Michael A. de Budyon - БИТВА ЗА ХАОС

• Название: БИТВА ЗА ХАОС
• Автор: Michael A. de Budyon
• Жанр: Философия

---

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ПРЕОДОЛЕНИЕ НЕДОЧЕЛОВЕКА

Археологическая находка будущего — Доминирование на всех уровнях — Сущность конкуренции — Переупорядочивание природы — Самооптимизация природы — Селекция — Селекция и породы — Сущность недочеловека — Два суператтрактора — Здоровый организм — Программы и стратегии — Сатана и сатанисты — Бестиальный грех — Чистые народы и уровень жизни — Дегенерация как привязка к расовому загрязнению — Естественное состояние арийца — Фабрика богов — Ницше и интеллектуал-социализм — Смена поколений — Накопление энтропии — Старение — Увеличение избыточности — Погоня за бессмертием

Представим себе ситуацию. Нашу планету постигает глобальная катастрофа. Выжить удается только нескольким тысячам белых интеллектуалов в пещерах на юге Новой Зеландии и незначительным остаткам флоры и фауны. Они сохраняют часть знаний частично передавая их потомкам. Но ненужные знания имеют свойство теряться. Остается только то, что нужно. В течение тысяч лет люди размножаются, постепенно заселяя вместе с флорой и фауной материки и острова. О нашей цивилизации у них сохранились самые смутные сведения, в основном сводящиеся к тому, что мы были и были не глупее их. И вот однажды, занимаясь археологическими раскопками на территории нынешнего Казахстана, они обнаруживают совершенно необъяснимую картину. Остатки первобытных юрт и следы самого примитивного уклада жизни соседствуют с сохранившимися деталями космических кораблей, ракетоносителей, стартовыми площадками и ядерными полигонами. Ученые не могут понять, как племена не умевшие читать и писать, разводившие огонь ударом камня о камень, могли построить такое? Причем без всяких следов наличия промышленности! Выдвигаются разные версии, но все склоняются к тому, что ракеты, и ядерные полигоны, оставили посещавшие нашу планету инопланетяне, в то время как ее саму населяли полупервобытные племена скотоводов. Скорее всего, эти инопланетяне и двигали ту погибшую цивилизацию, а может именно они и организовали глобальную катастрофу, возможно вследствие бунта первобытных племен.[194]

1.

Итак, картина вырисовывается весьма и весьма интересная. Мы уже говорили, что вся биология и человек, как ее конечный продукт, фрактальны. Элементарным структурным звеном или фракталом нулевого порядка здесь выступает обычная клетка. Она, как элементарная ячейка жизни, подчиняется всем дарвиновским законам, причем из-за относительной «простоты конструкции», они заметны в куда большей степени, чем, например, при изучении человека, где этих клеток сотни и сотни миллиардов и где вместе с законами Дарвина действуют законы Ламарка, а они более справедливы для сложных систем. Здесь как в ядерной физике, в качестве модели часто выбирают атом водорода, как самый простейший, но одновременно и такой, на котором можно проверить все постулаты квантовой механики.

Даже в программу отдельной клетки заложено доминирование одних организмов над другими, проще говоря — пожирание одних клеток другими. Это — конкуренция в самом примитивном виде, но одновременно она — защитная реакция, ибо количество питательных веществ в единице объема всегда конечно.[195] Говоря проще — на всех не хватит, хватит только на тех, кто преодолеет некий барьер. Так, еще на заре эволюции начали образовываться пищевые цепочки. Первые (растительные) клетки производили органические вещества из неорганических, потом возникли такие, что начали пожирать чисто органическое сырье, дав начало животному миру. Чем должен был завершиться этот процесс? Из анализа формулы Больцмана ясно, что вероятность встретить в природе тот или иной организм, обратно пропорциональна его уровню сложности. Т. е. на Земле больше всего одноклеточных, а меньше всего — крупных млекопитающих: китов, слонов, тигров, бизонов, жирафов. Крупные, как правило, пожирают мелких, во всяком случае, тех, кто пожирает, всегда меньше тех, кого пожирают, что тоже понятно — в другом случае еды бы просто на всех не хватило.

