Хэрри Грей - Однажды в Америке

• Название: Однажды в Америке
• Автор: Хэрри Грей
• Жанр: Триллер
• Год: 1995

Легендарный режиссер Серджио Леоне снял свой ошеломивший Америку и Европу фильм с Робертом Де Ниро в главной роли именно по этой книге. Благодаря таланту писателя и режиссера жестокая и искренняя история о парнях из нищего квартала, сумевших достичь самого верха бандитской иерархии, стала достоянием зрителей всего мира.

---

— Мне жаль, сынок, но я не могу дать тебе четвертак. Я опущу его в счетчик завтра вечером. Тогда его, может быть, хватит на всю неделю.

Я хлопнул дверью и направился в расположенный на лестничной площадке туалет, которым пользовались все шесть семей, проживающих на нашем этаже. Целая минута у меня ушла на то, чтобы привыкнуть к запаху.

В потайной нише за бачком унитаза у меня хранилась коробка с сигаретными окурками, которые я собирал на улице. Чтобы хоть как-то побороть чувство голода, я выкурил три окурка. Гвоздь, на котором обычно висела оберточная бумага из-под апельсинов, снова был пуст, и я отметил про себя, что надо не забыть набрать ее на Атторни-стрит, где ее выбрасывают уличные торговцы фруктами, распаковывающие свой товар. В качестве запасного варианта можно будет стащить телефонную книгу из кондитерской Джелли.

Услышав звук приближающихся шагов, я с надеждой посмотрел на дверь. Дверь открылась, и на пороге появилась Фанни, которая жила на одной с нами площадке. Она была моей ровесницей.

— Ах, это ты! — В ее возгласе слышались испуг и радость. — Почему ты не закрываешь дверь, как положено?

Я шутовски поклонился:

— Проходите, проходите, сказал паук мухе.

Она стояла в дверях и улыбалась.

— С какой это стати, неопытный младенец? Чтобы ты мог потрогать меня своими неопытными руками?

Она хихикнула и, положив ладони на широкие бедра, качнула ими назад и вперед. Узкое короткое платье не скрывало высокую круглую грудь и пухлые очертания невысокой фигуры. Это необычайно меня взволновало. Я просунул руки в вырез ее платья и начал ласкать теплую, гладкую грудь. Фанни покачивалась, закрыв глаза и часто дыша.

— Тебе это нравится, Фанни? — прошептал я.

Она открыла глаза и улыбнулась.

— Тити для младенцев, чтобы они кормились молоком, а не для мальчиков, чтобы они забавлялись.

— Зайди, — взволнованно прошептал я. — Мы закроем дверь и замечательно поиграем. — Я взял ее за руку.

Фанни подалась назад.

— Вначале сходи в кондитерскую и купи мне заварное пирожное.

— Где ты этому научилась? У Пегги? — проворчал я. Она хихикнула.

— Ладно, ты купишь мне одно? Если купишь два, то я разрешу тебе поиграть с моими ногами.

— Да, да, — пропыхтел я. — Я куплю тебе целую коробку заварных пирожных.

Она засмеялась над нотками безумия, прозвучавшими в моем голосе. Я обхватил ее за мягкие, пухлые ягодицы и, потянув на себя, попытался закрыть дверь.

Утробный рев, похожий на мычание коровы, зовущей своего теленка, резонируя, долетел с дальнего конца лестничной площадки:

— Фанни, Фанни, поторопись с туалетом!

— Это мама, — прошептала Фанни. — Мы идем ужинать к моей тете Рифке. Тебе лучше отпустить меня. Я разрешу поиграть со мной в другой раз.

Мне не хотелось ее отпускать. Я был слишком возбужден.

— Пожалуйста, отпусти меня, мне надо пи-пи, — сказала она. — А то я сделаю это прямо здесь.

Я выпустил ее. Она подняла платье, спустила штанишки и уселась на унитаз. Почувствовав отвращение, я вышел. Нет, она ужасно вульгарна.

Я спустился вниз, надеясь встретить Пегги, зашел в подвал, заглянул в туалеты на всех этажах и посмотрел на крыше. Ее нигде не было. Расстроенный, я стоял на крыльце и отпускал оскорбительные замечания в адрес проходящих мимо девчонок. Появился Большой Макс, спешащий куда-то, и махнул мне рукой:

— Пошли, Башка.

Я сбежал по ступенькам и зашагал рядом с ним.

— В чем дело, Макс?

— Идем, надо поехать с моим дядей.

— Он получил заказ на катафалк для жмурика? — обрадованно спросил я.

— Да, в Гарлеме. На Медисон-авеню. Ему надо помочь. Это незапланированная работа.

Запыхавшиеся, мы добрались до похоронного бюро как раз вовремя, чтобы помочь дяде Макса, гробовщику, занести в катафалк длинную плетеную корзину, после чего гордо уселись на широком переднем сиденье. Когда мы проезжали вдоль парка на Пятой авеню, дядя Макса ткнул пальцем в сторону шикарных домов и насмешливо произнес:

— Все равно очень похоже на Ист-Сайд. Готов поспорить, что в этих домах едва хватает денег на еду.

Замечание напомнило мне о моем хроническом голоде.

— Может быть, нам удастся раскрутить твоего дядю на несколько бутербродов с сосисками или еще что-нибудь? — прошептал я Максу.

