Эллисон Лейн - Разорившийся виконт

• Название: Разорившийся виконт
• Автор: Эллисон Лейн
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-729-2

Юная Мелисса Стэплтон волею судьбы оказалась в царстве страстей и обмана. Как сложится судьба беззащитной девушки в этом мире лжи и порока? Об этом читатель узнает, дочитав книгу до конца.

---

– Как это может не нравиться? Я и не предполагала, что море окажется таким величественным. Я бы часами на него смотрела!

Генриетта взобралась на небольшой валун, как будто хотела получше разглядеть впечатляющее зрелище. Теперь она хотя бы была одного роста с Чарльзом.

Внезапно он почувствовал желание поцеловать ее, а присутствие грума давало ему прекрасную возможность беспрепятственно поддаться этому порыву. Он осторожно снял с ее головы шляпу и прижался губами к ее нежным губам. Но Генриетта тотчас же вырвалась из его объятий.

– Что ты себе позволяешь? – прошипела она.

– Тише, грум все видит, – напомнил ей Чарльз, обнимая за плечи. Но она продолжала вырываться.

– Ну все! Хватит дешевых сцен, милорд! – Несмотря на то, что она говорила это шепотом, по гневному выражению ее лица было ясно, что она вне себя от ярости. – И давайте без пошлостей!

– Разве это пошлость поцеловать собственную невесту?

– Да вообще-то чему тут удивляться? – Она запрокинула голову, завязывая ленты своей шляпки. – Все джентльмены одинаковы. Ты не лучше, чем какой-нибудь лорд Хефлин.

Чарльз был в шоке. Поначалу он не мог произнести ни слова в ответ, но затем пришел в себя и повернулся к груму спиной, чтобы тот не видел выражения его лица.

– Не смей даже сравнивать меня с этим… с этим мерзавцем, – медленно произнес Чарльз, отчеканивая каждое слово.

– Ну почему же? Твоя репутация не лучше.

– Повторяя сказанное тобой сегодня утром, хочу заметить, что мое прошлое не твоего ума дело, так что не делай поспешных выводов. Я никогда не позволял себе то, что вытворяет этот Хефлин, я имею в виду развращение девственниц. Но откуда ты его знаешь?

– Он заезжал к нашим соседям, – испуганно пролепетала Генриетта, чувствуя, что он так и не убрал руки с ее плеч. Она отвернулась к морю, делая вид, что наблюдает за полетом чаек.

– Он к тебе приставал?

– Пытался. Но мне удалось вырваться. После того случая я ни на минуту не оставалась одна.

– Спаслась от него, говоришь? – Он явно не верил. – Это как же?

Генриетта улыбнулась.

– Совершенно не дамским способом: с помощью двух ударов коленом в ваше самое уязвимое место.

– Бог ты мой! – вскрикнул Чарльз и зашелся громким смехом, переходящим в хриплый кашель. – Хотел бы я посмотреть на него в тот момент. Этот человек – сущий дьявол, и вдруг такое…

– Да, он действительно дьявол. Но берегитесь, милорд. Ваших домогательств я тоже не потерплю. Я не желаю быть игрушкой в руках мужчин.

Улыбка сошла с его лица, и он тяжело вздохнул.

– Я никогда не преследую загнанную дичь. Не имею такой привычки. Но и ты не забывай, что мы помолвлены. Я же не могу совсем тебя игнорировать. Как ты справедливо заметила утром, мы оба должны стараться как можно лучше сыграть наши роли. Раз уж я хочу убедить людей в том, что ты мне нравишься, то я не должен упускать ни малейшей возможности продемонстрировать свою любовь. Поэтому каждый случайный поцелуй будет доказательством нашей с тобой безмерной любви.

– Но тебе вовсе необязательно делать это на людях. Вполне достаточно того, что мы вот так украдкой поцеловались, грум все равно доложит об этом твоей бабушке. То, что происходит между нами, когда мы остаемся наедине, не должно стать ежедневным зрелищем для твоей родни. А так как я тебе не нравлюсь, да и ты, честно говоря, не в моем вкусе, то нам не следует продлевать мгновения нашего «счастья», а лучше бы поскорей вернуться домой.

Чарльз скорчил недовольную гримасу, но не отважился продолжать спор. Да из-за чего им спорить-то? Генриетта Шарп – дурнушка. Ей всего шестнадцать, фигуры у нее никакой, жизненного опыта тоже. Чарльз подумал, что этой девушке нужен не жених, а скорее нянька или компаньонка. Ему больше не хотелось целовать Генриетту.

Они оседлали лошадей и не торопясь поскакали в поместье. Теплые чувства, которые он испытывал, глядя, как она скачет на своем гнедом жеребце, почему-то исчезли. Взбираясь на самый высокий холм, она сказала что-то груму, и оба рассмеялись. Хотя смеялся только Билли, а Генриетта вскрикивала как-то по-ослиному. Так, по крайней мере, показалось Чарльзу. Еще хуже ему стало, когда они вернулись домой. Он поднял голову и посмотрел на свою невесту. Она не шла. Она шагала семимильными шагами, почти как грум, сопровождавший ее до дома. Может быть, ее и научили, как пользоваться ножом и вилкой, но обычной женской грации этой девушке явно не хватало. Тем не менее, она хорошо сидела в седле.

