Филлис Холлдорсон - Я не собираюсь жениться...

• Название: Я не собираюсь жениться...
• Автор: Филлис Холлдорсон
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-05-004604-1

Кирстен Рейнхолд приехала погостить к своей давней подруге Корали. Из самых добрых побуждений, счастливая в замужестве, Корали всеми силами старается сосватать Кирстен и лучшего друга своего мужа – доктора Сэма Лоуфорда.

Но ни Кирстен, ни Сэм Лоуфорд не настроены на брак… Да еще само их знакомство началось с серьезной ссоры…

---

Внимание Кирстен привлек какой-то шум в коридоре. Она ясно могла различить встревоженные голоса, но, что именно говорилось, разобрать было невозможно. Кирстен уже решила, что это Корали и Джим говорят с доктором Тейлором, когда дверь распахнулась и кто-то ворвался в палату.

Сэм!

На нем были джинсы, футболка и домашние шлепанцы. Он быстро пересек комнату и остановился около ее кушетки. Он был бледен, с взъерошенными волосами, как будто его подняли прямо с кровати.

Кирстен вздохнула, и ее сердце предательски затрепетало от радости, несмотря на то, что здравый смысл говорил ей: это ошибка. Она не хотела, чтобы Сэм знал о ее приступе! Где же другой доктор?

Она стянула с лица маску, чтобы заговорить:

– Сэм, что ты здесь…

Он резко оборвал ее, надевая поданный медсестрой чистый халат и беря стетоскоп:

– Корали сказала, что у тебя уже несколько дней подряд повторяются приступы астмы. Какого дьявола ты молчала об этом?

Сэм надел стетоскоп и начал прослушивать ее грудь, дотрагиваясь до нее с таким профессиональным безразличием, словно никогда страстно ее не ласкал.

– Тебя… тебя не было рядом, когда это впервые случилось, – пролепетала Кирстен, – и я… я не хотела тебя беспокоить.

Он пробормотал проклятье.

– Что значит – не хотела меня беспокоить? – хрипло спросил он. – Помогать больным – моя работа, а за последние несколько дней у тебя была масса возможностей мне сказать. Давно это началось? Мне надо знать все, начиная с первых симптомов и кончая этой ночью. И никаких уверток, ясно?

Кирстен кивнула. Он был зол, но одновременно и… испуган. Словно для него она больше, чем просто пациентка…

Прекрати немедленно! – оборвала она себя. Снова поддаться этой мечте нельзя. Прошлым вечером Сэм совершенно ясно сказал, что ничего общего с ней иметь не хочет. А сейчас он страшно зол на нее, и все по ее же вине. Скрывать свою болезнь было с ее стороны глупостью и ребячеством. Ничего не говорить, только чтобы Сэм не знал, что у нее что-то не в порядке…

Вздохнув как можно глубже, Кирстен начала свой рассказ.

Когда она замолчала, Сэм запустил пальцы в свои все еще взлохмаченные волосы.

– Ты хочешь сказать, что собиралась ехать в Калифорнию, зная, что твоя дыхательная система может отказать в любой момент?

– Я… я думала, что справлюсь и при помощи ингалятора и лекарств смогу дотянуть до дому.

Он вздохнул, а потом, к изумлению Кирстен, поднял ее руку и прижал к своей заросшей щеке.

– Ведь ты же профессиональная медсестра, дорогая. Ты знаешь, что этого нельзя делать.

Его слова застали Кирстен врасплох. Сердце бешено забилось, а на глаза навернулись непрошеные слезы. Он назвал ее «дорогая». Действительно ли она дорога ему, или это просто слово, чтобы смягчить упрек?

– Думаю, я тогда не могла трезво мыслить, – пробормотала Кирстен. – Ты же знаешь, что со мной такое иногда случалось – благодаря тебе.

Сэм ласково улыбнулся.

– Такое больше не повторится, обещаю, – он снова надел маску ей на лицо. – Мы обо всем поговорим позже, а скоро мы уберем все эти провода, перевезем тебя в палату и уложим в кровать. Постарайся поспать, хорошо?

Исполнить это было нетрудно. Измученная и морально и физически, Кирстен задремала прямо на кушетке.

В течение еще нескольких часов Кирстен постоянно будили для очередных процедур и наконец, к ее большому облегчению, сняли маску и провода и прямо на кушетке откатили в отдельную палату, где переложили на кровать.

После неудобной кушетки кровать показалась ей пуховым облаком, и последнее, что Кирстен запомнила, засыпая, были слова склонившегося к ней Сэма: «Спи крепко, любовь моя», – и нежное прикосновение его губ.

Но нет, конечно, это был сон.

Кирстен проснулась, когда на улице уже вовсю светило солнце, и сразу же услышала знакомые звуки больницы.

Спинка ее кровати теперь была опущена, и дышать она снова могла нормально.

Прервав ее размышления, в палату вошла медсестра, неся в руках поднос с завтраком.

– Отлично, вы уже проснулись, – почти шепотом сказала она. – Я принесла вам завтрак.

Она поставила поднос на столик у кровати и подошла к изголовью, чтобы помочь Кирстен сесть.

