоугольными роговыми пластинками, как будто он был в броне, которая поблескивала на солнце, отливая темно-синим блеском. Короткие, сильные передние лапы оканчивались пятью пальцами с острыми когтями, а на задних лапах у него было по четыре пальца, соединенных перепонками. Он полз неуклюже, низко опустив голову, время от времени разевая свою страшную пасть, и тогда его острые клыки сверкали на солнце. Его глаза, бесцветные и злые, зловеще горели.

Поросенок бросился к лесу, но веревка натянулась, и он перекувырнулся в песке. Когда крокодил приблизился к нему с открытой пастью, готовый его схватить, поросенок бросился в обратную сторону, но веревка снова его дернула, и он покатился по песку. Крокодил тяжело полз к нему с разинутой пастью, из которой капала желтая пена. Он был разъярен сопротивлением.

Эта дикая охота продолжалась минуты три. В это время я подбежал к тому месту, где крокодил вылез из воды, и воткнул нож, рукояткой вниз и острием вверх, как раз посередине дорожки, оставленной крокодилом на песке. Из песка всего сантиметров на пять торчало острие ножа. После этого я снова скрылся за толстым деревом в ожидании.

Тонкий, пронзительный визг поросенка приводил меня в содрогание. Он оказался очень увертливым — каждый раз, когда хищник приближался к нему с раскрытой пастью, он вскакивал на ноги, ловко ускользал и бросался бежать. Видя, что ему его не поймать, разъяренный крокодил взмахнул своим длинным хвостом и одним ударом наповал убил несчастного поросенка. После этого взял в пасть, как пилой, разрезал пополам и жадно проглотил обе половины, не жуя. Я был довольно близко от него и видел, как из глаз крокодила капали крупные слезы. Можно подумать, что он оплакивал свою жертву. Ничего подобного! Это были слезы бессердечного, злого и опасного хищника, слезы гнева и обжорства. Крокодиловы слезы...

Проглотив поросенка, огромное пресмыкающееся поползло к бухте... «Поползет ли он по той же дороге, по которой вылез из воды?» — думал я, наблюдая за ним с трепетом и волнением. Я где-то читал, что, по верхнему течению Нила, местные жители убивают крокодилов таким же образом. Привязывают к дереву у берега реки маленького козленка, прикладывают к соскам пиявок, и когда пиявки принимаются сосать кровь, козленок начинает громко блеять от боли. А в это время люди ждут, спрятавшись за деревьями. Если крокодил находится невдалеке, он выходит из воды и направляется к жертве. Тогда люди втыкают нож в то место, откуда крокодил вышел из воды, после чего криками гонят его, и он спасается к реке но по тому же пути, по которому пришел. И, разумеется, распарывает себе брюхо...

«Так пишут в книгах, но верно ли это?» — задавал я себе вопрос, глядя на крокодила, быстро удалявшегося к бухте. Да, он возвращался по тому же пути, по которому только что прополз. Дорожка, которую он оставил, была ясно видна на песке, и он полз по ней. Но не свернет ли он в последний момент, заметив нож?

Нет, он не свернул. Он прополз как раз через нож и скрылся в воде.

Я быстро подбежал к тому месту. Острие ножа было окровавлено. Следы крови остались и на песке. Даже вода у берега была окрашена. Крокодил распорол себе брюхо...

Я вскочил в пирогу и выехал на середину бухты. От крокодила не было и следа. «Если рана смертельна, — думал я, — самое большее через полчаса хищник сдохнет и выплывет на поверхность».

Так и случилось. Через полчаса толстая спина хищника показалась из воды, и легкие волны прилива закачали его. Я осторожно приблизился к нему на моей пироге — он действительно был мертв.

Семья вождя с нетерпением ждала меня. Боамбо нервно курил трубку. Старая Дугао сидела молча рядом, а Зинга и Амбо, расположившись у огня, говорили о чем-то с тревогой вполголоса. Увидев меня, все радостно повскакали со своих мест.

— Я же вам говорила, что Андо вернется цел и невредим! — воскликнула старая Дугао, с торжеством взглянув на мужа и детей. — Я же знала, что крокодил не вылезет из воды. О, крокодилы хитрые, очень хитрые! Они издалека чувствуют опасность!

— Крокодил мертв! — сказал я и показал моим друзьям окровавленный нож. — Вот, смотрите. Это его кровь.

— Ты его убил? — спросил Боамбо, смотря на меня широко открытыми глазами.

— Смотри, — повторил я и протянул ему нож.

— Ты убил его этим ножом?

— Да, этим самым ножом.

— Не может быть!

— Ты не веришь? Тогда идем. Надо вытащить крокодила на берег. Он очень большой и тяжелый, пусть придет больше народу.

Мы привязали крокодила за его длинную морду и вытащили на берег. Все брюхо у него было распорото, и кишки волочились по песку.

К вечеру громко забил бурум. Все собрались на площадке, зажгли огромный костер и началось веселье. В больших горшках варили мясо крокодила. После того, как я убил опасного хищника, туземцы поняли, что он не священный и решили его съесть. Только Арики не участвовал в трапезе. Он напился (на этот раз с досады) и лежал у себя в хижине мертвецки пьян...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Драгоценное ожерелье капитана. Искатели жемчуга. Общество «Смит и К°»

I

Мы сидели со Смитом перед моей хижиной и говорили об Арики. В последнее время главный жрец еще больше пьянствовал. Каждый день он требовал «коньячку и папиросок, коньячку и папиросок»... Однажды Смит не пожелал ему дать, и тогда главный жрец пригрозил, что бросит его в большую воду. Смит тут же дал ему целую бутылку коньяку.

— А вы почему дали коньяку тем бандитам, которые хотели поджечь мою хижину? — спросил я.

— Как было не дать? — вздохнул Смит. — Их привел главный жрец. Они ворвались в мою хижину и все бы разграбили, не дай я им по бутылке коньяку. Если бы я знал, что они задумали, не дал бы ни капли, даже если бы они мне угрожали смертью. Но Арики ничего мне не сказал. Он скрыл от меня задуманное преступление, уверяю вас.

Я воздержался говорить что бы то ни было об Арики. Я подозревал, что Смит проводит свою политику при помощи коньяка и хочет использовать главного жреца в каких-то темных целях. Поэтому я был осторожен.

Неожиданно на тропинке в селение показался капитан. Он подошел к нам, молча сел на нары и задымил своей голландской трубочкой. Как всегда воротник его рубашки был расстегнут, и он вытирал носовым платком обильно выступавший на шее пот. Но на этот раз на его шее висело огромное ожерелье из раковин, какие носят туземцы. Смит сразу умолк и уставился на ожерелье.

— В чем дело, Стерн? — спросил он. — Зачем вы нацепили эти побрякушки?

Капитан выпустил густую струю табачного дыма, которая закружилась над его головой, как маленькое голубое облачко, и торжественно изрек:

— Эти побрякушки стоят самое меньшее фунтов сто, сэр...

— Сто фунтов стерлингов! — воскликнул Смит и, рассмеявшись, добавил: — Ваше ожерелье не стоит и десяти шиллингов, уверяю вас.

— Вы так думаете? Ну что ж! Взгляните на этот шарик. — Капитан пододвинулся к Смиту. — Рассмотрите его хорошенько и хоть раз признайте, что прав я, а не вы.