Поль Элюар - Стихи (перевод М. Н. Ваксмахера)

• Название: Стихи (перевод М. Н. Ваксмахера)
• Автор: Поль Элюар
• Издательство: Наука
• Жанр: Поэзия
• Год: 1971

В издание вошли стихотворения из наиболее значительных поэтических сборников Элюара (1895-1952), включавших циклы, охватывающие его творчество с 1914 по 1951 гг., от ранних сюрреалистических до героических времени Сопротивления и самых поздних стихов.Настоящее издание – наиболее полное собрание стихотворений Элюара на русском языке. Все стихи даны в переводе одного поэта – Мориса Николаевича Ваксмахера (1926-1994).Статья и примечания принадлежат перу Самария Израилевича Великовского (1931-1990), одного из лучших специалистов по французской поэзии XIX и XX вв.

---

ПОМОЧЬ УВИДЕТЬ (1939)

Увидеть – значит понять,
оценить, преобразить, вообразить,
забыть или забыться,
жить или исчезнуть.

ЗОЛОТАЯ СЕРЕДИНА

Любимые

Нас двое, и оба мы очень послушны. Наши воззрения всем доступны, наши речи понятны любому. Мы любовью своей управляем, мы законам ее подчиняемся. Мы честь толпе воздаем, мы граница этой толпы.

Сумерки

Была вертикальна пустыня, стекольщик рыл землю, могильщик пытался повеситься, и в дыму моей головы утверждалось забвенье.

Был час между ночью и днем, между смолою и сажей. Миловидное головокруженье. Перед тем как растаять, небо нелепо скривилось. Я жил потихоньку, спокойно, в тепле, потому что свою драгоценную ярость дневную вложил я в жестокую грудь своих побежденных врагов.

Она переодевается

Она вошла в свою тесную комнату, чтобы переодеться, а чайник тем временем пел на огне. Из окна сквозняком потянуло, и за нею захлопнулась дверь. С минуту она поправляла свою наготу, странную, белую и прямую, оживляла ленивые волосы. И во вдовье платье скользнула.

В недрах сердца

В недрах сердца, в недрах нашего сердца длится солнечный день, солнечный день твоих глаз. Нивы, лето, деревья, река. Только река оживляет недвижность вершин. Наша любовь – это к жизни любовь, это презрение к смерти. Постоянное пламя, мятущийся, полный страдания свет. В глазах твоих день, только день, без движения, без заката, день на земле, день яснее, чем смертные розы в полдневных ручьях.

В недрах нашего сердца глаза твои необъятней небес и их сердца ночного. Стрелы радости, они убивают время, убивают надежду и сожаление, убивают разлуку.

Жизнь, только жизнь, самая суть человеческой жизни вокруг твоих ясных глаз.

ОТКРЫТАЯ КНИГА. I. 1938-1940

Я убежден что каждую секунду
Дитя и предок всей моей любви
Моей надежды счастье
Фонтаном бьет из крика моего
К зениту в поисках другого зова
Чьим отголоском хочет стать мой зов.

Жить

Руки у нас у обоих чтобы их отдавать
Возьмите же руку мою я хочу увести вас далеко

Я жил на земле много раз к лицо мое изменялось
С каждым новым порогом и новой рукою
И весна возрождалась привычно
Для себя для меня сохраняя свой снег
И смерть и невесту
Грядущую с пятью крепко сжатыми и безмятежными
пальцами

Годы всегда мне дарили
Силу жить жизнью других
И чтобы полнилось сердце горячею кровью других
сердец

Я был я остался ясновидцем мальчишкой
Замирающим пред белизною девушек слабых незрячих
Они для меня несравненно прекрасней белокурой
тонкой луны
Уставшей от отблесков наших дорог многоликих
О эти дороги деревьев и мхов
Росы и тумана
И юного тела которое не в одиночку
Восходит в зенит своей жизни
Его обвевает и ветер и холод и дождь
И лето делает из него мужчину

Жить в каждой на свете руке такова моя доблесть
Существует одна только смерть на земле одиночество
От нежности к ярости от ярости к ясности
Я себя самого создаю и во всем живом преломляюсь
Во всех временах на земле и во всех облаках
Сменяется осенью лето но я остаюсь молодым
Я жил на земле в этом сила моя
Кровь моя воздвигается над пеплом пожарищ моих

Руки у нас для того чтобы их с другими сплетать
Отныне ничто не сравнится с великим соблазном
Нашей с тобою любви так чаща лесная
Землю вручает небу а небо безлунной ночи

И в этой ночи вызревает бескрайний солнечный день.

