А. Грицанов - Постмодернизм

• Название: Постмодернизм
• Автор: А. Грицанов
• Жанр: Философия

Энциклопедия предлагает системный обзор развития постмодернистской философии во всех ее тематических проекциях: в более чем 500 аналитических статьях подробно анализируются текстология, номадология, нарратология, шизоанализ, семанализ и мн.др. Издание также освещает главные предпосылки становления посмодернистского типа философствования, анализируя интеллектуальные стратегии модернизма, деструкции и диалогизма. Представлен понятийный аппарат, персоналии и фундаментальные тексты модернистской и постмодернистской философии.

Книга адресована научным работникам, преподавателям, аспирантам, студентам гуманитарных специальностей, а также всем, кто интересуется современной философией.

---

2) выявление принципов культурной самобытности Латинской Америки и механизмов, позволивших бы ей, отграничив себя от "иной Америки", ассимилировать мировую культуру на собственной основе;

3) осознание единства нашей Америки.

Цель установления собственной идентичности и аутентичности не есть изоляционизм и всяческое подчеркивание своей непохожести и исключительности. Она - прямо противоположна: обретя самость, равноправно включиться в мировой цивилизационный прогресс… Плохое следует ненавидеть, наше оно, или чужое. Хорошее не следует отвергать только потому, что оно не наше. Но неразумно и бесплодно стремление трусливых и неумелых людей прийти к величию, достигнутому чужим народом, иным путем, чем тот, который и привел этот народ к безопасности и порядку, - т.е. не своими собственными усилиями, не применением основ свободы к реальным условиям страны. Нельзя поклоняться чужим идолам, идеи имеют собственные корни (поэтому опасно не только копирование, но и недоверие к своему собственному). "Наше прошлое для нас дороже античности. Оно нам нужнее", - констатирует М.-и-П. Нельзя управлять народом, которого не знаешь, потому что смотришь на мир сквозь "заимствованные очки" ("Правительство есть не более чем равновесие естественных элементов страны"). "Знать страну и управлять ею со знанием дела - единственное средство освободить ее от всякой тирании". Это подразумевает использование двух взаимопредполагающих путей:

1) организация собственной ("американской") системы образования, позволяющей усваивать "абсолютные истины", но не в их "ложной" ("европейской") оболочке;

2) знание подлинных тенденций латиноамериканской жизни и действование в соответствии с ними.

Тогда обнаруживается, что нет никакого противостояния между "варварством и цивилизацией" (оппозиция, заданная Д.Ф.Сармьенто), а есть борьба между "ложной ученостью и самобытностью", что нет расовой ненависти ("потому что не существует рас"), а есть единство Латинской Америки в многорасовой и поликультурной метисности. Именно в Латинской Америке выполняется, по М.-и-П., "закон аналогического развития": единства в разнообразии и разнообразия в едином. Человечество едино, ведь люди, различные по телосложению и цвету кожи, наделены одинаковой душой, однако это единство не в тождественности, а именно в разнообразии. ("Никогда еще в истории в такой короткий срок из столь неоднородных элементов не создавались такие передовые и сплоченные нации".) Можно, конечно, выбрать критерий, предполагающий различие рас, но с точки зрения действования эта теория оказывается ущербной, ведь тот, "кто возбуждает и распространяет расовую вражду и ненависть, совершает преступление против человечества". "Подлинная" же Америка обнаружилась, согласно М.-и-П., в тот день, когда мексиканские дворяне оплакивали смерть президента-индейца (по происхождению) Б.Хуареса (1806-1872). Подлинность народа-нации, во-первых, заключена в его духовном и кльтурном единстве (поэтому свержение диктатора не есть еще победа, а приказом можно управлять лишь войсками, ведь народ не создается по приказу). Для этого необходимо преодолеть разлад человека с самим собой и утвердить его аутентичную культурную идентичность. Несвобода - это, прежде всего, отсутствие веры в себя. При этом, считает М.-и-П., данная ситуация не есть чисто латиноамериканская: ее аналог можно обнаружить, например, в России, где также наблюдается разлад человека с самим собой (где в одном человеке два - завоеватель и варвар, где жизненная сила соседствует со смятением духа, где также сказывается влияние чужой цивилизации и несформированность собственной). Подлинность народа-нации, во-вторых, никогда не дана в настоящем, а лишь в представлении бытия должного, т.е. в будущем, осуществление которого зависит от нас настоящих. Отсюда этика долга М.-и-П., основанная на необходимости утверждения ценностей патриотизма и гуманизма в борьбе за самоосвобождение себя и народа-нации. Исходя из этических принципов, ответственно действующая личность, организуя себя, способна организовать будущее народа-нации. Любой творческий акт является в этом отношении не просто деянием, но свершением, обретает культурностроительное значение. Если направленность на осознание своей субъективной ответственности в мире превращается в конституирование этого мира, то это дает надежду на то, что "над ржавым хламом старых доспехов, над землей возрождающихся к жизни индейцев уже брезжит в Америке лучезарное будущее". При этом "надо лишь верить в лучшее, что есть в человеке, и остерегаться худшего в нем. Нужно дать возможность добродетелям проявиться и возобладать над пороками". (См. также "Философия латиноамериканской сущности".)

