Эллисон Лейн - Разорившийся виконт

• Название: Разорившийся виконт
• Автор: Эллисон Лейн
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-729-2

Юная Мелисса Стэплтон волею судьбы оказалась в царстве страстей и обмана. Как сложится судьба беззащитной девушки в этом мире лжи и порока? Об этом читатель узнает, дочитав книгу до конца.

---

Мэтт крайне удивился, услышав столь необычную просьбу, и даже слегка покраснел. Он взял друга под руку и препроводил в его комнатушку. Убедившись, что вокруг никого нет, он замолчал и задумался, но нетерпение, горящее в глаза Чарльза, заставило его поторопиться с ответом.

– Ну ладно, – промолвил он после недолгого молчания. – Хотя сейчас не самое время вспоминать об этом…

– Кто там был?

– Во-первых, сам Дрэйтон. Остальными гостями были Хефлин и Добсон. Это был месяц пьянства и игр, и Хефлину, разумеется, везло больше всех.

– Это я знаю, – нетерпеливо перебил Чарльз, сделав особое ударение на слове «это». – Обманным путем он выудил у вас с Дрэйтоном кучу денег. А у Добсона?

– Думаю, его постигла та же участь.

– Значит, Мелисса находилась одна в доме в окружении вас четверых?

– Нет. С ней жила компаньонка, миссис Стоке. Но мы их почти не видели. Наша пирушка пришлась леди Мелиссе не по нраву, а Хефлин с Добсоном всеми силами пытались соблазнить ее кузину.

– Эта миссис Стоке была миловидной женщиной?

– Да. Примерно лет тридцати. Такая честная и порядочная! Нам даже не верилось, что она американка да к тому же вдова.

– Ее случайно звали не Беатрисой?

– Именно Беатрисой.

«Значит, они родственницы», – решил Чарльз. Он тут же вспомнил, как прилично вела себя Беатриса, когда он пытался добиться от нее взаимности. И Мелисса, конечно, тоже знала об этом. И о том, что произошло у Виллингфордов. И о многом другом. А чего ей стоило одно только его презрение к Генриетте, которую он считал необразованной деревенщиной. Неудивительно, что у нее сложилось такое нелестное мнение о его поведении.

– Что заставило Мелиссу сбежать от вас к бабушке?

– Н-не знаю, – пробурчал Мэтт и отвел глаза.

– Мэтт, я должен знать все! Ты к ней не приставал?

– Конечно же, нет! – вспыхнул Мэтт, но тут же присмирел. – Если бы только она мне нравилась… Но я развлекался тем, что строил из себя высокомерную жабу и критиковал каждый ее шаг. Может, это я превратил жизнь бедняжки в сущий ад. Тогда ее манеры, помнится, были далеки от того, что называют женственностью, а Тоби не желал и пальцем пошевелить, чтобы помочь ей. Одевалась она просто отвратительно, вела себя грубо, а изъяснялась примерно так же, как конюх на конюшне. Я был готов убить ее за то, что она постоянно грызла ногти, хотя мое поведение было куда хуже. Теперь мне кажется, что я просто изливал на нее злобу, ведь чем больше я проигрывал, тем больше зверел. Но и это еще не все. Однажды ночью дошло до того, что я упал перед ней на пол и меня стошнило прямо у нее на глазах.

– О Господи! – вырвалось у Чарльза. Он вспомнил, с какой ненавистью Генриетта отзывалась о «так называемых джентльменах». Мог ли он осуждать ее за это?

– Ты же знаешь, я никогда не умел пить, – оправдывался Мэтт. – Мне стало так стыдно, что я даже бросил это дело. И никогда больше пить не собираюсь. Нелегко было встретиться с ней в Лондоне в этом году, но она не проронила ни слова, не сделала мне ни намека на то, что произошло. Мелисса вела себя так, словно ничего и не было. Эта девушка оказалась в тысячу раз великодушнее, чем я ожидал. Знаешь, я даже не стал бы обижаться, если бы она рассказала кому-нибудь о моей выходке, погубив, таким образом, мое доброе имя.

– А чем занимались все остальные?

– Добсон только и делал, что развлекался с прислугой, поэтому до Мелиссы ему было мало дела. Тем более что год назад она была далеко не красавица. Ты мне, наверное, не поверишь, но сейчас она ни капельки не похожа на ту Мелиссу, которая пряталась от Хефлина в собственном поместье. А этот негодяй волочился за ней, как последний болван: отпускал пошлые комплименты, норовил дотронуться до нее при каждом удобном случае, провожал долгим взглядом – ты ведь не хуже меня знаешь все эти приемчики. Она избегала его как могла. После того инцидента, когда я так опозорился перед ней, они с кузиной стали проводить вечера наверху, в своих комнатах. Так что мы виделись только за обедом.

– Однако Хефлин не из тех, кого способны остановить такие ничтожные препятствия, – заметил Чарльз.

– Конечно. Я точно не знаю, что там у них случилось, но только за день до ее побега он вернулся с прогулки, сильно прихрамывая. Весь следующий день бедолага безвылазно просидел в своей комнате.

Чарльза осенило: «Так, значит, это Мелисса сделала Хефлина калекой?» Ее удар оказался намного болезненнее, чем он себе представлял. Но Мелисса должна была бы знать, чем чреваты такие вещи. Неудивительно, что они с Беатрисой тотчас же уехали. Неудивительно также и то, что Хефлин так хотел на ней жениться. Она часто повторяла, что он не успокоится, пока не отомстит, и оказалась совершенно права.

Но где, кстати, сам Хефлин? Этого Чарльз не знал. Он все еще не мог смириться с мыслью, что Мелисса так долго скрывала от него свою подлинную сущность.

На следующее утро Чарльз уехал в Суонси. После отъезда Мелиссы пребывание в Лондоне не имело смысла. На него показывали пальцем, он выставлял себя на посмешище, и это стоило ему чересчур дорого. Он понимал, что не выберется из нищеты, пока не уговорит Мелиссу стать своей женой.

«Неужели она нужна мне только из-за денег?»– беспрестанно спрашивал себя Чарльз в течение следующей недели. Он пытался прокрутить в памяти все свои последние переживания и ощущения, которые он испытывал во время общения с этой девушкой. Ответ не заставил себя ждать: он желал видеть ее рядом. Без нее жизнь потеряла всякий смысл.

Через неделю после приезда в Суонси он написал ей письмо. Она вернула его нераспечатанным. Он написал еще. Снова и снова строчил он ей страстные послания, но они возвращались к нему непрочитанными. Она упряма, но ему упорства тоже не занимать. В то же время он с головой ушел в работу по обустройству своего имения. Во всяком случае это отвлекало его от невеселых мыслей, и после тяжкого трудового дня он засыпал как убитый и спал крепко, не видя снов. А еще в свободное время он писал портреты Мелиссы. Он нарисовал ее уже тысячи, десятки тысяч раз, и ее изображения висели и лежали у него по всему дому.

Мелисса вернула лакею очередное письмо от Чарльза, заперлась у себя в спальне и разрыдалась. Она была безутешна уже полтора месяца.

Что же ей делать? Она не могла себе позволить выйти замуж за человека, которого интересуют только деньги. Тем не менее, жизнь без Чарльза превратилась в унылое, бессмысленное существование. Пока они не расстались, она не понимала в полной мере, насколько ей необходимо присутствие этого мужчины. В поместье леди Лэньярд она впервые узнала, что за человек этот Чарльз Расбон. Он затронул в ее душе чувственные струны, о существовании которых она даже не подозревала. Страх перед неизведанным заставлял ее избегать Чарльза, но впоследствии она поняла, что он – это ее судьба, и прятаться от неизбежного просто бессмысленно.

Все эти дни она задавалась одним и тем же вопросом: любил ли Чарльз ее по-настоящему или же только притворялся? Она не стала отсылать ему визитку, а слова, нацарапанные на обороте, надолго врезались в ее память. Нигде и никогда Мелисса не расставалась с этой карточкой, так что торопливое послание на обороте почти стерлось от постоянных прикосновений. Получалось, что она снова ошиблась на его счет. С ужасом вспоминая последнюю ссору, Мелисса все больше убеждалась, что до того самого дня Чарльз на самом деле не знал, что она и Генриетта – одно лицо. Тем не менее, его упреки эхом звучали в ее памяти. «Ты обрекла меня на нищенское существование… хотела обманным путем получить мои деньги… заставила меня умирать от любви к тебе…». И никакого желания выслушать ее, понять, войти, наконец, в ее положение. Только бесконечные упреки и беспочвенные обвинения во всех смертных грехах, самым главным из которых было желание завладеть его богатством.

Но как она могла опуститься до такой низости? Первое время каждый шаг, каждое лживое слово казались ей оправданно необходимыми. В большинстве своем все ее первоначальные уловки были попросту безобидными крупинками в массе последовавшего за этим неоправданного вранья. Каждая новая ложь опутывала ее новым кольцом паутины, не давая возможности открыть правду. Как же прав был великий Вальтер Скотт, сказав однажды: «О, что за изощренную плетем мы паутину, чтоб скрыть своих обманов скучную рутину!»

Начало было вполне безобидным – назваться вымышленным именем, чтобы Тоби не смог напасть на ее след. Оставаться в окружении пьяниц и развратников она не могла, как не могла придумать другого выхода из положения; когда ей пришлось так сильно ударить Хефлина в саду. Теперь его жажда мести была куда сильнее, ведь в Лондоне она не уступила его домогательствам, а напротив, не без помощи Чарльза снова унизила его.

Но тот первый обман привел к более серьезным последствиям, к согласию помогать Чарльзу. И снова у нее не было выбора. Им с Беатрисой было совершенно некуда податься, а так как скудные сбережения кончились, они не могли себе позволить оставаться в гостинице. Правда, если бы она использовала свое настоящее имя, то ей бы и в голову не пришло соглашаться на его предложение. Это испортило бы ей репутацию. Но кто бы мог догадаться, что какая-то безродная Генриетта Шарп на самом деле знатная аристократка Мелисса Стэплтон?