Сергей Афонькин - Приключения в капле воды

• Название: Приключения в капле воды
• Автор: Сергей Афонькин
• Жанр: Детская фантастика

---

Несмотря на то, что гриб-слизняк успел отползти довольно далеко от стены-витрины, Сандре пришлось задрать голову, чтобы разглядеть очертания шара и мачты. «Какая огромная! — невольно подумала она. — Никогда бы не поверила, что вся она сделана из маленьких торопливых амёб! Так вот зачем они сползались вместе! Чтобы сделать мачту с шаром. А для чего?»

Нет! Разобраться во всём происходящем без помощи папы она не могла. Как бы угадывая её затруднения, сверху зазвучал знакомый голос:

— Амёб, которых ты видела, называют слизевиками. Помнишь, если смотреть со стороны, их потоки действительно напоминают ручейки слизи. Большую часть своей жизни эти существа ведут себя так же, как и прочие амёбы, — ползают, питаются, делятся. Но иногда происходит удивительный процесс, свидетелем которого ты оказалась. Мириады амёб сползаются вместе, образуя огромное живое тело. Кажется, оно живёт уже своей собственной жизнью.

— А как они узнают, что пора объединяться? — спросила Сандра.

— Видишь ли, когда приходит время, каждая такая амёба начинает подавать невидимый и неслышимый тебе сигнал. Приобретает особый запах, если можно так сказать. Она как бы обращается ко всем своим подругам: «Сюда, скорей ко мне, к нам, час настал! Вперёд! В путь!» Чем больше соберётся вместе, тем сильнее сигнализируют они отстающим; так все они и собираются вместе.

— Понятно, а зачем шар на мачте?

— В нём находятся споры.

— Ты хотел сказать, там они спорят друг с другом? О чём? Кто быстрее всех влез в шар? Я поняла! Это такая игра! Сползаются, строят мачту, делают шар, влезают в него наперегонки, а потом спорят, кто первый! Здорово!

— Ну, ты и фантазёрка! — засмеялся папа. — Нет! Всё не так. Споры никакого отношения к спорам не имеют.

— Тогда ты меня совсем запутал, — обиделась Сандра. — Ничего не понять!

— Ну, извини. Сейчас постараюсь растолковать. В шаре, который ты видела, амёбы одеваются надёжной прочной оболочкой.

— Вроде скафандра? — перебила Сандра.

— Да. Это и есть споры. Такое название. Под их покровом амёбам ничего не страшно — ни жара, ни холод, ни сушь, ни палящие лучи солнца. В таком виде они могут летать, подхваченные ветром, — ведь они крошечные, эти споры. Преодолевать огромные расстояния. Когда спора попадёт в подходящие условия — в лужицу, влажную почву, из неё вылезает живая и невредимая амёба и снова начинает расти и делиться. С помощью спор амёбы расселяются в новые места обитания, захватывают всё новые и новые территории, пережидают зиму, засуху.

— А что будет с теми, кто делал мачту и её основание? — спросила Сандра.

— Погибнут, — вздохнул папа. — Они сделали своё дело — помогли другим забраться повыше, где гуляет ветерок, превратиться в споры и улететь. В жизни ведь нередко так бывает. Сам погибай, а товарища выручай. Да и в твоём теле тоже всё время гибнет очень много клеток, чтобы ты могла счастливо и без забот жить на свете. На их место становятся другие… Вот и клетки-амёбы объединяются вместе, чтобы сделать то, что в одиночку не под силу.

— Какие клетки? — вновь перебила Сандра. — Во мне? В них сажают самых свирепых амёб, как тигра в зоопарке, да? А потом клетки сдвигают вместе… чтобы амёбы дрались и погибали? Так или нет? Опять непонятно!

— Прости, пожалуйста. Я совсем забыл, что ты ещё ничего не знаешь о клетках. Но это длинная история. Устраивайся поудобнее. Сейчас расскажу.

ГЛАВА 5

Застывшая пена. — Кельи и чуланчики. — Клетки-кирпичики. — Вместе — сила! — Не умением, а числом. — Шары-матрёшки. — Стремительный дирижабль.

Сандра любила, когда папа рассказывал ей что-нибудь интересное, и сама нередко просила об этом. О том, от куда взялись Солнце и Земля; почему реки текут в море, а морене переполняется; отчего гремит гром и где зимой прячутся лягушки. Вот и сейчас она готовилась узнать нечто любопытное. Взглянув ещё раз на маячившую вдали башню, построенную амёбами-слизевиками, она присела у подножия не слишком крупной песчинки, стянула ласты и стала растирать натруженные ступни и лодыжки. Пифа пристроилась у её ног, сторожа имущество хозяйки. Через минуту приготовления были закончены, и папа наконец заговорил.