– Корали Бакли звонила утром, спрашивала, как вы.

– Вы не сказали ей, чтобы она приехала за мной? – спросила Кирстен.

– Тс-с! – Девушка приложила палец к губам. – Вы же не хотите разбудить доктора Лоуфорда.

Брови Кирстен поползли вверх.

– Доктора Лоу…

Она повернула голову и только сейчас заметила Сэма – он спал, сидя на широком деревянном стуле. Он выглядел моложе и казался таким беззащитным в этой неудобной позе, что сердце Кирстен чуть не выпрыгнуло из груди.

– И давно он здесь? – потрясенно спросила она.

– С того момента, как вас привезли сюда, так сказала дежурная медсестра, – живо ответила девушка. – Она говорила, что пыталась уговорить его уйти, но он отказался и остался здесь. Он постоянно проверял ваше дыхание, пока не уснул.

Кирстен не верила своим ушам. Сэм сидел на этом неудобном стуле у ее кровати всю ночь! Но почему? Он же знал, что опасность миновала, когда ее перевезли в эту комнату.

Когда медсестра наконец вышла, Кирстен отодвинула столик с едой и поднялась на ноги. Голова закружилась, и так сильно, что ей пришлось вцепиться в спинку кровати, чтобы не упасть.

Покачиваясь, она направилась к душевой комнате и обнаружила там широкий махровый халат, в который тут же и закуталась, сразу почувствовав себя защищенной.

На цыпочках она прошла обратно в палату и остановилась около стула. Сэм наверняка измучен. Даже во сне у его губ и глаз оставались усталые морщинки. Сейчас ему не помешал бы душ, да и одежда его была измятой. Еще бы, ведь он провел ночь здесь, рядом с ней, вместо того чтобы спокойно поехать домой.

Ее ангел-хранитель.

Кирстен осторожно убрала с его лба темную прядь волос. Сэм слегка пошевелился. Она снова протянула к нему руку, на этот раз проведя пальцами по его заросшей щеке.

– Сэм, – нежно прошептала она, – тебе надо сейчас вернуться к себе домой, в свою кровать, где гораздо удобнее…

В этот момент он неожиданно обнял ее за талию и притянул к себе на колени.

– Только если ты поедешь со мной, – сонно пробормотал он, прижимая ее к себе еще крепче.

Кирстен даже не попыталась сопротивляться – наоборот, обняла его в ответ и прижалась щекой к его шее.

– Почему? Ты же сказал – мы больше не увидимся.

Сэм, застонав, нежно начал гладить ее спину.

– Тогда я еще пытался убедить себя в том, что могу жить без тебя. А теперь знаю, что это не так, и я хочу, чтобы ты всегда была со мной.

Кирстен стиснула зубы, чтобы сдержать крик, рвавшийся из ее груди. Если бы он сказал ей это до приступа, а не после! Тогда она смогла бы ему поверить.

Она начала мелкими поцелуями покрывать его лицо.

– И что привело тебя к этому выводу?

Сэм вздрогнул.

– Осознание того, что все мы не бессмертны и что я могу потерять тебя навсегда из-за собственного идиотизма.

Возможно, сам он верит в то, что говорит, подумала Кирстен.

– Другими словами, ты чувствуешь себя виноватым, потому что думаешь, что этот приступ астмы у меня случился после того, как ты отверг меня, – печально сказала она.

Она почувствовала, как напряглось его тело, когда Сэм выпрямился и отстранил ее от себя, чтобы видеть ее лицо.

– Нет, Кирстен, это не так. Когда мне позвонили и сказали, что у тебя случился приступ, во мне словно что-то проснулось. Сама мысль, что с тобой что-то случится, была для меня невыносимой…

– Я верю, что это так, – прервала его Кирстен. – Я видела, как тебя потрясло известие об отравлении Белинды. Ты винил себя за это и…

– Нет! – Он снова заключил ее в объятия и притянул к себе. – Любовь моя, ты все не так поняла. Два этих случая не имеют никакого сходства. Да, я чувствовал вину за то, что не догадался, какая сильная депрессия у Белинды, но тогда я был виноват как врач, а не как близкий человек.

Сэм замолчал и уткнулся лицом в ее шею.

– Когда я прошлой ночью приехал и увидел тебя, опутанную всеми этими проводами, с трудом дышащую, то чуть не потерял рассудок.

Кирстен верилось в его слова с трудом.

– По тебе этого нельзя было сказать, – остановила она его. – Ты был таким холодным, далеким…

– Только потому, что, поддайся я ужасу, терзавшему меня, я уже ничего полезного для тебя сделать бы не смог, – оборвал ее Сэм. – Я с таким трудом сосредоточился, чтобы не упустить ни малейшей детали из твоего состояния, чтобы знать, как тебе помочь. Ты же знаешь, врачи не могут лечить тех, кого любят!

Тех, кого любят! Неужели Сэм хочет сказать, что и она принадлежит к тем избранным людям, которых он любит? Нет, слишком ясно он уже давал понять, что этого нет и не будет никогда. Тогда что ему нужно? Но, чтобы узнать, Кирстен могла только прямо спросить его об этом.