Кондратий Биркин - Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III

• Название: Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III
• Автор: Кондратий Биркин
• Издательство: АВТОР
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992
• ISBN: ISBN 5-85212-038-5

Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.

---

Грейфенфельд выслушал свой приговор с спокойствием правого человека. Может быть, он надеялся на ходатайство королевы или на внимание короля к прежним его заслугам. В день казни Грейфенфельд, преодолевая нервную дрожь, пробежавшую по его телу, бодро вышел из темницы и сопровождаемый пастором сел в карету, в которой был привезен к подножию эшафота. Взойдя на него, он окинул глазами обширную площадь, будто вымощенную головами зрителей; кровли и окна домов были унизаны любопытными.

— Если бы я возвел на эшафот двух или трех моих завистников, — сказал он пастору, — я бы не был здесь… не сложил бы моей головы на плахе.

Палач, завязав ему глаза и подводя его к плахе, велел стать на колени и склонить голову. Дневной свет сокрылся от глаз несчастного, кровь застыла в жилах. Слух его, необыкновенно напряженный в эту минуту, явственно передавал ему ропот и гул народных волн, теснившихся вокруг эшафота; отдаленный звон колокола и бряцанье меча, передаваемого палачу его помощником… Вот скрипнули доски эшафотного помоста, и этот звук как будто поглотил все прочие. Воцарилась могильная тишина, и кровь застыла в жилах Грейфенфельда, дыхание замерло в его груди, и не живым голосом, но мысленно он произносил имя Божие. Если бы глаза его не были так плотно завязаны, он мог бы, сквозь щель между виском И повязкой, видеть, как палач размахивал мечом над его головой…

— Милость! милость!! — загудело на площади, и палач, бросив меч на эшафот, положил тяжелую руку на плечо Грейфенфельда. Повязку с его глаз сняли, приподняли его с колен. На лестницу эшафота всходил посланный из дворца, высоко поднимая над головой бумагу с королевской подписью. Головы всех присутствующих обнажились, и барабанная дробь стражи, окаймлявшей эшафот, подала знак к молчанию.

— Его величество Христиан V, король Дании и Норвегии, дарует жизнь Петру Шумахеру, — произнес посланный громким голосом, — и заменяет смертную казнь пожизненным заточением!

— Эта милость для меня хуже самой смерти! — воскликнул временщик, шатаясь и падая на руки палача.

В обмороке он был отнесен в карету, умчавшую его обратно в крепость. Площадь пустела; народ расходился, восхваляя доброту короля.

— Бывший канцлер, — говорили многие, — выдержал размах меча над своей головой, а от пощады не мог устоять на ногах.

— Потому и не устоял, — объясняли другие, — что прежнее имя Шумахера для него самое лютое наказание. Заживо обратился в прах и в прежнее ничтожество!

Очнувшись в темнице, бывший Грейфенфельд — теперь Петр Шумахер, выдержал сильный нервный припадок, по миновению которого он просил у коменданта, может ли он написать просьбу королю, и на утвердительный ответ тотчас же написал Христиану V следующее послание:

«Петр Шумахер, благословляя ваше величество за оказанную ему милость, умоляет вас дозволить ему поступить в ряды ваших воинов простым солдатом, чтобы отдать за вас жизнь, в случае надобности, или ценой своей крови воротить прежнее свое звание и права, которых он лишился».

«Последний из моих солдат, — отвечал король коменданту по прочтении письма, — не заслуживает стыда стоять рядом с Шумахером. Так и скажите ему».

С 1676 по 1680 год бывший канцлер просидел в копенгагенской крепости; отсюда его перевезли в крепость Дункгольм, близ Дронтгейма (в Норвегии), и с этого времени о нем забыли. Занятый войнами, Христиан V и не имел досуга вспомнить о несчастном узнике. Союзный датско-голландский флот под командой адмиралов Юэля и Тромпа, отняв у шведов остров Готланд, разбили их флот у берегов Скании. Вслед за тем король овладел Христианштадтом и, уступая требованиям Людовика XIV, заключил мир со Швецией — в Фонтенбло (2-го) и в Лунде (4 сентября 1679 года). После того он с флотом занял устья Эльбы и блокировал Гамбург, отступив от него тогда, когда город уплатил ему 200 000 ефимков контрибуции. В 1682 году он овладел Готторпом; в 1686-м — по случаю смут в Гамбурге — занял его своими войсками. По прекращении военных действий, возвратясь в свою столицу, Христиан V занялся пересмотром законов и редактировал новое их издание под именем Кодекса Христиана V, бывшего во всей силе в Дании до 1849 года. Он же составил новую литургию для норвежской церкви и ввел в своем королевстве единообразные меры и весы… По всем этим трудам для блага народного Христиан V мог бы найти деятельного помощника в лице Петра Шумахера; но несчастный по-прежнему томился в заточении, бесплодно дряхлея и хилея в нем, подобно Христиану II. Годы уходили за годами, и двадцать два года истекли со дня заключения Петра Шумахера. Некоторые из его злодеев уже умерли, другие состарились; с годами уходилась в них и злоба на временщика, заживо похороненного по их милости. В 1698 году к коменданту крепости Мункгольм явился посланный от короля с приказанием немедленно освободить арестанта Петра Шумахера. Эту радостную весть принесли несчастному в ту минуту, когда он играл в шахматы с одним из сторожей. Отвесив глубокий поклон вестник свободы, Шумахер не высказал ни удовольствия, ни удивления.

