Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие. От «Отеля...» до «За миллиард лет...»:черновики, рукописи, варианты

• Название: Неизвестные Стругацкие. От «Отеля...» до «За миллиард лет...»:черновики, рукописи, варианты
• Автор: Светлана Бондаренко
• Издательство: Сталкер
• Жанр: Публицистика
• Год: 2006
• ISBN: 966-09-0049-Х

В эту книгу, подготовленную многолетним исследователем творчества братьев Стругацких Светланой Бондаренко, вошло множество НЕИЗВЕСТНЫХ текстов этих мэтров фантастики — черновики и ранние варианты известных произведений, сценарии и рассказы.

ВСЕ тексты публикуются ВПЕРВЫЕ.

Книга дополнена рисунками А. и Б. Стругацких на полях рукописей и снабжена подробными комментариями.

---

Повесть «Пикник на обочине» издавалась и переиздавалась неоднократно — и в СССР, и за рубежом. Однако ни разу еще она не выходила в своем первозданном виде — без так называемой редакторской правки. Это издание — первое собственно авторское. Впервые эта наша повесть публикуется именно в том виде, в каком мы закончили ее в ноябре 1971 года.

Авторы рады воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить Юрия Флейшмана за помощь в подготовке «Пикника…» для этой книги.

ЖУРНАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ

В «Комментариях» БНС пишет: «Замечательно, что «Пикник» сравнительно легко и без каких-либо существенных проблем прошел в ленинградской «Авроре», пострадав при этом разве что в редактуре, да и то не так уж чтобы существенно. Пришлось, конечно, почистить рукопись от разнообразных «дерьм» и «сволочей», но это все были привычные, милые авторскому сердцу пустячки, ни одной принципиальной позиции авторы не уступили, и журнальный вариант появился в конце лета 1972 года, почти не изуродованным». Здесь можно согласиться с БНом только при условии, что «почти не изуродованным» — это при сравнении с публикацией в «Неназначенных встречах», ибо журнальный текст все же весьма отличался от оригинала.

Да, язык чистился. Облагораживается язык Рэда: убирается «сволочь» (по отношению к «пустышке»), убирается просторечное «аж», убирается «эту бодягу развел», «по морде», «напоил в дым» изменяется на «напоил как лошадь», «отметелил» — на «дал хорошенько», «настучал» — на «донес», «вдарят» (в значении «побегут») — на «дунут», убирается «ты бы тут же и обгадился», вместо «вонючие» — «паршивые», вместо «втык» — «выговор», убирается обращение «эй, старуха», «черт возьми», вместо «ради какой стервы» — «ради чего такого», вместо «на кой ляд мне» — просто «на кой мне», «дерьмо» убирается или правится на «дрянь», вместо «изгильнуться» — «извернуться», вместо «ихнюю» — «вашу». Убирается определение Дины — «всеми вожделенная шлюха».

Убираются раздражающие цензоров просторечные слова и в третьей главе, где главным героем выступает Нунан: «корячатся» изменяется на «пыхтят», вместо «втык» — «гнев», убирается «резало зад» (когда Нунан в кабинете Лемхена присел на край стола), «в сортир» (предлагает повесить предполагаемые награды Нунан) — на «в паутину… на чердак», «растакие ордена» — на «награды», убирается «растакой и перетакой», «сволочи» — на «негодяи», «растак тебя и растуда» на «провалился бы ты», «шибздик» — на «мальчишка», «сволочь» — на «животина», «мать его сучью за ногу» — на «чтоб ты треснул», убрано «словно его пырнули в зад», вместо «заливает» — «врет», а вместо «врать» — «лгать», «бьют по мозгам» заменяется на «действуют на нервы», вместо «ни хрена» — «ничего».

На вопрос Нунана, что Рэдрик с Кириллом и Тендером принесли из Зоны, Рэдрик отвечает, что полную «пустышку», и добавляет: «И полные штаны вдобавок». Вместо последней фразы в этом издании: «На алтарь науки». В словах Барбриджа, обращенных к Рэдрику («А к твоей бабе, видать, кто-то заглянул…») «бабе» изменяется на «Гуте».

Чистится не только язык, облагораживается и сам текст, ибо убираются всяческие описания низменного, отвращающего. Убрана подробность во время путешествия Рэдрика и Артура по Зоне:

Рэдрик поднялся и, расстегивая ремень, сказал: — Облегчиться не собираешься? Смотри, потом негде будет и некогда…

Он зашел за вагонетку, присел на насыпи и, покряхтывая, смотрел…

И позже убраны слова «справив нужду» и вопрос к Артуру: «Как стул?»

Убрано, что трясина (в Зоне) не только чавкала, но еще и воняла. И подробности: «Черт знает что гнило там в этом месиве, но Рэдрику показалось, что сто тысяч разбитых тухлых яиц, вылитых на кучу из ста тысяч тухлых рыбьих голов и дохлых кошек, не могли бы смердеть так…» И во всех изданиях убрано, что жижа была теплая и липкая, «как гной». Запах, который исходит после от Рэдрика и Артура, напоминал Рэдрику запах от отца, когда он приходил с завода. Здесь тоже много что изменено и «облагорожено»: вместо «воняла» — «издавала нестерпимый запах», вместо «воняло» — «несло» или «пахло».