— Дело в том, — начал он, — что все растения и животные, включая тебя, меня и Пифу, состоят из клеток. Только не перебивай меня своими вопросами, а то ты и сама запутаешься, и собьёшь с толку. Конечно, никакого отношения к клеткам в зоопарке или к клеткам в твоей тетрадке по математике они не имеют. А для того, чтобы разобраться, что это такое, и откуда взялось само слово «клетка», давай перенесёмся мысленно в Англию.

Жил в ней более трёхсот лет назад некий Роберт Гук. Это был удивительный человек. Он сочетал в себе талант изобретателя со страстью исследователя. Сколько различных приспособлений и приборов сконструировал Гук на своём веку! Это он первый догадался завить пружину спиралью, чтобы она помещалась в часах; он создал первый проекционный фонарь — дедушку твоего проектора для диафильмов, удобный в работе термометр и прибор для измерения влажности. И ещё многое, многое другое. А главное — он сам конструировал и собирал микроскопы, гораздо лучше тех, что выпускали в то время на продажу.

В свои микроскопы он наблюдал то, что до него не могли разглядеть как следует. С их помощью он увидел, что лезвие остро отточенной бритвы на самом деле напоминает зубья пилы, а кончик иголки похож на скалистую вершину горы. Но Гуку было не просто любопытно рассматривать всё, что попадалось под руку. Нет, он задавал окружающей природе вопросы и искал на них ответы. И вот однажды он задумался: «Почему пробка, которой затыкают горлышки бутылок, так легка, податлива, упруга и не тонет в воде? В чём секрет устройства коры деревьев, из которых делают пробки?» Гук приготовил тончайший срез пробки и поместил его под свой микроскоп. Картина, которую он увидел, поразила его и дала ответы на все вопросы. Пробка состояла из мельчайших, невидимых невооружённым глазом ячеек — пустых камерок. Их нагромождение напоминало застывшую пену. Гук понял, что эти оболочки похожи на голые стены некогда чем-то наполненного помещения. Он назвал их по-английски комнатками или кельями. По-русски им позже дали имя ячейки, чуланчики или клетушки — клетки. Ведь клетью не так давно именовали деревянную пристройку в форме куба — чулан, амбар. Отсюда уже не далеко и до клетки — слова, которое используют сейчас.

Ещё позднее учёные открыли, что из таких ячеек-клетушек, только не пустых, а с содержимым, состоят все животные и растения. По-моему, если уж сравнивать их с чем-нибудь, то я бы сравнил их с кирпичиками. Из кирпичей, хотя они и одинаковые, можно составить самые разные сооружения — стену, башню, дом, крепость. Все клетки тоже немного напоминают друг друга, а собраны-сложены из них и цветок, и гриб, и муха, и крокодил.

— Как в конструкторе, — подсказала Сандра. — Значит, из клеток можно сложить кого угодно? Меня, Пифу?

— Не совсем так. Видишь ли, из твоих клеточек Пифу никак не сложить, хотя они очень похожи.

— В чём же различия?

— В ядре, точнее, в заключённой в нём информации. Вспомни разных амёб и жгутиконосцев. У них было ядро, а в нём различные сведения. У амёб — про амёб, у жгутиконосцев — про жгутиконосцев. Вот и в твоих клеточках есть ядра, а в них сведения только о тебе и ни о ком другом; о Пифе там ни слова. Поэтому-то из твоих клеточек можно собрать только тебя и никого другого. Да и не бойся, никто не будет тебя собирать-разбирать. Это я сказал ведь только для того, чтобы было понятней. Все клетки твоего тела крепко держатся друг за друга, живут дружно и никогда не расползутся в разные стороны по своим делам. Говоря по правде, у них вообще нет никаких личных дел, только общественные. Каждая из них по отдельности может немного, а вот все вместе они — сила! Некоторые клетки занимаются тем, что строят твои ногти и волосы, другие вырабатывают слёзы, третьи — в глазу — воспринимают свет, четвёртые помогают переваривать пищу, из пятых состоят мышцы, шестые передают в теле разные сигналы и сообщения. Всего и не перечислишь! А вместе получается Александра Сергеевна, которая бегает, прыгает, плавает, ест, пьёт, смотрит на мир и ходит в парикмахерскую!

— Здорово! — прошептала удивлённая Сандра. Она покрутила у себя перед носом руками и посмотрела на ноги так, как будто видела их впервые.

— Расту я потому, что моих клеток во мне становится всё больше, так? — догадалась она. — И делятся они, как амёбы — два, четыре, восемь?

— Совершенно верно! — судя по голосу, папа явно был доволен сообразительностью Сандры.

— А что же было раньше?

— С тобою?

— Да!

— Раньше клеточек в тебе было меньше, чем сейчас, и ты была совсем маленькой.

— А ещё раньше?

— Новорождённой.

— А до рождения?

— А до рождения ты была совсем уже крошечным существом.