Роман Глушков - Король «Ледяного взрыва»

• Название: Король «Ледяного взрыва»
• Автор: Роман Глушков
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-24961-9

Неуловимый контрабандист и погонщик мутазверей Молниеносный Торки Бикс угодил на каторгу по милости роковой красотки в мундире, капитана полиции Кайлины Лэнс, в которую его угораздило влюбиться. Мафия ящеров готова устроить ему побег, если он окажет им небольшую услугу. Однако бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Оказавшись на свободе, Торки внезапно понимает, что ввязался в скверно пахнущее дело и все предыдущие злоключения меркнут перед тем, что ожидает его впереди. Чтобы сохранить жизнь, ему предстоит похитить уникального мутадемона и вызволить из тысячелетней магической ловушки силы, способные потрясти мир. А по пятам его уже преследует бывшая возлюбленная, ставшая к этому времени майором…

---

Нейропульт любого мутазверя являет собой крупный шишковидный нарост, расположеный на спине, у основания черепа животного. На кожный покров этого нароста маги-биоинженеры, последователи гениального Эрена, выводят тысячи особых нервных окончаний, по которым погонщик посылает мысленные команды-импульсы прямо в мозг транспортного животного. Мягкие фиксаторы перчаток бережно закрепили мои разогретые ладони, по сути, на оголенных нервах резвобега, а он в свою очередь, фигурально выражаясь, прикоснулся к моему сознанию и сразу же ощутил мой открытый доброжелательный настрой. После чего увидел в Торки Биксе лучшего друга и стал полностью ему доверять. И, разумеется, подчиняться всем без исключения командам постороннего погонщика.

Установив контакт, я оперативно сохранил его параметры в специальном буфере обмена нейроимпульсами и теперь мог впадать в любое настроение – от безудержного ликования до дикой злобы, – а мутазверь этого даже не заподозрит. Наше общение с ним будет протекать в одном незыблемом ключе – том, который мы с резвобегом выбрали при знакомстве. Законы эти были введены в обиход полтысячи лет назад великим магом-биоинженером Эреном, одним из авторов Указа о Транспорте, и с тех пор не претерпели ни малейших изменений. Воистину справедливые и почитаемые мной, вплоть до последней буквы, принципы. Увы, но с прочими законами мира Пророчества я уже не водил столь крепкой дружбы…

Теперь я был готов отправляться в путь, а желтобрюхий грибник все мешкал, шатаясь вокруг поляны в поисках затычки для своей огнеопасной пасти. Я хотел было окликнуть его, но тут мое внимание привлекла маленькая деталь, напрочь упущенная из вида при установлении контакта с чужим мутазверем.

Казалось бы, ничем не примечательная деталь – метелка сушеного волчьего ягодника, подвешенная на ветровом щитке резвобега. Однако при виде этого букетика, который мог бы показаться кому-нибудь другому обычным украшением, меня тряхануло так, что я чуть не вылетел из седла.

– Гробур!!! – заорал я, отринув всякую скрытность. – К Шинтаю грибы, заткнешь глотку кулаком! Прыгай в седло, змеиный сын, и проваливаем отсюда! Бегом ко мне, кому говорят!!!

Обеспокоенный моими воплями Гробур выскочил на поляну и начал озираться. Я заметил, что в руках у него уже не один, а несколько грибов – очевидно, ящер отнесся к моему наказу со всей ответственностью и решил насобирать как можно больше запасных «кляпов». Ублюдок решил было поинтересоваться, из-за чего шум, но не успел он открыть пасть, как откуда-то из леса донесся лютый и до омерзения душераздирающий вой. И тут же ему в ответ прозвучало еще несколько.

Не было сомнений в том, что это перекликались хозяева резвобегов. Кто они, стало понятно по обнаруженному мной талисману, которым по традиции украшали своих транспортных животных погонщики-келебра. Волчий ягодник – излюбленное растение оборотней-самцов, в то время как их самкам, оборачивающимся большими свирепыми кошками, талисманами всегда служат метелки валерианы. Дыша ароматами своих сушеных оберегов, погонщики этой дикой расы успокаивают себе нервы, что облегчает их общение с мутазверьми, не больно-то охотно идущими на контакт с кровожадными хищниками.

Имейся у меня на теле шерсть, вся она сейчас встала бы дыбом от пронизывающего страха, каким наполнили ночь близкие завывания келебра. Ящеры в возбужденном состоянии обычно начинали плеваться огнем. Но, памятуя мои инструкции, Гробур сдержал эмоции и не стал пугать мутазверя – единственную нашу надежду на спасение от надвигающейся угрозы. Поспешно сунув в пасть самый крупный гриб, компаньон швырнул остальные под ноги, после чего подскочил к резвобегу, грузно плюхнулся в пассажирское седло и промычал сквозь кляп что-то невнятное, но очень выразительное.

Можно было и без подсказок догадаться, что означает это мычание. Бросив через плечо: «Держись крепче!» – я припал к холке мутазверя и буквально вонзил ему в мозг нейрокоманду на старт…

Когти резвобега взрыли дерн, взметнувшийся позади нас комками перемешанной с травой грязи, и животное рвануло вперед, беспрекословно исполнив приказ погонщика. Больше всего я боялся, что мои огрубевшие за год каторжных работ ладони утратили чувствительность и мне придется по нескольку раз дублировать свои команды. Поэтому отрадно было узнать, что руки Торки Бикса остались прежними и все еще чутко реагировали на любой сигнал, поступающий от нейропульта.

