Виталий Гладкий - Искатель. 1985. Выпуск №3

• Название: Искатель. 1985. Выпуск №3
• Автор: Виталий Гладкий
• Жанр: Прочие приключения

На I и IV страницах обложки рисунок В. ЛУКЬЯНЦА к повести В. Гладкого «Кишиневское направление».

На II странице обложки рисунок Ю. МАКАРОВА к повести О. Ларионовой «Соната моря».

На III странице обложки рисунок Ю. МАКАРОВА к повести Г. Кошечкина «Ночное происшествие».

---

— Кто этот третий, друг Захарова?

— Не знаю. Я с ним оба раза по темноте встречался, не разглядел.

— Неужели? — Максимов недоверчиво усмехнулся. — Ну а когда вы договорились совершить первое нападение?

— Недели за две начали готовиться.

Михаил Иванович понял, что Буров пытается отделаться полуправдой. Но где у него кончается правда и начинается ложь, оставалось только догадываться. Участие Захарова косвенно подтверждалось другими доказательствами. Сазонов установил, что он в ночь с 23 на 24 августа дома не ночевал. Его товарищи из общежития рассказали, как на следующий день он упрашивал их никому об этом не говорить.

Отправив преступника в камеру, Максимов задумался: почему Буров с головой выдает Захарова, судя по всему, закоперщика, и словно воды в рот набирает, как только речь заходит о третьем соучастнике? Максимов искал и пока не находил этому объяснений.

Ресторан «Витязь» утопал в зелени в самом центре городского парка. Сошников без труда нашел администратора, средних лет женщину со строгим миловидным лицом. Заметив постороннего, она, скрывая недовольство, оторвалась от подсчетов и с профессиональной улыбкой поднялась навстречу. Сошников представился и коротко объяснил причину своего прихода. Склонив красивую голову, женщина некоторое время разглядывала взятый у инспектора счет, а затем крикнула:

— Зина! Локшина!

Из подсобного помещения выбежала щупленькая девушка в высоком кокошнике.

— Вы меня звали, Маргарита Федоровна?

— Да, Зина. Товарищ интересуется, помнишь ли ты гостей, которых обслужила по этому счету?

— Я ошиблась в сумме? — Зина изменилась в лице, принимая листок и доставая из кармана передника миниатюрные счеты,

Володя склонился к растерявшейся официантке.

— Я не сомневаюсь в правильности расчета. Меня интересует, кто эти люди, получившие счет?

— Понятия не имею. — Зина облегченно вздохнула.

— На улице встретили б — смогли узнать?

Локшина собрала на лбу морщинки. Сошников с надеждой ждал.

— Одного запомнила хорошо: в кожаной куртке. Здоровый такой, неповоротливый, и лицо злое. Он со мной расплачивался. В его кулаке пачка денег игрушечной выглядела.

— А приятелей?

Зина подернула худеньким плечиком.

— Они пришли вечером, заняли столик в углу, в зале лампы притушены. Да я и не приглядывалась особенно. Кажется, на щеке у худого, сидевшего ближе к окну, был длинный косой шрам.

— Они не называли себя по именам?

— Неповоротливого они почему-то величали Бульдогом. Я сначала даже не поняла. Потом присмотрелась, он и впрямь похож на бульку. — Локшина засмеялась. — Курносый, щеки висят.

— Спасибо тебе, Зиночка, — обрадовался инспектор неожиданной удаче. — Я думаю, мы с тобой еще встретимся.

* * *

Ввиду особой срочности заключение баллистической экспертизы нарочный принял на аэродроме у трапа только что приземлившегося самолета и передал следователю из рук в руки. Максимов немедленно принялся за ее изучение, а закончив, вызвал к себе Сошникова. Не ожидая вопросов следователя, Володя немедленно разложил перед ним учетные карты стропальщиков, графики их работы и записи с обрывочными сведениями, поддававшиеся расшифровке разве только их автору.

— Как я понял, классический метод личного сыска на этот раз себя оправдал, — пошутил Михаил Иванович, разглядывая записи и пытаясь постигнуть глубину мышления оперативника.

— Кое-что откопал, — с оттенком нарочитого безразличия ответил инспектор. — Вот смотри. Стыковка табельных данных позволила сузить круг лиц, проверяемых на причастность к нападениям. Я установил, что с двадцать третьего на двадцать четвертое августа не работали восемь человек. Когда же был налет на кассу колхоза, отдыхали семеро грузчиков. Предполагая, что преступник должен быть свободным в обе ночи, я выкинул из списков тех, кто работал хотя бы в одну из интересующих нас ночей.

— Кто же у тебя остался?

— Всего четверо: Дюжев, Микалута, Елагин и Панов.

— Панов?! — быстро переспросил следователь. Он раскрыл заключение.

— Твоего Панова зовут не Петром Сергеевичем?

— Верно, Петр Сергеевич.