— Я пережил это желание, — сказал он коменданту, — и свыкся с ожиданием иной свободы, которой уже не лишит меня ни один король в мире. Эта свобода — смерть! Двадцать два года тому назад король изрек мне милость, заживо приговорив меня к могиле, — в ту минуту, когда голова моя лежала на плахе… Теперь его величество жалует мне свободу, когда я стою одной ногой в гробу. Согласитесь, что Христиан V очень тороплив на наказания и медлен на прощения. Двадцать два года тюрьмы, мои морщины и седые волосы дают мне право сказать, что из нас обоих теперь мне пришла очередь прощать королю, и я ему прощаю.

После нескольких месяцев тяжкой, изнурительной болезни Петр Шумахер скончался 11 мая 1699 года, в твердом уповании, что есть царство правды, где нет временщиков и где каждому королю и нищему воздастся по делам его.

Король Христиан V пережил его тремя месяцами. В августе того же 1699 года он нечаянно ранил себя на охоте и вследствие раны скончался 25 августа, завещая престол сыну своему, Фридерику IV.

Упоминая об отличиях, снисканных Грейфенфельдом от иностранных государей, когда он находился на апогее своего могущества, мы позабыли сказать, что император австрийский Леопольд I пожаловал его в имперские графы, а курфюрст Бранденбургский предлагал ему, в виде плена, остров Рюген, с графским титулом.

ФРИДРИХ III КУРФЮРСТ БРАНДЕНБУРГСКИЙ ПЕРВЫЙ КОРОЛЬ ПРУССКИЙ) ГРАФ КАЭТАНИ (1688–1713)

Сильные и могучие державы при своем развитии и разрушении напоминают законы геологические: из песчинки вырастают громадные скалы, впоследствии времени рассыпающиеся на песчинки.

В XIV веке юго-восточные берега Балтийского моря были покорены магистрами Немецкого ордена, с мечом в руке распространявшими в этих краях христианство. Жители Пруссии, угнетенные меченосцами, прибегнули под покровительство королей польских. После долгих войн поработители несчастной страны разделили ее на две части: одну присоединили к Польше, другую отдали меченосцам. В 1525 году магистр Альбрехт Бранденбургский объявил ее независимой и возвел на достоинство великого герцогства.

При Фридрихе Вильгельме (1640–1688), из дома Гогенцоллерн, Пруссия явилась могущественным курфюршеством, хотя зависимым от Австрии, но настолько сильным, чтобы бороться с Францией и Швецией.

Сын Фридриха Вильгельма — Фридрих III—10 января 1701 года венчался в Кенигсберге короною королевской. Внук его Фридрих II Великий С1740—1786), выдержав мужественную борьбу со всей Европой, доказал ей, что новое королевство в состоянии защитить свои права от всяких насилий со стороны одряхлевшей Австрийской империи… Затем, с 1786 по 1815 год, прусское королевство после ожесточенных войн с Францией, порабощенное ею, подобное всей Европе, испило до дна чашу унижения. Разоренная, истощенная войной, Пруссия с 1815 года опять начала крепнуть, усиливаться, и в 1870 году, отомстив Франции за позор, нанесенный своему королевству, смирив Австрию и присоединив к своим владениям несколько германских герцогств, Вильгельм1 короновался венцом императора Германского, и в настоящее время первое место, после России, в среде европейских государств, бесспорно принадлежит новой германской империи, в течение ста семидесяти лет возникшей из курфюршества, подчиненного Австрии… Песчинка превратилась в незыблемую, гранитную скалу; слабый росток, насажденный Фридрихом Вильгельмом, политый кровью битвы семилетней войны, разросся мощным дубом, горделиво вознесшимся раскидистой вершиной, на которой гнездится мощный орел, заклевавший орла второй французской империи. В семь месяцев Вильгельм I совершил то, что Фридрих II совершил в течение семи лет. Потомство решит, которому из двух, первому или второму, отдать пальма-преимущества, но мы, современники, удивляясь успехам Пруссии, только воздаем должное должному.