Три секунды, и резвобег уже достиг края поляны. Мне доводилось прежде гонять по бездорожью на мута-зверях-вездеходах, так что кое-какой опыт в этом плане у меня имелся. Однако, когда до леса оставалось всего ничего, из-за деревьев прямо нам навстречу выскочило крупное и стремительное существо. Избежав удара бампером, оно перепрыгнуло через забрало, закрывающее резвобегу глаза, и со всей дури припечаталось мордой к ветровому стеклу.

Оборотень! Огромный, матерый оборотень, разъяренный и лучами кометы, и нашей коварной выходкой! Для него прикончить безоружного человека столь же легко, как мне – растоптать лесной гриб. В нескольких сантиметрах от моего лица, по ту сторону стекла клацнули желтые клыки, самый мелкий из которых был размером с мой указательный палец. Когтистые лапы келебра уцепились за края лобовых обтекателей, что позволило ему удержаться на движущемся резвобеге и не слететь на землю. Горящие глаза оборотня впились в меня с испепеляющей яростью, а из глотки двуногого хищника вырвался уже не вой, а дикий рев. Внешняя плоскость стекла тут же покрылась мутной испариной и каплями густой, перемешанной с кровью слюны.

Пытаясь скинуть рассвирепевшего владельца украденного транспорта наземь, я взялся бросать мутазверя из стороны в сторону, но келебра крепко ухватился за обтекатели и не желал падать под ноги животному. Когти задних лап оборотня скребли по забралу, но не могли дотянуться до глаз резвобега. Однако монстр все равно заслонял ему обзор, равно как и мне, вынужденному пялиться расширенными от ужаса глазами прямо в морду уродливой твари.

Ослепленный злобой келебра предпринял очередную попытку откусить мне голову, ткнувшись оскаленной пастью в ветровое стекло. Оно моментально покрылось паутиной трещин, но стойко выдержало и второй удар. А вот третья атака оборотня непременно должна была увенчаться успехом. И если в данный момент он не мог достать погонщика ни лапами, ни клыками, то, разбив разделяющий нас барьер, с легкостью растерзает меня чем угодно.

Резвобег не успел набрать скорость и еще мог маневрировать промеж деревьев без моей помощи. Вот когда транспортное животное достигнет своего скоростного предела, тогда ему уже будет жизненно необходима поддержка погонщика, чьи острый взор и отменная реакция многократно усиливали аналогичные качества мутазверя. Пока же мы с резвобегом не вошли в ментальный резонанс, и в нашей незавидной ситуации это было скорее плюсом: разгонись мы до умопомрачения при перекрытом обзоре – и уж точно врезались бы в дерево.

Келебра откинулся назад, замахиваясь для последнего, фатального удара. Я всеми силами старался смотреть не на него, а строго по курсу, что давалось мне ценой невероятных усилий. Продолжая гнать резвобега по лесу крутыми зигзагами, я в отчаянии понимал, что, несмотря на все старания, вот-вот лишусь головы, так и не вкусив в полной мере вновь обретенную свободу.

Разбитое стекло брызнуло осколками за мгновение до того, как в него ударили клыки оголтелого оборотня. Что было весьма странно, но разгадка этой странности последовала незамедлительно. Просвистевший у меня над затылком тяжелый кулак, усиленный разящим наповал энергокастетом, пробил ветровик и врезался аккурат в оскаленную пасть келебра, разом лишив того половины клыков. Поперхнувшись неожиданно прилетевшей ему в глотку лапой Гробура, оборотень выпучил глаза, а в следующий миг его голова с отвратительным чавканьем разлетелась на кровавые ошметки. Силовой разряд кастета шутя раскалывал камень, а уж с плотью хищника совладал и подавно. Его обезглавленное тело обмякло и сползло по обтекателям прямо под ноги резвобегу. Раздался хруст, и втоптанная в землю некогда грозная тварь превратилась в бесформенное кровавое месиво.

Гробур, из пасти коего торчала толстая грибная ножка, промычал что-то похожее на: «Подавись, собачье дерьмо», – и стряхнул с руки выдранные челюсти келебра, болтавшиеся на ней, словно костяной браслет. После чего похлопал меня по плечу и обеспокоенно указал назад. Я обернулся и понял, что рановато обрадовался. Косматые твари, празднующие в этом лесу Злое Знамение, и не думали отпускать нас восвояси.

Видимо, компания бродяг-келебра нарочно прибыла сюда, чтобы учинить сезонное бесчинство вдали от городов, чьи жители при поддержке столичных магов живо приструнили бы распоясавшихся оборотней. Истребление лесных монгов не запрещалось законом, и к рассвету заезжие охотники изрядно уменьшили бы здешнее поголовье этих злобных, но трусоватых созданий. Однако в планы келебра вдруг нежданно-негаданно вклинились два беглых каторжника, охотиться на которых было, бесспорно, куда интереснее. К тому же дерзкая парочка сама спровоцировала гнев хозяев праздника и автоматически записалась на роль очередных жертв.