— Так он же убит. Слушай, что пишут эксперты: «По имеющимся данным, Панов Петр Сергеевич, мастер Холодаевского леспромхоза, убит восемнадцатого февраля тысяча девятьсот семьдесят шестого года при разбойном нападении в Глуховском районе Амурской области, когда он вез в Госбанк тринадцать тысяч пятьсот рублей. Вместе с деньгами преступник забрал его паспорт и военный билет. Прокуратурой возбуждено уголовное дело… — Михаил Иванович бросил быстрый взгляд на Сошникова. — Эксперты пришли к выводу, что пули, изъятые из трупа Панова и из раны Тихова, выстрелены из одного и того же пистолета системы Макарова. Как видишь, у пистолета довольно длинный хвост.

— Убийство Панова раскрыто?

— Нет. — Максимов нахмурился. — В совершении его подозревается некий Лагутин. Он объявлен во всесоюзный розыск, есть санкция на его арест.

— Картотека фотографию выслала? — спросил оперативник.

— На посмотри.

Взяв ее. Сошников сравнил с фотографией на карточке из отдела кадров и невольно вздрогнул. С учетного листка на имя Панова с ухмылкой смотрел Вениамин Лагутин, На правой щеке от виска к подбородку змеился длинный косой шрам. Убедившись, что он не ошибается, Володя вдруг неуверенно произнес:

— Ну, хорошо, допустим, Лагутин убил Панова. Старое дело будет раскрыто. Но за годы, прошедшие после убийства, пистолет мог сменить не одного хозяина. Как мы тогда привяжем Лагутина к нападениям на кассы?

— Это доказано, Лагутин, которого тщательно скрывает Буров, оставил след мизинца на ручке в «Жигулях». Хуже другое. По полученным данным, Завражнов ранен из оружия другого калибра. Выходит, у Захарова другой пистолет?

Наступила вынужденная пауза. Наконец Максимов махнул рукой.

— Ладно, займемся тем, что есть. Давай обсудим, как взять Лагутина.

На работе Лагутина не застали. Оказалось, он исчез сразу после изъятия перекидного календаря у бригадира стропальщиков. Обыск в квартире ничего не дал. Рассчитывать на появление Лагутина дома не имело смысла. Его жена Антонина Панова, окинув злым взглядом работников милиции, заявила, что не знает, где находится муж.

И все же преступника засекли на железнодорожном вокзале, когда он, взяв билет, отходил от касс, держа руки в карманах плаща. Поезд южного направления отправлялся вечером в девятнадцать десять, через шесть часов. Находиться в зале ожидания было опасно, Бросая исподлобья мрачные взгляды, Лагутин вышел на площадь перед вокзалом к остановкам и смешался с людьми, толпившимися на тротуаре.

Вот уже четыре часа Лагутин слонялся по пыльному городу, еле переставляя затекшие от усталости ноги. Модный югославский плащ до боли оттянул онемевшие плечи, И не снимешь. В правом кармане побелевшая от напряжения ладонь намертво вцепилась в рукоятку казавшегося пудовым пистолета. Не в силах сбросить с себя напряжение последних часов, Лагутин подозрительно косился на каждого встречного. Свернув в переулок, он заметил позади себя метрах в двадцати трех мужчин. Они, не обратив на него внимания, прошли мимо. Впереди показался сквер. Лагутин опустился на дальнюю лавочку передохнуть. Закурил. А память арканом потянула в прошлое. Вспомнилось, как они с Бульдогом подкараулили Панова. Бульдог тоже хорош! Из кругленькой суммы дал всего три куска. Из тридцати-то тысяч! И вдруг его словно ударило обухом по голове. Как он мог поверить Бульдогу? Бульдог обманул при дележе денег, взятых у Панова, обманет и сейчас… Вот почему он волынил с отдачей. Обида за потерянные деньги стиснула горло.

Почувствовав желание выпить, Лагутин нащупал в кармане несколько купюр, второпях сунутых Тонькой. Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, он поднялся и побрел к выходу из сквера. Магазин оказался через дом. Возле кассы, растолкав покупателей, протянул свободной рукой деньги и, огрызаясь на недовольные возгласы, сгреб короткими пальцами сдачу. Потом протиснулся к прилавку. Женщина-продавец взяла чеки, быстрым движением протянула, держа за горлышко, бутылку водки. Не дотягиваясь до нее в толпе левой рукой, преступник вытащил правую и в ту же секунду ощутил резкую, разламывающую суставы боль. Лагутин что есть силы напружинился, стараясь опустить руку в карман. Правое плечо хрустнуло, на мгновение померкло сознание.

— Лагутин, не дури, — услышал он над ухом голос Сошникова. — Двигай на выход.

Инспектор уголовного розыска Соловьев, напарник Сошникова по группе захвата, извлек из кармана плаща отливавший вороненой чернью пистолет.

* * *

Допросу не видно конца. Развалясь на стуле, Лагутин цинично ухмыляется в лицо следователю. Отвечая, деланно хохочет, мотает в показном восторге головой.