Вэйн Джакобсен - Что, не хочешь больше ходить в церковь?

• Название: Что, не хочешь больше ходить в церковь?
• Автор: Вэйн Джакобсен
• Издательство: Простая церковь
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2009

Если вы устали от рутины христианских ритуалов и желаете отправиться на раскопки того, что значит жить, глубоко укоренившись во Христа, вы сможете найти в истории Джейка большую поддержку и ободрение для совершения собственных открытий. Эта книга подымает тяжелые вопросы и предлагает некоторые ответы с далеко идущими последствиями. Она способна поставить с ног на голову и ваш мир!

Эта книга — дневник, содержащий записки Джейка о тринадцати встречах и беседах со своим замечательным другом, которые происходят на протяжении четырёх лет, и то, как бросаемый этими встречами вызов переворачивает мир Джейка верх дном. С его помощью Джейк противостоит своим самым отчаянным страхам, проходит через тяжелые обстоятельства и оказывается на другой стороне — в мире радости и свободы, о котором он всегда знал и мечтал.

---

«Ну и что вы ему ответили?»

«Я постарался поднять его дух. Сказал ему, что мы же не можем жить по осязанию, но только верою, что он так много сделал всего прекрасного для Бога, и это будет оценено в свое время. Надо только быть верными и не полагаться на чувства».

«Так на что, по-вашему, у него нет права: на такие чувства или на такие вопросы?»

«Я этого не говорил».

«В самом деле?»— вопрос был ненавязчивым и не обвиняющим.

Я прокрутил ситуацию опять, вспомнил, что сказал.

«Тут надо понять Джейк, что жизнь в Боге — реальность. Это не игра. Когда люди чувствуют, что что-то не так — знаешь, что я заметил по опыту? — что-то действительно не так».

«А я сказал — чепуха, не обращай внимания», — мои слова были обращены больше к себе, чем к Джону. Я покачал головой, понимая все больше.

«Думаешь, ты ему помог?» Джон уже по-дружески перешел со мной на «ты». Я не возражал, мне это даже нравилось, но со своей стороны я еще не находил это возможным.

«Не знаю. Я постарался поддержать его как мог. Мне показалось, он воспрял немного».

Джон молчал, давая мне возможность поразмыслить.

«М-да, вы правы, я совсем ему не помог. Скорее, я его просто осудил».

«В следующий раз, когда у него возникнут подобные мысли, пойдет ли он на искреннюю беседу с Джейком?»

Я отрицательно покачал головой, сожалея в душе обо всем, что я наговорил Джиму этим утром. Надо позвонить и попытаться все исправить.

«А сам-то ты Джейк? У тебя как с этим?»

«…с чем?»

«С твоей верой. Жизнь с Богом на такой высоте, на которой она тебя устраивает?»

«Время от времени я впадаю в расстройства на грани срыва, как, например, сегодня. Но в целом, я не представляю себе, чем бы я мог заниматься, если не тем, что я делаю теперь».

Джон даже не повернул головы.

«Ну, конечно, денег не хватает, свободного времени тоже… Не так как раньше. Но это того стоит. Мы много делаем для нашего города».

Снова никакой реакции. Я не знал, что еще добавить, и не успел додумать, как вдруг слезы наполнили мне глаза, а дыхание стало прерывистым. Я внезапно ощутил свое отчаянное одиночество.

Наконец-то Джон повернулся в мою сторону. «Я не говорю о том, чем ты занимаешься. Наполняет ли тебя любовь Христова так, как в тот первый день, когда ты уверовал в него?» Слова расплылись по моим внутренностям, и я почувствовал, как моя душа тает, словно кусок масла на горячей сковороде.

«Н-н-нет!»— я, казалось, не мог выдавить из себя ни слова, голос срывался от недостатка дыхания. Когда, наконец, я это произнес, мое «нет» споткнулось о долгий глубокий вздох.

«Уже давно нет… Похоже, чем больше я делаю для Бога, тем дальше он от меня оказывается».

«А может ты от него?»

«Что?»— кто бы он ни был, он точно видел все под другим углом зрения.

«Знаешь, почему ты так опустошен?»

«Я, Джон, об этом как-то и не думал. Я все время занят, Господь использует меня в жизни других людей. Для меня это единственно возможный жизненный путь. Я даже не позволяю себе лишний раз и задумываться над этим. Зачем расстраиваться? Я к тому, что есть столько всего, за что надо благодарить Бога: прекрасные дети, добротный дом, я — служитель Божий при всем том, что имею. Но вот тут почему-то тесно…», — я стукнул себя кулаком в грудь и глаза заблестели слезами еще более явно.

«Джим тебя озадачил, да?»

«М-м?»— я снова, во второй раз, был в замешательстве.

«Не исключено, что ты настолько же опустошен, как и он, но не желаешь чуть притормозить, чтобы признаться себе в этом. Я бы сказал, что твой ответ ему был на самом деле адресован тебе самому».

«Я бы никогда об этом и не подумал. Но тогда, когда он со мной говорил, я чувствовал себя неловко. Он задавал вопросы, на которые я не хотел отвечать».