Макс кивнул, подмигнул и, пихнув меня, громко сказал:

— Когда-нибудь мы будем в состоянии купить целую кучу бутербродов с сосисками.

— Когда бы это ни случилось, боюсь, мне все равно будет трудно дождаться, — ответил я.

— Ребята, хотите сосисок? — Дядя Макса улыбнулся. — Отлично, я умею понимать намеки. Перекусим, когда заберем жмурика.

На обратной дороге дядя Макса остановил катафалк у закусочной и купил нам по два бутерброда, которые были съедены тут же, у катафалка. Когда мы забрались внутрь, дядя в шутку предложил нам сигары и очень удивился, когда мы не отказались и закурили.

— Вы ребята что надо! — довольно хохотнул он. Мы помогли ему занести тело в похоронное бюро. — Спасибо, мальчики, — сказал он, затем снова хохотнул и поправился: — Спасибо, мужики, — и сунул нам по двадцатипятицентовой монете.

— Рады были помочь тебе, дядя, — ответил Макс. — Если еще раз понадобимся, дай мне знать.

Дядя ласково посмотрел на Макса.

— Ты становишься большим парнем. — И он ласково похлопал племянника по спине.

— Спасибо за поездку и все остальное, — сказал я.

— Не стоит. Всего хорошего, мужики, — ответил он и улыбнулся нам на прощание.

Мы вошли в кондитерскую Джелли, попыхивая сигарами и ощущая себя хозяевами мира. Простак, Доминик и Косой уже ждали нас.

— Эй, крупняки, где это вас носило? — поприветствовал нас Простак.

Макс швырнул свой четвертак на прилавок и произнес:

— Всем по солодовому коктейлю и заварному пирожному.

За прилавком в грязном фартуке на большом животе стоял сын Джелли, Толстый Мои. Он подхватил четвертак и начал внимательно его изучать.

— Что ты там рассматриваешь, толстяк? — сердито проворчал Простак.

— Ничего, Простак, ничего, — пробормотал Мои извиняющимся тоном.

— Вот и займись тогда коктейлями.

Мы сидели на круглых табуретах около прилавка и, шумно высасывая крем из пирожных, следили за крутящимся вихрем в электрической машине, приготовляющей коктейль. Такие машины были последней новинкой в Ист-Сайде.

В кондитерскую ввалились наши новые приятели с Брум-стрит: Веселый Гониф, Глазастик и Пипи. Мы обменялись приветствиями.

— Как вы отнесетесь к тому, чтобы послушать новую поэму? — спросил Веселый.

— Поэму? — с сомнением произнес Макс. — О чем? Ты что, поэт что ли?

— Веселый всегда рассказывает поэмы и загадки, — сообщил Пипи. — Он сам их сочиняет.

— Да, обычно грязные, — добавил Глазастик. — Но все равно хорошие.

— Да, только грязные и бывают хорошими, — согласился я.

— Ну ладно, давай послушаем одну, — сказал Макс, которому, по-видимому, надоел этот разговор.

Мы развернулись на табуретах лицом к Веселому. Тот встал в позу и с улыбкой на чумазом лице продекламировал:

Говорила славная малышка поганой малышке.
«Фу, как трудно быть славной»
Говорила поганая малышка славной малышке:
«Ну, так положено быть, что трудно быть славной»

Он замолчал и посмотрел на нас, ожидая одобрения.

— Это все? — спросил Макс.

— Да. Ну как, понравилось? — с надеждой спросил Веселый.

— Дурно пахнет, — ответил Макс.

Веселый явно растерялся.

— Веселый, попробуй задать им загадку, — предложил Пипи.

Веселый обрадовался и с улыбкой спросил:

— Почему наша река похожа на ноги девушки?

Никто из нас не знал ответа.

— Потому что чем выше вы поднимаетесь, тем прекрасней становится.

Он с улыбкой уставился на нас, стараясь заметить какие-нибудь признаки одобрения на наших равнодушных лицах. Мы дали каждому из них отпить по глотку коктейля из наших стаканов. Пипи углядел на прилавке коробку заварных пирожных, и вся его компания устремилась к ней.

— Эй вы, парни, тормозите! — завопил Толстый Мои. — У вас есть деньги?

Пипи достал долларовую бумажку. Веселый Гониф взял ее у него и, помахав ею в воздухе, спросил у нас:

— Ребята, хотите пирожных?

Мы взяли по два.

— Ребята, где вы достали деньги? — спросил Макс.

Веселый с гордостью обхватил Пипи за плечи:

— Пипи обчистил пьяного на Бовери.

— Ага, он оказался слабаком, — скромно произнес маленький Пипи. — А еще я забрал у него вот это. — И он вытащил большой нож.

Я вспомнил О'Брайена с его «ножом специализированных знаний». Это было чем-то вроде знамения. Нож предназначался мне, и я должен был получить его. «Он наделит меня магической силой», — подумал я и спросил:

— Можно посмотреть, Пип?

Он отдал нож мне. Это был кнопочный нож германского производства с пружинным механизмом. Послышался завораживающий щелчок — и большое блестящее лезвие выскочило наружу. Нет никаких сомнений — он должен остаться у меня. Я открывал и закрывал его перед носом у Пипи, и тот испуганно попятился. Внимательно наблюдавший за мной Макс спросил: