Валерий Алексеев - Искатель. 1986. Выпуск №5

• Название: Искатель. 1986. Выпуск №5
• Автор: Валерий Алексеев
• Жанр: Прочие приключения

Искатель. № 155. 1986 № 5

На I–IV страницах обложки рисунки Александра КАТИНА к повести «Звезда Сириама».

На II странице обложки рисунок Владимира НЕВОЛИНА к фантастическому рассказу «Повелитель».

На III странице обложки рисунок Геннадия НОВОЖИЛОВА к роману «Слабые женские руки».

---

Все умолкли.

— Ты? — Ла Тун резко повернулся к экс-тьютору. — Ты уже договорился?!

От волнения он не замечал, что говорит по-русски. Мне оставалось только вмешаться и заявить, что я пошутил, но Зо Мьин опередил меня:

— Джентльмены, я хотел сделать вам небольшой сюрприз, но профессор, — он благосклонно потрепал меня по колену, — профессор вынуждает меня раскрыться. Моторная лодка прибудет прямо в Маумаган и там будет находиться в нашем распоряжении всю неделю. Мне, правда, не пришло в голову, что мы сами можем отправиться в Маумаган морем, но еще не поздно, и если вы настаиваете…

— Об этом не может быть и речи! — перебил его Ла Тун. Он слегка успокоился: перспектива ночного броска морем отодвигалась на задний план — Вы знаете, что такое андаманские пираты? Они никого не оставляют в живых! Им даже не нужно нас преследовать, они и сейчас наверняка караулят невдалеке от берега. На двух небольших лодках, натянув между ними нейлоновый трос. Наш катер потянет их за собой, мы этого даже и не заметим. А потом, понимаете, они без звука приблизятся…

Орудуя двумя ладонями, Ла Тун стал подробно нам объяснять, как и почему происходит сближение.

— Зачем им нас убивать? — возразил Хаген. — Гораздо выгоднее назначить выкуп.

— А кто будет платить? — спросил Бени. — Может быть, ЮНЕСКО?

— Или Интерпол? — ехидно заметил Зо Мьин.

— Иными словами, — продолжал свое Ла Тун, — ехать туда на катере мы никак не можем.

— Даже днем? — разочарованно спросил Тимофей.

— Даже днем, — метнув на студента убийственный взгляд, отрезал Ла Тун и в сердцах прибавил какое-то бирманское слово, заставившее Тимофея задуматься. Бени нахмурился, но больше никак не отреагировал на это словечко: возможно, его «семейный язык» имел свои пределы. — Нас сейчас же отправят назад, и плыть в Тавой придется ночью.

— Тут-то нас и поймают пираты, — поддакнул Бени.

— Ну хорошо, — не унимался Хаген. — Но там, в Маумагане, нам будет позволено кататься на лодке?

— Надеюсь, — с облегчением отвечал Ла Тун. — Но только недалеко и если разрешат местные власти.

— Разрешат! — с уверенностью сказал Тимофей. — Никто не может запретить нам поехать ловить рыбу.

— О, ловить рыбу! — умилился Бени. — Это замечательно!

— Меня рыбалка мало интересует, — сказал Хаген. — Я предпочел бы сплавать к островам. Там множество островов, если верить карте.

— А почему к островам, профессор? — подозрительно спросит Ла Тун.

— Видите ли, такин, — сказал Хаген, — я по натуре агорафоб, питаю слабость к замкнутым пространствам. Всю жизнь мечтал приобрести островок в теплом море, построить там замок, окруженный толстой стеной, высокую башню с зубцами…

— А змеи? — напомнил Зо Мьин.

— Пусть будут змеи!

И Хаген принялся пространно рассуждать о прелестях островной жизни. Даром красноречия его бог не обидел, и мне самому захотелось приобрести хоть какой-нибудь завалященький островок.

— Господа, — сказал я, улучив паузу в профессорском монологе, — господа, вспомним, кому мы обязаны реализацией этих планов. Кто постарался подумать о программе наших развлечений в Маумагане?

Хаген недоуменно посмотрел на меня, потом морщины на его лбу разгладились, лицо просветлело.

— Коллега Зо Мьин! — воскликнул он. — Как это любезно с вашей стороны!

Зо Мьин снял очки, старательно протер их лоскутком черной замши, мельком взглянул на меня — и, право же, в его взгляде я не прочитал благодарности, в нем было холодное спокойное любопытство оценщика.

— Джентльмены, — проговорил Ла Тун, тяжело поднимаясь, — а не настало ли время лечь спать? День у нас завтра будет трудный.

Предложение поступило своевременное, и минут через пятнадцать я остался на веранде один. Я взял блокнот и принялся делать краткие записи о событиях сегодняшнего дня; этим записям я доверял больше, чем памяти или слайдам. Трудился примерно полчаса, потом за спиной моей послышались легкие шаги босых ног, я обернулся — в дверях номера стоял герр Боост. Он был в плавках, в руках держал бутылочку с аэрозолем. Некоторое время герр Боост, шумно вздыхая, опрыскивал спину, грудь, бока и даже подошвы ног. Запах у аэрозоля был приятный, но, к сожалению, по крепости своей намного превосходил тонкий аромат ночных цветов.