«Знаешь, Джейк, что в центре всего этого? — Джон откинулся на скамейке, скрестил руки на груди и глянул вдаль на игровую площадку. — В центре всего этого — жизнь, настоящая Божия жизнь, наполняющая твою собственную. Жизнь Божья — это ведь не теологическая абстракция. Это полнота… свобода… радость и мир от пребывания в Нем, такой мир, который не перестает даже пред лицом самых тяжелых обстоятельств жизни. Эта жизнь была в Сыне, и он пришел разделить ее со всяким, кто доверится ему. Дело не в усердных трудах, крупных служениях или новых помещениях. Дело в жизни, которую можно увидеть, попробовать и потрогать, которой можно наслаждаться каждым отмеренным тебе днем. Тут и словами адекватно не передашь, но ты то знаешь, о чем я говорю. Такое в жизни уже было, не правда ли?»

«Да. Да, было, но как-то это все слишком краткосрочно. Сначала так оно и было, как ты говоришь, но такое ощущение, что это было вечность назад. Что со мной не так? Как я могу, будучи христианином уже так долго, будучи при том таким активным церковным служителем, не иметь этого? Как я теряю связь с этой самой жизнью, это же не может быть намеренно».

«Я много раз видел, как это происходит. А сегодня — это вообще эпидемия. Неким образом наш духовный опыт смещает приоритеты и неглавное становится главным, а заканчивается все тем, что мы теряем из виду эту самую настоящую жизнь. Разве не происходило то же самое в ранней церкви? Вспомни, что написано о церкви в Ефесе… И что говорит о них Христос в своем послании к ним в книге Откровения?

Их теология была безупречна. Они знали истину настолько хорошо, что могли заметить ошибку, как мошку в тарелке с супом, со ста шагов. Они не боялись противостоять тем, кто выдвигался вперед в церковном служении, и если надо было — обличали их, определенно зная, кто тут говорит правду, а кто фабрикует подлог в корыстных целях, дабы сделать на этом имя. Их стойкость во времена гонений была непревзойденной за все времена существования христианства. Казалось, что страдания, чем дольше длились, тем больше закаляли их, и разве жаловались они на тех, кто подвергал их резким нападкам. Но вот странно, был ли Христос доволен ими?»

Я совсем недавно проповедовал по этому отрывку, поэтому знал, о чем говорил Джон. «Нет, он упрекал их за то, что они оставили свою первую любовь».

«Совершенно верно. Разве не удивительно? То, чего им не доставало, создало черную дыру, в которую всасывалось все достигаемое ими добро. Они оставили ту восхитительную любовь, которую имели к Господу вначале. И без нее их служение было бессмысленным. Можно так увлечься деятельностью ради Него, что легко потерять Его самого из виду. Их, дела — все без исключения — не имели в основании ни их любви к Нему, ни Его любви к ним. И поэтому все произведенное не только теряло смысл, но и несло в себе разрушительную силу».

«Это — я! Вы говорите обо мне»

«Это старая история, Джейк. Она повторялась миллион раз под таким же количеством названий. Ты помнишь тот день, когда любовь Христова охватила всю твою душу?»

Воспоминания поплыли перед глазами: «Да, я учился в средней школе, мне было двенадцать, а может тринадцать, я знал, что со мной что-то происходит. Мои родители были в другой комнате на собрании, где тридцать, а то и больше человек молились. Они находились там уже больше четырех часов, без всяких намеков на завершение. При всем том, это доставляло им удовольствие. Это повторялось каждую пятницу вечером. Они не могли дождаться назначенного времени, когда могли все собраться и молиться. Иногда там пели, бывало — смеялись, а то и плакали. Редкий вечер заканчивался раньше 11:00 ночи, чаще все затягивалось гораздо дольше.

Все это было новым для моих родителей, которые также как и я выросли в церкви. Мы — третье поколение баптистов по отцовской линии и пресвитерианцев — по материнской. Мои родители примкнули к Баптистской церкви, как активные члены, постоянно посещали службы и состояли во многих комитетах. Но я никогда не замечал, чтобы церковь доставляла им удовольствие. Были такие воскресные утра, когда нам даже удавалось отговорить их и не ходить.

А тут было что-то другое. Из той комнаты их невозможно было вытянуть даже на буксире. Из постных церковных христиан они превратились в таких, которых больше волновала их жизнь с Богом. И я видел, как Бог менял их. Старые привычки отшелушились, Божие присутствие было выше их нужд, чтение Библии было в почете при каждой возможности. Я помню, они молились о каждой мелочи. Была радость, свобода и живая вера в самом начале. Как нас это притягивало! Они молились и за нас, тогда то впервые я почувствовал прикосновение к жизни Божией. Я даже помню, как впервые услышал то, что называют Божьим откровением».

«И что было дальше?»

«Несколько лет все это приобретало силу, и они захотели приобщить остальную церковь. Но подозрительность оказалась выше, а обвинения сильнее. Когда, спустя несколько месяцев туман развеялся, стало ясно, что в церкви им никто не рад. Многие из той группы отказались от членства в церкви, но их пыл от этого не угас. Все воспринималось ими как гонения.