МАШИННОЕ ИСКУССТВО

МАШИННОЕ ИСКУССТВО - тенденция в эволюции художественного модернизма (см. Модернизм), фундированная программной идеей соединения художественного и технического творчества. Генетически восходит к раннему футуризму с его пафосным восприятием технических достижений начала 20 в., интерпретированных как свидетельство перехода от "эпохи человека" к "эпохе техники": "кончилось господство человека. Наступает век техники!" (Маринетти). Для того чтобы новая эпоха началась под знаком не противостояния, но единства человека и машины, необходимо преодолеть те культурные стереотипы, которые вошли в сам фундамент западного менталитета: "в человеке засела непреодолимая неприязнь к железному мотору" (Маринетти). В силу этого, согласно позиции футуризма, для "примирения" человека с техникой необходимо обращение скорее к интуиции, нежели к разуму: по словам "Технического манифеста футуристской литературы" (1912), "что могут ученые, кроме физических формул и химических реакций? А мы сначала познакомимся с техникой, потом подружимся с ней". Концепция художественного творчества футуризма фундирована идеалом сращения человека с машиной как основой новой цивилизации: начиная от констатации того, что "на наших глазах рождается новый кентавр - человек на мотоцикле, - а первые ангелы взмывают в небо на крыльях аэропланов" ("Первый манифест футуризма", 1909), - и кончая программой конструирования "механического человека в комплекте с запчастями" ("Технический манифест футуристской литературы"). В этом контексте, естественно, футуризм ориентируется на радикальный анти-психологизм (см. Анти-психологизм) и экстраполяцию динамизма машины на человеческую эмоционально-психологическую сферу: "мы воспринимаем, как механизмы; чувствуем себя построенными из стали. Мы тоже машины. Мы тоже механизмы" (Дж.Северный). Маринетти формулирует базовый для футуризма тезис: "мы хотим показать в литературе жизнь мотора. Для нас он -…представитель нового вида. Но прежде нам надо изучить его повадки и самые мелкие инстинкты", и, следовательно, "машина - наша единственная натурщица". В свете реализации этой программы "для поэта-футуриста нет темы интереснее, чем перестук клавиш механического пианино", - центральной задачей футуризма становится "прислушиваться к моторам и воспроизводить целиком их диалоги", чтобы "сквозь нервное биение моторов услышать дыхание металлов" (Маринетти). Программа М.И. футуризма находит свое развитие в кинетическом искусстве, основанном на идее технического моделирования произведений, призванных отразить динамику движения (см. Кинетическое искусство) и непосредственно включающих в свою композицию механические моторы в качестве необходимого компонента (см. Саморазрушающееся произведение). Практика кинетического искусства может быть рассмотрена как воплощение в жизнь концептуальной программы футуризма: от идеи машины как натурщицы у Маринетти (1912) - к "Портрету машины" Ж.Тингели (1965). Историческая трансформация идей М.И. привела к формированию своего рода второй версии его концепции: в опытах театральной режиссуры Р.Раушенберга (см. Pop-art) и Р.Уитмена (см. Happening) М.И. понимается как продукт объединения "игры человека и машины", когда специальное техническое приспособление участвует в спектакле, производя предметы, используемые затем актерами в качестве реквизита. Новый импульс эволюция М.И. получает в связи с развитием компьютерной техники (хотя сам термин "М.И." практически выходит при этом из употребления): в третьей версии своей концепции М.И. начинает пониматься как искусство, созданное машиной: от ранних опытов на основе вариоклишографа, продуцирующего графические изображения в стиле абстракционизма, - до современной компьютерной живописи. М.И. сыграло значительную роль в развитии общекультурной тенденции техницизма. Кроме того, программное требование М.И. "полностью и окончательно освободить литературу от собственного "я" автора", исключив из ее содержательного тезауруса "психологию человека, отныне исчерпанную" (Маринетти), оказало значительное влияние на оформление в современной культуре парадигмы "смерти автора" (см. "Смерть Автора") и тенденции анти-психологизма вообще (см. Анти-психологизм).