Одинокий

А вдруг бы справа от хмурого неба дерево зацвело
Розовым пламенем вдруг взметнулось и хмурое небо
зажгло
Вот я о чем мечтаю этим унылым днем
И зябкая дрожь пробегает в усталом мозгу моем.

Кричать

Все стало сразу проще
Я опрокинул необъяснимые пейзажи лжи
Я опрокинул жесты стертые и дни пустые
Я зашвырнул за край земли расхожих мнений жвачку
Я стал кричать
А до меня все говорили слишком тихо все говорили
и писали
Слишком тихо

Я широко раздвинул границы крика

Все стало проще

Я отобрал у смерти взгляд на жизнь
Которым от меня она скрывала дали

Один лишь крик

И сразу столько призраков исчезло
Что никогда отныне не исчезнет
То что достойно жить

Теперь я твердо знаю пламенное лето
Всегда поет под сводами мороза
Я знаю под доспехами вражды
Бурлят и в сердце отзываются моем
Весна и осень лето и зима
И люди и созвездья
И радостно трепещут осознав свое родство

И крик мой обнаженный шагает по ступеням
Необозримой лестницы надежды

И пламя обнаженное не жжет
А силу нежную и жесткую в меня вливает

Вот зреет яблоко опалено морозом
И ледяной овеяно жарой
Вот на просторе щедром
Спят безмятежным сном мечтатели одни
И небо ясно и пусть могучий крик летит в простор
Чтобы мечтателям спокойнее спалось
На мягких травах слов
Могучих слов дающих небу ясность

Я убежден что каждую секунду
Дитя и предок всей моей любви
Моей надежды счастье
Фонтаном бьет из крика моего

К зениту в поисках другого зова
Чьим отголоском хочет стать мой зов.

Покончить

Ноги в туфельках чистого золота
По колено в холодной глине
Высятся стены покрытые мясом ненужным
Громоздятся мертвые звери
Вот в липком водовороте
Навечно застыли морщины гримасы
Вот гробы в родовых схватках
Вот пустые стаканы
Песком начиненные
Вот утопленники погружаются
В бездонные воды вчерашних надежд

Мертвый лист равнодушная злоба
К желанью и радости
Сон обрел своего хозяина
На ложе камней и шипов

Лемех слов зарастает ржавчиной
На полях человеческой плоти зарастает
любви борозда
Скорбный труд как подачка жалкая
Прожорливой нищете
Рушатся стены расколото зеркало
Глядевшее в душу людей
Одни от стыда почернели
Другие свой срам прославляют
Мутнеют чистые взгляды

Даже собаки несчастны.

Солома

Солома перемешана с зерном
Дым перемешан с пламенем
С бедою жалость.

НИМФЫ

С первым прозрачным словом

С первым прозрачным словом с первой
улыбкой твоего тела
Исчезает крутая дорога
Жизнь начинается снова

Несмелый цветок неприметный цветок
полночного неба
Оплетенные робостью руки
Детские руки

Глаза к твоему лицу обращенные
и день над землею встает
Первая тайная молодость
Единственное наслажденье

Колыбель земли и росы и запахов
Нет ни возраста ни времени года ни уз

Забвенье без тени.

ОДИННАДЦАТЬ ПОЭМ СТОЙКОСТИ

Один только свежий воздух

Там у надгробия красок
Где окна теряют силу
Там растворяется дым.

Роль бессилия

Слезы омыли смешливые щеки
Смягчили ребенка с надменным лицом.

Безоблачные дни

Ее груди глаза и руки
Ясные дни воедино сливают.

Пестрота окраски

Ласка мерцанье под пеплом
Под белою розой фиалка.

Первый миг

Между моей одинокой постелью и пламенеющей пеной
Обличителя-дня
Клином досадный закон говорящий Вставай.

Боги

Два великана белый и красный
Хлеб и вино
Взращивают людей.

Гроза

Моя собака пугается зеркала
От малейшего шороха лоб ее морщится
Ветер уносит крылья.

Пропорции

Если пустынное небо увеличить в размерах
Одинокое дерево
Растворится.

Первый и последний акт трагедии

Ты меня исцели от безумья любовью
Сердцем своим от крови моей исцели
Мы сегодня играем без публики.

Отрешенность

Ибо река улеглась
Чтобы не затеряться.

Непревзойденный

Ни одна мишень не привлекает
Путника пронзенного стрелой
Путника не знавшего покоя.

ЧТОБЫ ЖИТЬ ЗДЕСЬ