Тщательно дозируется и выпивка в повести.

Убрано замечание Пильмана: «Должен же в этом мире быть хоть один непьющий…» Убирается то, что он допил рюмку, и убираются его слова «Розалия, еще коньяку!» и позже снова: «Розалия! — гаркнул вдруг он. — Еще коньяку! Большую рюмку!» И опять: «Ричард Нунан, ухмыляясь, потребовал еще рюмку коньяку для лауреата и кружку пива для себя». Соответственно и убраны подробности окончания вечера основательно выпившим Пильманом.

Точно так же с Нунаном, пришедшим к Рэдрику домой. Убирается, что пил он «набрав в грудь воздуху и, зажмурившись, медленно». Убирается его ощущение: «Это было хорошо». Убирается его слова после: «Теперь можно жить». Два раза думает Нунан «напьюсь», но первый раз в журнале это заменяется словами «Надо уходить», а второй разобщается.

И с самим Рэдриком. Убираются его слова: «Я, брат, два года постился, мне, чтоб тебя догнать, цистерну вылакать надо…» Вместо «держа в каждой руке по две бутылки с разными наклейками» — «держа в руке бутылку с цветной наклейкой». Убирается, что Рэдрик «крякнул» после выпитой рюмки. Вместо его слов «Ты как хочешь, Дик, а я тебя сегодня укачаю. И тебя укачаю, и сам укачаюсь…» в журнале идет: «Ты как хочешь, Дик, а я тебя сегодня угощу на славу, право же угощу». И далее вместо слова «гулянка» в этом издании Рэдрик употребляет слово «пир».

Даже на «ожившего покойника», отца Рэдрика, распространяется это правило. Убрана часть реплики Рэдрика о нем: «…ты за него не беспокойся, он своего не упустит…» Убраны слова обращенные к отцу: «Пейте, папаня, пейте, — ласково сказал Рэдрик. — Немножко можно, пейте на здоровье… Ничего, — вполголоса сказал он Нунану, заговорщически подмигивая. — Он до этого стаканчика доберется, будь покоен…» Убрана мелкая, но значимая подробность отношения Рэдрика к отцу: «…Он протянул руку и придвинул бокал поближе к сведенным пальцам, и пальцы вдруг разжались и снова сжались, обхватив бокал за донышко. — Вот так-то оно дело побыстрее пойдет, — сказал Рэдрик». И убрано: «И тут старик, словно кто-то спохватился и дернул за ниточки, одним движением вскинул бокал к открывшемуся рту». Убраны и подробности, которые вспоминал Рэдрик об отце, когда тот приходил с работы: «опустошит четвертинку», «рыгнет».

Убраны из воспоминаний Рэда «какие-то пьяные свирепые хари» в «Боржче» и ощущение Рэдрика от спиртного в Зоне: «…прислушиваясь, как горячая, всеочищающая струя проливается в глотку и растекается по груди, глотнул еще раз…»

Правятся детали. К примеру, убираются психологические рассуждения Нунана о похвале: «Комплекс неполноценности это, вот что. Похвала тешит наши комплексы». Убрано из текста, как ночью Мартышка перекликалась с дедом странными скрипами.

Когда Пильман рассказывает в интервью, как трудно было ему поверить, что в его маленьком городке произошло Посещение, он говорит, что скорее бы поверил в это, будь оно случилось в Восточной Сибири, Уганде, Южной Атлантике (места, поистине малоизученные и загадочные). Но в этом и последующих вариантах Авторам приходится изменять эти места на Гоби и Ньюфаундленд (ну, если Гоби — это еще куда ни шло… Иван Антонович, олгой-хорхой… но при чем тут Ньюфаундленд?). Вероятно, требование изменить географические пункты требовалось из-за упоминания Восточной Сибири.

Тщательно проверяются все заявления персонажей о тех или иных особенностях всего мира. Правила «их» мира (капиталистического) ни в коем случае нельзя распространять на «наш» мир (мир социализма). Поэтому каждая правка как бы отделяет «их» от «нас». «Просто мир такой. Человек такой», — думает Нунан о тщете его усилий остановить сталкерство. В журнале уточняется: «Просто мир У НАС ТУТ такой. И человек В ЭТОМ НАШЕМ МИРЕ такой». Пильман рассуждает: «Мы теперь знаем, что для человечества в целом Посещение прошло в общем бесследно. Для человечества все проходит бесследно». В журнале исправлено «человечества в целом» на «нашей части планеты», а последнее предложение вообще убрано.

В споре Нунана с Пильманом о разуме Нунан замечает: «Да, это про нас». В журнале дополнение: «Да, это про нас: про меня, про таких, как я». Чуть дальше Нунан опять комментирует: «Это уж слишком». В журнале по-другому: «Это не про нас». Поэтому дальше Пильман в журнальном варианте отмечает: «…человек — тот, которого вы имеете в виду, когда говорите «про нас» или «не про нас»…» И далее Пильман рассуждает об инопланетянах: «Откуда они могли знать о существовании военно-промышленных комплексов?» В журнале вставлено «у нас».