Джойс Дингуэлл - Тысяча свечей

• Название: Тысяча свечей
• Автор: Джойс Дингуэлл
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1652-7

Англичанка Пиппа рано потеряла родителей и осталась одна с маленьким братом. Мальчик неизлечимо болен, и Пиппа принимает предложение богатой родственницы, Рены Франклин, переехать к ней в Австралию. Вскоре настроение своевольной Рены меняется, и ради крова над головой в чужой стране Пиппа вынуждена согласиться на формальный брак с владельцем имения «Падающая Звезда». Пиппа еще не знает, что чудеса и правда случаются – под австралийской луной, при свете тысячи свечей…

---

– Если бы я их не считал, юная леди, у вас не было бы гроша за душой. А потом…

– Папа!

Этого было достаточно, чтобы старик замолчал, впрочем ненадолго. Уже через минуту он повернулся к Пиппе, объясняя ей, как бережливость помогла ему достичь таких высот.

– Еще мальчиком я начал работать, и тогда…

– Дядя, разве вы фермер? – перебила его племянница, внимательно разглядывая сельский пейзаж вокруг.

– Конечно нет. Я купил имение из-за ее прихоти…

– Папа, довольно. – Рена снова сурово взглянула на отца.

Но Пиппа рискнула продолжить тему и, хоть и смущенно, заметила, что для человека, занимающеюся торговлей, он хорошо разбирается в хозяйстве. Его владение создает впечатление богатой, преуспевающей фермы, на что старик, отмахнувшись, лишь добродушно рассмеялся:

– Брось, никаких ферм здесь больше нет, все больше пускают пыль в глаза доверчивым дилетантам. Конечно, ты видишь прекрасные сады, селекционный скот и лошадей, но это лишь последнее убежище для сельских жителей, которые не хотят мириться со всепоглощающим господством юрода. Земля здесь действительно богатая, богаты и люди. Да и неплохие они соседи – светские, образованные.

Его мнение о земле полностью совпадало с мнением их недавнего попутчика, хотя как раз его-то Пиппа вряд ли назвала бы светским и образованным.

Разговор иссяк, и дядя Престон недовольно уставился на Дэйви. Тот увлеченно крошил свой хлеб на пол, и Пиппа подумала, что Рена, возможно, права. Дядя действительно скуп даже в мелочах. Именно так он и добился успеха. К счастью, Дэйви быстро наскучило его занятие, и он откинулся на спинку стула.

– Я отведу его в комнату, – поднимаясь из-за стола, сказала Пиппа.

Рена, согласившись было, рассеянно кивнула, но, услышав звук приближающейся машины, вскочила и, оттолкнув сестру, злобно выпалила:

– Нет! Я сама. Иди к себе наверх.

– Послушай, Рена, я…

– Папа, уведи ее!

– Рена, это всего лишь врач, – взглянув в окно, раздраженно возразил тот, – он приехал навестить меня.

Старик и вправду выглядел неважно. Шофер сказал, что утром ему было плохо, да Пиппа и сама заметила, как он бледен, а сейчас его лицо было почти серым.

– Глен посмотрит тебя позже. Делай, как я сказала. Сейчас же.

И через минуту Пиппа с дядей очутились в холле. За их спиной послышались торопливые шаги, затем голоса – звучный, приятный мужской и высокий женский. Рена о чем-то заискивающе просила.

– Хм, – насмешливо протянул дядя Престон, последние полчаса он только и делал, что хмыкал. – Сейчас она проглотит этот лакомый кусочек… Пиппа, я не могу этого допустить. Ты думаешь, я шутил, говоря о своем нынешнем положении, о том, что судьба в любой момент может отвернуться… Я серьезно. Рена, конечно, все сделает по-своему, она ведь никогда в жизни ничего не теряла. Но может потерять! Послушай, я все объясню. Что творит эта испорченная девчонка!..

Он запнулся на полуслове – в комнату вошла Рена. Какая колоссальная перемена произошла с ней после приезда доктора! Теперь на ней был аккуратный халат светло-василькового цвета, какой носят настоящие медсестры, она мило улыбалась, скромно потупив глаза, и выглядела мягкой, безобидной овечкой. И не просто мягкой, а сердечно преданной своему родителю.

– Доктор Берт хочет тебя осмотреть, папа. Пойдем, обопрись на меня. – Она протянула отцу руку.

Вместе они вышли из комнаты, и дверь моментально захлопнулась, не давая Пиппе ни малейшей возможности увидеть этого загадочного доктора Берта.

«Именно загадочного, – думала Пиппа, бесцельно бродя по комнате. – Он должен быть исключительным человеком, раз сумел вызвать в ней подобную перемену. Только что была дерзкой неприступной красавицей, и вот нате вам – заботливая сиделка».

Пиппа выглянула в окно в надежде хоть краешком глаза увидеть этого доктора, но, увы, перед глазами были все те же мусорные баки, лопаты и дрова.

Глава 2

В последующие дни она также не видела доктора Берта, хотя он регулярно навещал их. С дядей случился очередной удар.

Кузина ее явно избегала, но в одну из редких встреч Пиппа все же спросила:

– Рена, что с твоим отцом?