Покончив с этой процедурой, Хаген присел к столу, дружелюбно протянул мне флакон:

— Не желаете ли освежиться?

Я отказался.

— Дневник? — показав взглядом на мой блокнот, осторожно спросил Хаген.

Я кивнул.

— И, надеюсь, мое скромное имя тоже войдет в историю?

— Профессор, — прочувствованно произнес я, — на этих страницах вы займете достойное место.

— О, эти русские! — со вздохом произнес Хаген. — Вы всю свою жизнь превращаете в литературу.

— А вы литературу не любите? — спросил я.

— Не очень, — добродушно признался Хаген. — Детективы, сайнсфикшн… но вы, наверное, думаете, что это не настоящая литература.

Я не большой любитель названных жанров и потому несколько покривил душой, сказав, что этот вопрос не решается однозначно.

— А я люблю фантастику — англоязычную, конечно. — Хаген сел в кресло с намерением всласть поговорить. — Совсем недавно читал одну книгу… название, конечно, не помню. Представьте себе человека нашего времени, попавшего на рубеж шестнадцатого и семнадцатого веков сюда, в Нижнюю Бирму, в королевство Сириам, когда там правил португалец дон Фелипе де Бриту… Бирманцы взяли его в плен и распяли на кресте — за то, что он грабил пагоды. Кстати, вы знаете, что наш Зо Мьин — наполовину португалец, потомок короля де Бриту?

Нет, этого я не знал. А в самом деле, в лице Зо Мьина было что-то европейское. Более того, ему очень пошла бы короткая португальская бородка — при условии, что он откажется от привычки носить поляроидные очки. Но почему герр Боост счел за благо об этом мне сообщить?

Я открыл было рот, собираясь спросить, при чем тут Зо Мьин, но Хаген не дал мне говорить.

— Если бы эту книгу писал ваш литератор, его герой пошел бы к простым людям и возглавил их освободительную борьбу. А по моим понятиям, этот человек из нашего времени прежде всего должен был сохранить свою голову, выжить любой ценой — для пользы угнетенных — и подняться наверх, завоевать себе место в камарилье. Тогда возможности делать народу добро существенно увеличатся. Разумеется, придется взять на себя часть ответственности камарильи за ее преступления и пороки, иначе — гибель. Не так ли?

— Почему это вас так волнует? — спросил я.

Хаген закинул ногу на ногу, обхватил колени сцепленными пальцами.

— А я тоже человек из будущего, попавший на четыреста лет назад. Что должен я делать, чтобы открыть вам известное только мне? Прежде всего — выжить, ибо мертвые никому не нужны А во-вторых: кто меня заметит, даже живого, кто будет меня слушать? Единственный способ заставить, чтобы тебя слушали миллионы, — это самому иметь миллионы. Долларов, франков, ваших рублей…

— Это далеко не единственный способ, — возразил я. — А кроме того, миллионы не могут быть заработаны честным путем.

— Отчего же? — снисходительно, как малому ребенку, улыбнулся мне Хаген. — Счастливая находка, удачная идея, изобретение, гениальная книга, наконец…

— Что-то я не слышал, чтобы гениальная книга принесла автору мил пионы. Бестселлер, может быть, но бестселлер — это уже обман.

— Хорошо, допустим. Тогда остается находка.

— А что такое находка? — спросил я. — Это чья-то потеря, не так ли?

Хаген подумал, одобрительно засмеялся, похлопал меня по плечу, и мы отправились спать.

10

Меня разбудили петухи. В Тавое они орали, как в деревне. Я блаженно потянулся, проверил наличие рядом с собою Инки (разметавшись, она крепко спала, и ее щечки, искусанные за ночь москитам, ярко алели) — и тут какое-то тягостное ощущение заставило меня замереть. Первой мыслью было, что в номер наш заползла ядовитая змея. Приподнявшись, я огляделся. Все друзья мои мирно спали. За ночь Хаген, я слышал, несколько раз вскакивал и, бормоча проклятья, принимался орудовать аэрозолем. Вообще ночь была ужасна. По всему городу выли собаки, с крыши что-то сыпалось, за перегородкой в душевой слышалось шуршание, по телу ползали крупные и мелкие насекомые: что толку в сетках на окнах, если в комнате нет потолка? Один только Бени оказался предусмотрительным: он спал в тренировочном костюме и в носках, даже лицо его было накрыто просторным носовым платком, слегка шевелившимся от дыхания. Может быть, я забыл упомянуть, что все мы спали на полу, «вповалку», как говорят у нас в деревне, поскольку в номере не имелось ни одной кровати.

Никакой змеи, разумеется, не было, но смутное беспокойство не проходило. Я откинулся на спину и спросил себя: «Ну, что такое? Нервы?»