Так было до появления человека который получил возможность управлять природой исходя из собственных интересов. Человеку нужна была шерсть для одежды и он разводил овец, количество которых неуклонно росло. Овец пожирали хищники, которые человеку не были нужны ни в каком качестве, ибо он сам хищник, а потому хищников-конкурентов уничтожали. Человеку нужны были коровы дающие мясо и молоко, нужны были лошади как главный источник механической энергии и их поголовье тоже увеличивали. Но для них (как и для овец) требовались обширные пастбища, вот почему оттуда изгонялись все «пищевые конкуренты». Увеличивающейся популяции людей требовалось не только много мяса, молока и шерсти, но и хлеб, вот почему началась вырубка лесов (это еще и строительный материал), корчевка пней и последующая их распашка. Обитатели бывших лесов, как нетрудно догадаться, прекращали свое существование. Человек, таким образом, в полном соответствии с выводами Дарвина, Больцмана и прочих противников «всепожирающей энтропии» переупорядочивал природу согласно своим программам и теперь уже формула Больцмана для приведенного нами случая, конечно же не действует. Но законы сохранения действуют всегда и на всех уровнях, потому увеличение числа людей подразумевало адекватное уменьшение числа тех, кто прямо или косвенно являлся их пищевыми конкурентами. Это — часть победы человека над динамическим хаосом природы, пусть и упорядоченном на элементарном уровне. Людей — шесть с половиной миллиардов, коров — сотни миллионов, овец и свиней — примерно столько же. Хищников, во всяком случае на арийских землях, мизер, и реально встретить их можно только в зоопарке или цирке.

Можно ли считать такую ситуацию нормальной и естественной? В отношении хищников — безусловно да. Они наши главные конкуренты, они представляют опасность и их численность должна быть оптимизирована до приемлемых (читай — минимальных) значений, при безусловном их сохранении как видов. Вдруг они нам потом понадобятся? Относительно прирученных животных, мы можем вспомнить ставшее крылатым выражение французского летчика Антуана де Сент-Экзюпери «мы в ответе за тех, кого приручили». Представьте себе, что люди куда-то внезапно исчезли. Мгновенно. Что произойдет с хищниками? Ничего. Если они при людях умудряются прокормиться, то уж без людей они это сделают элементарно. Относительно домашних зверей такого не скажешь! На птицефермах, оставшись без питания, вымрут миллиарды кур, уток, гусей и индюшек. Несколько дольше (за счет большей массы) протянет средний и крупный рогатый скот выращиваемый в закрытых условиях. Но его финал тоже предопределен.[196] Тот, что останется на открытых пастбищах выживет, но станет легкой добычей осмелевших и размножившихся хищников. Одним словом, без упорядочивающего человеческого фактора, природа быстро, максимально быстро насколько возможно, оптимизирует распределение животного мир к больцмановской формуле, к соотношению к которому стремятся процессы пущенные на самотек, к максимуму энтропии. Но ту же схему можно привести и на более простом человеческом примере, показывая, куда скатится т. н. «человек разумный» в случае деградации статуса единственного его законного представителя — белой расы.

2.

Такой расклад, не должен наталкивать на неправильный вывод, дескать, белый человек — ошибка природы, а именно к нему прямо или косвенно подталкивают все без исключения упадочные доктрины. Да, человек неадекватен времени, он — промежуточная стадия и его задача не только оптимизировать окружающий мир, но и самому оптимизироваться в этом мире. Он — переходный этап, потому срок его «жизни» ограничен. Оптимизация подразумевает две вещи — повышение внутренней организации и ликвидацию избыточного элемента, кстати, именно по этой методике люди действовали подчиняя животный мир. Мы любим курятину? Ну так давайте разведем миллиарды кур. Нам мешают грызуны, жрущие наши зерновые культуры? Мы их истребим. Волки и лисы лазят в наши овчарни? Мы их тоже истребим. Один раз и навсегда. Сами они не зародятся. И никто им не поможет. Никто за них не заступится. Не стоит, однако, понимать оптимизацию животного мира исключительно в потребительском контексте. Мы разводим породистых животных — кошек, собак, лошадей. Мы выводим декоративные цветы, чтобы дарить их любимым. Но что такое «порода» в абстрагированном от человека природном понимании? Это — закрепленное уродство. Ни одна из пород нежизнеспособна в реальных условиях. Породы будут существовать до тех пор, пока они будут интересны человеку, пока он будет осуществлять их поддержание на должных стандартах путем непрерывной селекции. Если нет, то они исчезнут за несколько поколений. Без следа. Таким образом, и породы, в общем-то, не ошибка природы, а сознательно произведенная нами селекция по нужным нам параметрам — рабочим или эстетическим. Селекция — это акт упорядочивания. Сама природа никогда не выдала бы ничего подобного, поэтому сознательная селекция на тот или иной параметр, а это и есть выведение породы, — тоже функция человека, ставшего теперь ответственным за установленный неустойчивый, но удобный ему порядок.[197]