После обеда леди Лэньярд снова потребовала Генриетту к себе в комнату. Старушка была само очарование, и, несмотря на внутреннее волнение, вскоре девушка смогла расслабиться.

– Моя мать погибла, когда мне было десять лет, – ответила Генриетта на вопрос леди Лэньярд. – После ее смерти я почти перестала учиться. У семьи не было средств, чтобы нанять гувернантку, но одна наша соседка великодушно приглашала меня к себе, чтобы я могла учиться вместе с ее дочерьми. Я не очень хорошо знакома со светскими манерами, но уверена, Чарльз научит меня всему необходимому.

Той соседкой была леди Виллингфорд. Генриетту передернуло при воспоминании о ее дочерях – глупых, капризных девчонках. Общаться с ними было для нее пыткой. Большая часть этого года прошла в ссорах и постоянных стычках с дочерьми леди Виллингфорд. Тем не менее, леди каждый день безропотно провожала Мелиссу домой, и девочка считала ее самой доброй женщиной на свете. Но на самом деле леди Виллингфорд, отправив Мелиссу домой, посещала своего любовника, жившего неподалеку. После отвратительного скандала, который устроил бедный лорд Виллингфорд, Мелисса стала испытывать ненависть ко всякого рода обману. А теперь она сама ведет двойную жизнь и плетет про себя невесть что этой милой старушке.

– Может, тебе надо нанять компаньонку, чтобы ты чувствовала себя у нас, как дома, – предложила вдова, прервав воспоминания девушки.

– Я тоже об этом думала, но не уверена, что у бабушки хватит на это денег. Она совсем старенькая, а поместье приносит мизерный доход.

– Тогда я поговорю об этом с Чарльзом. Ему это ничего не будет стоить, поверь. Кстати, почему ты не живешь с братом?

– Он – бесхарактерный человек, попавший под влияние своих распутных друзей. Жить в этом доме без всякой защиты было просто опасно, и так как брат тоже не мог нанять мне компаньонку, у меня не оставалось другого выхода. Поэтому мне пришлось уехать. Теперь, когда тетя Беатриса собирается вернуться домой, переезд к бабушке будет для меня самым лучшим решением. Я знаю, что не буду ей обузой. С четырнадцати лет мне пришлось вести все дела в доме, так что я смогу помочь моей бабушке, если понадобится.

– Как вы познакомились с Чарльзом? – спросила леди Лэньярд.

Генриетта снова рассказала ей историю их знакомства. Неужели леди Лэньярд так забывчива? Но в ее умных глазах было столько проницательности, что такое предположение отпадало само собой. Может быть, она ждала от девушки какой-нибудь ошибки? Она явно что-то подозревала.

– Извини, Генриетта, что говорю тебе такие вещи, но мне как-то не верится, что Чарльз серьезно тобой увлекся. До тебя у него были совершенно другие женщины.

– Да, многих это удивило. Я тоже не могу поверить, что он любит меня так сильно, как говорит, – призналась Генриетта. – Вряд ли его привлекает мое искусство верховой езды или любовь к живописи. Кто бы мог подумать, что такой красивый и утонченный человек предложит руку и сердце мне, какой-то бедной родственнице? Я не модница, на вид мне нельзя дать больше четырнадцати лет, и я не знаю, как сложилась бы моя судьба, если бы не Чарльз.

– Тем не менее, не теряй надежды, – неожиданно подбодрила ее леди Лэньярд. – Я тоже довольно поздно оформилась. Когда твоя фигура начнет меняться, сама удивишься, как быстро ты догонишь своих ровесниц. Сейчас поймешь, о чем я говорю. Принеси-ка мне портрет, который лежит в выдвижном ящике комода.

Сбитая с толку Генриетта послушно исполнила приказание, и вскоре ее глазам предстал групповой портрет целой семьи.

– Это граф Уотс, леди Уотс и их четверо детей, – пояснила леди Лэньярд. – А это я. – Она указала на самую маленькую девочку лет тринадцати. Крепко стянутая корсетом фигурка была по-детски худой и плоской.

– Ваши сестра и братья выглядят намного старше, – заметила Генриетта.

– На самом деле у нас только два года разницы. Когда писали эту картину, мне было восемнадцать. Тут нечем гордиться, поэтому я запретила вывешивать этот портрет в нашей семейной галерее. Он был написан в честь моей помолвки. И хотя я не была еще готова к замужеству, мой отец решил выдать меня замуж за богатого фабриканта, который надеялся создать крепкую семью, женившись на совсем молоденькой девушке. Но не пойми все неправильно, – поспешила вставить леди Лэньярд, видя широко раскрытые от удивления глаза Генриетты. – Несмотря на то, что он был на сорок лет старше, Томас оказался прекрасным человеком, и мы с ним стали добрыми друзьями. Правда, мой отец долго не мог в это поверить и думал, что я просто притворяюсь перед ним и другими членами семьи. Но он был неправ. Попроси как-нибудь Чарльза проводить тебя в нашу галерею. Пусть он покажет тебе картину, на которой изображена я, но уже после свадьбы, когда мне исполнилось девятнадцать лет.