А. Клингер - Записки бежавшего

• Название: Записки бежавшего
• Автор: А. Клингер
• Жанр: История

---

Значительное количество деятелей былых социалистических партий после октябрьского переворота помогает коммунистам угнетать русский народ; меньшинство же, отказавшись от активной борьбы с советской властью, продолжало критиковать ее мероприятия, за что и ссылается Госполитуправлением в Соловки, Сибирь и на Урал.

По дороге в Савватиевский скит, верстах в 8 от Кремля, расположена пользующаяся такой кровавой славой Секирова гора, на ней — маяк и радиостанция. Гора эта очень высока и в ясную погоду видна, даже в Кеми. На Секировой горе размещено 4-ое отделение лагеря — «штрафное». Сюда попадают, для пыток, а часто и смерти, все «провинившиеся» перед ГПУ заключенные. Ниже я дам подробную картину хорошо мне известного и испытанного лично «штрафного» отделения.

На острове Большая Муксульма, в Муксульмском скиту, помещается 8-ье отделение Соловецкого лагеря. На Кондострове расположено 5-ое отделение, {165} на Анзерском островке — 6-ое. На Большом Заяцком острове помещается так называемый "Женский штрафной изолятор", играющий роль Секирки для заключенных женщин.

Верстах в 2 к северу от Кремля протекает "Живоносный источник". Это место всегда считалось святым. Близ "Живоносного источника" один из настоятелей Соловецкого монастыря, святой Филипп, выстроил небольшую церковь и избушку-келью. Здесь святой многие годы провел в молитве. Филипповский скит некогда привлекал тысячи богомольцев; вода "Живоносного источника" исцелила многих больных. Особой святостью и почитанием был окружен образ в Филипповской церкви — "Иисус Сидящий". Теперь скит давно уже разграблен и заброшен. Для характеристики «творческой» работы соловецких администраторов необходимо привести такой, связанный с филипповским скитом, факт: чекисты решили устроить у "Живоносного источника" завод для гонки смолы. ГПУ ассигновало крупные деньги, в скит согнали сотни рабочих-заключенных, на постройку выписали из России инженеров и мастеров. А когда, через полтора, года, дорогостоящий завод был готов, выяснилось, что, во-первых, гнать смолу не из чего — нет в достаточном количестве сырья, а, во-вторых, провоз на материк одного пуда смолы обходится вчетверо больше цены того же пуда на месте! Завод бросили, теперь он зарастает бурьяном.

Между Кремлем и Савватиевским скитом, в 4 верстах от монастыря, находится Макариевская пустынь. В ней живет Эйхманс, коммунист-чекист, родом из Эстонии, являющийся «замначуправления» (заместителем начальника управления), ближайший помощник «начуслона» Ногтева. В Макариевской пустыне Эйхманс окружен свитой из сотрудников-чекистов. (дополнение; ldn-knigi: http://www.vgd.ru/EE/eihe.htm ЭЙХМАНС ФЕДОР ИВАНОВИЧ 1897–1938 (латышский стрелок — ldn-knigi) Родился в с. Вец-Юдуп Эзеровской вол. Гельфингенского уезда Курляндской губ. Зам. нач. 9 отдела ГУГБ НКВД, проживал в Москве. Репрессирован. В 1956 реабилитирован.)

По всему Соловецкому острову разбросана масса других скитов, пустынь, часовен и отдельных зданий. Часть из них безвозвратно погибла, разрушена или разрушается, часть отведена для жилья рыбакам. Многочисленные Соловецкие тони (напр. Филипповская и др.) также в самой незначительной степени используются «начуслоном». Рыбный промысел на Соловках, как и другие остатки когда-то богатейшего монастырского хозяйства, окончательно подорван воровством и неопытностью чекистской администрации.

Соловецкий Кремль со всех сторон окружен массивной каменной стеной. В каждой из этих стен имеются ворота. В настоящее время открыты только северные ворота, остальные наглухо заколочены. Закрыт и главный вход в монастырь (с юга) — Иорданские ворота.

Справа от северных ворот тянется высокое каменное здание, некогда монастырские мастерские; мастерские эти (портняжная, сапожная, столярная и пр.) существуют и теперь. Во что их превратило ГПУ, читатель узнает дальше. Дальше идет «лазарет». Почему я беру это слово в кавычки, также будет явствовать из дальнейшего.

Параллельно мастерским и «лазарету», ближе к центру Кремля расположено высокое (в 3 этажа) каменное, старинной постройки, здание, имеющее вид четырехугольника с возвышающимися соборами посредине. Это так называемый "Казначейский корпус" (название сохранилось старое). Занят он "10-ой ротой" (канцеляристы). В прошлом здесь были кельи монахов; комнаты в "Казначейском корпусе", как и в других корпусах, очень маленькие, очень много одиночных келий, что не мешает «начуслону» помещать в них от 6 до 10 человек заключенных. Люди задыхаются ночью от недостатка воздуха; то и дело приходится наступать соседу на голову, спину, руки, ибо келии набиты заключенными.