Та лишь беззаботно пожала плечами:

– Не знаю, может быть, сердце.

Такой ответ никак не соответствовал ее наряду, крахмальному медицинскому халатику и такой же шапочке, которую она надевала каждый раз, когда приезжал доктор. Рена оправдывалась, что ей мешают волосы, ее прекрасные золотистые волосы, которые она кокетливо заправляла под шапочку, становясь просто неотразимой, и в то же время небрежно говорила об отце:

– Подумаешь, в старости всякое бывает.

Нельзя сказать, чтобы Рена Франклин была крайне жестокой и бессердечной, просто она любила только себя. Как и Пиппа, она рано лишилась матери, однако в отличие от своей троюродной сестры у нее не было добрейшей тетушки Хелен. Оставалось лишь пожалеть ее, и только. Конечно, у Рены был отец, правда, он постоянно занимался бизнесом, не то что их с Дэйви папа. При воспоминании об отце у девушки защемило сердце. Бесспорно, Престон Франклин обожал единственную дочь и заботился о ней, как умел, впрочем, чаще всего его родительские чувства сводились к одной лишь гордости, безграничной гордости за то, что Рена носит его фамилию, что она тоже Франклин.

В целом же дядя Престон производил впечатление цепкого, напористого человека – если что взбредет ему в голову, так он обязательно доведет дело до конца, чего бы это ни стоило. Взять, к примеру, его нынешнее финансовое и общественное положение (хоть и слегка покачнувшееся, по его собственным словам). Одному Богу известно, сколько терпения, сил, смекалки потребовалось, чтобы достичь таких высот. А он добился своего. И мало того, передал дочери свое колоссальное упорство, так что она камня на камне не оставляла, если чего-то очень хотела или, лучше сказать, кого-то, поскольку очевидно, что этим кем-то был не кто иной, как доктор Берт.

Как ни странно, но частью задуманного Реной плана стала Пиппа, а вернее, ее отсутствие. Дальняя родственница уже не была безобразным очкариком и явно представляла интерес для мужчин, пусть даже сама этого не осознавала. В душе она чувствовала себя «маленькой дурнушкой», точь-в-точь такой, какой ее представляла Рена.

Не желая видеться с сестрой, очаровательная мисс Франклин тем не менее была с ней крайне обходительна. Теперь, когда отец заболел и прекрасно выполнял свою роль в задуманном Реной спектакле, Пиппа, равно как и Дэйви, потеряла для нее всякий интерес. Она любезничала с ними лишь для того, чтобы порисоваться перед доктором.

Теперь Пиппа поняла причину столь неожиданной щедрости и внимательности со стороны кузины. Рена хотела заполучить неуловимого доктора Берта и, испробовав все возможные способы, не преминула воспользоваться и последним, для чего, Собственно, и понадобился Дэйви. Хладнокровно и неторопливо она выстраивала декорации для будущего великолепного спектакля, потратила уйму денег, пригласила их обоих из Англии, хотя реально требовался только мальчик… Она никогда не любила Дэйви… И даже не то чтобы не любила, ей просто было все равно. Он оказался в нужное время в нужном месте, и Рена не задумываясь вцепилась в него. Но теперь она могла играть роль матери Терезы и без больного мальчика, ее отец чудесно заменял его. А когда дядя поправится, Дэйви снова станет нужен и займет его место, в чем, в чем, а в этом Пиппа не сомневалась. Начнется второе действие; более живописное и трогательное, поскольку действительно есть что-то неотразимо привлекательное в нежной заботе о маленьком несчастном ребенке.

Интересно, какой он, этот доктор Берт, раз Рена так увлеклась? Увлеклась настолько, что согласна выполнять то, что испокон веков называлось недостойным словом «домашняя работа», согласна встречаться и разговаривать с Пиппой, просить у нее совета.

– Рена, я работала только машинисткой, – отмечала та.

– Но ты же ухаживала за Дэйви.

– Но не профессионально.

– Скажи мне, что может выглядеть убедительно.

– Смотря кого ты хочешь убедить.

– Только не тебя, ты здесь по доброй воле, живешь за мой счет, так что…

– Я не о себе. Этот человек разбирается в обязанностях сестры-сиделки?

– Это Глен Берт, – без тени смущения призналась Рена, – я выйду за него замуж.

Не «я хочу» или «я надеюсь», а просто «я выйду». Должно быть, дядя Престон вел себя так же, когда добивался успеха в бизнесе.

– Глен особенный, – продолжала она, – не такой, как, например, Домрей Харди.

Домрей Харди работал управляющим в усадьбах мистера Франклина и Крэга (просто Крэга), расположенных по разные стороны одного холма. Поместья были небольшие, и он прекрасно справлялся с обоими.

Однажды на прогулке Пиппа столкнулась с ним и была приятно удивлена. Домрей был прирожденным фермером, именно таким, кто одинаково хорошо справлялся и со свиньями, и с птицей, и даже с садом – всем тем, что буйно растет на благодатной австралийской почве. Будь у него больше средств, он обязательно завел бы собственную ферму, но, увы, бодливой корове Бог рогов не дает.