Джеймс Баллард - Фабрика грез Unlimited

• Название: Фабрика грез Unlimited
• Автор: Джеймс Баллард
• Издательство: ЭКСМО, Домино
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05010-8

Хронический неудачник и латентный психопат Блейк падает в Темзу на краденом легкомоторном самолете – и командовать парадом начинает фабрика грез: сонный городок Шеппертон преображается в апокалиптическое царство необузданных желаний и воспаленного воображения, в залитую буйным тропическим светом арену оргиастических празднеств.

Энтони Берджесс назвал «Фабрику Грез Unlimited» лучшим романом одного из самых талантливых авторов Британии. И ведь, наверное, не ошибся.

---

Мои крики сотрясали рвущийся мне навстречу воздух. Я сделал круг над тюдоровским особняком. Проплывая за окном своей спальни, увидел пустую кровать: простыни отброшены и скомканы, словно некое взбесившееся существо пыталось выпростать из-под них свои громоздкие крылья. Я пересек лужайку, преследуя собственную бесшумно скользящую по клумбам тень, тронул когтями воду, взбив над утонувшей «Сессной» два пенистых буруна.

А спящие горожане, чего они ждут? Я облетал молчащие дома, кричал в окна. На черепичной крыше парикмахерской копошился неопределенный белый комок, длинное крыло неуверенно пробовало воздух: птица-лира старалась высвободиться из разума старой девы, мирно спавшей в своей спальне. Я сделал над ней круг, убеждая пугливое существо довериться воздуху. За лондонским шоссе, над мясной лавкой, два сокола карабкались по крутой кровле. Самец осторожно пробовал крылья – свободный дух добродушного мясника, сладко похрапывавшего на мягкой двуспальной кровати, прямо над подсобкой, плотно увешанной половинками говяжьих туш и свиными окороками. Его жена уже освободилась. Она гордо прохаживалась по коньку крыши, пробуя чутким клювом запахи ночного воздуха.

Воодушевленные моим примером, они последовали за мной. Я пролетел залитую лунным светом улицу из конца в конец, а затем вернулся, негромко перекрикиваясь с этими первыми, кого я смог вырвать из сна. Птица-лира неуверенно расправила крылья, шагнула в ночь и начала падать. Она едва не напоролась на острый прут телевизионной антенны, но затем уцепилась за воздух и взмыла вверх, ко мне. Но я еще не был готов сочетаться с ней в полете.

По всему Шеппертону на крышах появлялись птицы – пробужденные моими криками духи спящих людей. Жены и мужья, гордые своим новым сверкающим оперением, родители в сопровождении крикливых, возбужденных птенцов, почти уже готовые совместно оседлать ветер. Паря высоко над ними, я слышал их ликующие крики, чувствовал взмахи настигающих меня крыльев. В ночи взвихрилась тесная спираль крылатых существ, вздымающаяся карусель пробужденных спящих. Многоквартирный дом выбрасывал в небо пары лебедей; от аккуратных домиков, соседствовавших с киностудией, летели птицы-секретари; от роскошных особняков с видом на реку – беркуты; с расставленных у шоссе палаток армейской части вспорхнула стайка воробьев и свиристелей.

Сопровождаемый этой птичьей свитой, я полетел через парк к реке. В ночном воздухе бились тысячи белых крыльев. Все вместе мы закружили над особняком. Мириам Сент-Клауд спала в своей спальне, знать не зная о многоголосо горланящей, плещущей крыльями туче своих страстных поклонников. Призывно крича, я парил над опрокинутым во тьму садом, в надежде вырвать ее из снов.

Я хотел, чтобы мы все совокупились с ней на ложе ветра.

Весь воздух вокруг меня был наполнен орущими, отталкивающими друг друга птицами. Огромная стая сочилась похотью, спящая женщина доводила птиц до слепого исступления. Они рвали меня клювами и когтями, желая слиться с моим оперением, разделить со мной спящее тело Мириам Сент-Клауд. Их крылья выбивали из моих легких воздух, удушали меня в вакууме перьев.

Воздух меня больше не держал, я падал на причал с аттракционами, отчаянно вырываясь из крылатого, оглушительно галдящего смерча. Вконец обессиленный, я спланировал на крышу церкви. Сложив крылья, я тут же ощутил непомерный вес своего тела и мертвую хватку огромных пернатых рук, стремящихся раздавить мою грудь, снова опрокинуть меня в сон.

Свинцовые плитки поползли под моими когтями и раздались. Не в силах расправить крылья, я провалился во тьму и тяжело рухнул на каменный пол небольшой комнаты.

Выжатый как тряпка, я лежал между своих неподвижных, нелепых крыльев, окруженный столами, на которых белели полные и неполные скелеты каких-то странных существ. На чуть наклоненном столике рядом с микроскопом я увидел нечто, похожее на скелет крылатого человека. Его длинные руки потянулись в мою сторону, чтобы схватить меня и унести в некрополь ветра.