К "Казначейскому корпусу" прилегает "Настоятельский корпус" или, вернее, его остатки: это здание было сильно повреждено пожаром. В уцелевшей его части теперь помещается канцелярия "Коменданта 1-го отделения". {166} Здесь же, среди мусора я обгоревшего камня, помещается так называемая «центро-кухня», в которой варят для заключенных «обеды». (Пища для администрации, к слову сказать, весьма изысканная, готовится, конечно, в другом месте). Подходя к «центро-кухне» необходимо зажимать пальцами нос, такой смрад и вонь идет постоянно из этой клоаки. Достоин увековечения тот факт, что рядом с «центро-кухней», в тех же руинах сгоревшего "Настоятельского корпуса", уголовный элемент заключенных устроил уборную, которая — вполне официально — называется «центро-сортиром». Заключенных, теряющих в Соловках человеческий вид, такое соседство не тревожит. Администрация и подавно не обращает на это безобразие никакого внимания.

Дальше, рядом с «центро-сортиром», помещается так называемая «каптерка» — склад пищевых продуктов. Выдачей продуктов долгое время заведывали чекисты из числа заключенных; следуя своим традициям, чекисты обкрадывали все и всех, умудряясь полуголодный паек арестантов уменьшать вдвое в свою пользу, продавали на сторону муку, мясо, крупу и пр., заменяя доброкачественные продукты гнилыми и т. д. Заключенные вынуждены были питаться тухлой треской и мясом с червями. Постепенно «каптерские» чекисты заняли другие выгодные должности в лагерь, и выдача продуктов была поручена уголовному элементу из числа заключенных. Грабеж продолжался в том же размере, хотя и более секретно. Лишь в последнее время, по единодушному настоянию всего лагеря, «каптерка» была передана в ведение заключенному на Соловках духовенству (епископам, священникам и монахам), которых сами же чекисты называют "единственно честными в лагере людьми".

Затем следует так называемый "Корпус рабочих рот" (2 здания) — бывшие монашеские кельи. Последних очень много, но все они малы (большею частью одиночки), рабочих же рот — всего 14, и в каждой по 200 человек. Теснота и грязь ужасная. Весьма страдают "рабочие роты" от холода. Дело в том, что кельи отапливаются печами особого образца (тонка в коридорах). Раньше монахи заготавливали на зиму огромное количество дров, топили не жалея, высокая температура в коридорах и кельях держалась дня 2–3. Теперь не то. Печи давно не ремонтированы и дымят. В комнатах по утрам замерзает вода.

Все заключенные в "Корпусах рабочих рот" распределены по специальностям (лесорубы, каменщики, рыбаки, огородники, железнодорожники, мастеровые и пр.). Большевики всемирно стремятся придать Соловкам вид военно-каторжного поселения. Во главе каждой "рабочей роты" стоит особый "ротный командир" (из чекистов), облеченный властью кого угодно без суда и следствия расстрелять, лишить пайка, послать на Секирку. Помогают ему в этом "взводные, командиры" (тоже исключительно агенты ГПУ), главная обязанность которых — доносить на заключенных.

В восточной части Кремля помещаются сушилка, прачешная, баня и мельница. Все эти учреждения главным образом обслуживают нужды администрации. Вообще, читатель должен понять раз навсегда, что в Соловках все заключенные поставлены в такие условия, чтобы весь их труд шел на выполнение потребностей, прихотей и самодурства администрации. В Соловках каждый заключенный — бессловесный раб.

Мельница приводится в движение силой воды посредством канала из Святого озера, прорытого много лет тому назад монахами. Кремлевская баня исключительно для администрации, вольнонаемных и чекистских любовниц из числа заключенных женщин. Эти же любовницы (в Соловках очень распространен особый уголовный жаргон; на этом языке любовница называется — "шмара") моют чекистам белье. Рядовым заключенным и мыть нечего, так как у 90 проц. соловецких арестантов вместо белья — {167} истлевшие от времени и засыпанные вшами лохмотья. Вновь прибывающие заключенные, имея еще кое-какой запас белья, по неопытности и незнанию соловецких порядков, отдают свое белье в прачешную, где, оно и пропадает, немедленно попадая в руки к чекистам.

Ближе к скверной стене Кремля помещается "Вещевой склад" (в бывшей Троицкой церкви). Это громкое название не должно никого обманывать. Ногтев долго носился с планом одеть заключенных в костюмы тюремного образца; ГПУ даже ассигновало на это деньги, но в какой чекистский карман они попали неизвестно. Весь лагерь донашивает то, что удалось взять из дому перед отправкой в Соловки; многие и в Соловки прибыли в одном тряпье; в лагере не редкость увидеть почти голых людей.