Глава 11 Миссис Сент-Клауд

Я открыл глаза с ощущением, что чьи-то губы нежно прижимаются к моим, чья-то рука ласкает мою грудь. Комнату затопили потоки света, вливавшегося сквозь высокие окна прямо напротив кровати. Утреннее солнце пересекло заливной луг и теперь сжигало меня взглядом, словно возмущаясь, сколько же можно валяться в постели.

Миссис Сент-Клауд смотрела на меня без всякого возмущения. Она стояла у окна точно в той же позе, что и тогда, после крушения «Сессны», придерживая рукой гобеленовую штору, но вся ее прежняя нервозность исчезла. Она была похожа не столько на мать Мириам, сколько на толковую, опытную старшую сестру. Это она целовала меня во сне?

– Ну как, Блейк, выспались? Вы принесли нам необычную погоду. Ночью была очень странная буря, и всем тут снились птицы.

– Я раз просыпался… – Вспомнив свой сон и его кошмарную развязку, я поразился, насколько бодро я себя чувствую. – Но ничего такого не слышал.

– Вот и хорошо. Вам требовался отдых. – Она села на край кровати и с материнской заботливостью тронула меня за плечо. – Хотя, в общем, это было даже увлекательно, нечто вроде грозы, и мы слышали, как в воздухе носились тысячи птиц. Ну, и поломало кое-что. Но вам-то, Блейк, как мне кажется, с лихвой хватает той необычной погоды, что у вас в голове.

Волосы миссис Сент-Клауд были чуть-чуть, но не без кокетства подвиты, словно она ждала любовника. Я думал о своем сне, о видении ночного полета с его жутким финалом, когда я задыхался в вакууме судорожно плещущих крыльев, а затем провалился сквозь церковную крышу в странное хранилище костей. Меня пугала достоверность, убедительность этого видения. Я помнил все свои броски и развороты над залитым лунным светом городком не менее ярко, чем полет из Лондонского аэропорта на «Сессне». Вопли обезумевших от похоти птиц, мое собственное стремление к Мириам Сент-Клауд, необузданная энергия сталкивающихся в воздухе тел, клоакальная ярость примитивных, начисто лишенных рефлексии существ – все это казалось куда более реальным, чем цивилизованная и благопристойная, ярко освещенная солнцем спальня.

Я взглянул на свои руки. Вчера вечером доктор Мириам перевязала мне пальцы, но теперь бинты сбились, и в ободранную кожу локтей и предплечий въелись сотни крошечных черных крупинок, словно я всю ночь сражался с обсыпанной гарью подушкой. Мне смутно припоминалось паническое бегство из церкви под немигающим взглядом луны. В мое тело въелся головокружительный запах грубых, но прекрасных повелителей неба, едкая вонь морских птиц, пернатых хищников, пожирающих живую, судорожно бьющуюся плоть. Я удивлялся, что миссис Сент-Клауд этого не замечает.

Ее рука так и не покинула моего плеча. Я лежал, настороженно изучая спальню, куда поместили меня мать с дочерью после моей бесплодной попытки переплыть реку. Как это вышло, что они ожидали меня, ожидали, словно я давно уже живу в этом доме на правах члена семьи и теперь возвращаюсь с неудачной лодочной прогулки.

Да откуда им было знать, что я вообще вернусь? А вспомнить, как они меня раздевали! Бережно и со странной, жутковатой интимностью, словно освобождали от покровов долгожданное сокровище, которое им предстоит разделить. Я смотрел, как миссис Сент-Клауд встает, огибает кровать, достает из платяного шкафа костюм и проводит рукой по лацканам, словно нащупывая следы, оставленные моим телом на чужих обносках. Во рту у меня саднило, измятая грудь болела не меньше вчерашнего, и я снова вспомнил свой сон. Ну да, конечно, все это происходило в сумеречном бреду падшего авиатора – и все равно мысль о моей власти над птицами, о том, как я почти волшебством вызывал их с крыш уснувших домов, придавала мне неожиданное чувство собственной значимости. После долгих неудач, после постоянной невозможности обрести жизнь, соответствующую моим тайным представлениям о себе, я на мгновение коснулся некоего свершения. Я стал кондором, повелителем птиц. Я вспоминал свое сексуальное превосходство над всеми ними и жалел, что Мириам Сент-Клауд так и не увидела меня в обличье величайшего из пернатых хищников. Не в силах противостоять моему влечению, она взмыла бы в небо, как огромная, прекрасная самка альбатроса. Если бы не этот взрыв поднебесной похоти, не душная суматоха и не провалившаяся крыша церкви, я совокупился бы с ней на бескрайнем ложе ночного неба.

– А нет у вас тут музея? – спросил я у миссис Сент-Клауд, все еще думая о своем падении. – Такого, с собранием костей?

Она аккуратно уложила похоронный костюм поперек кровати, еще раз погладила ткань и улыбнулась.

– А что, Блейк, вы хотите сдать туда свои? Есть тут такой, есть, в ризнице церкви. Отец Уингейт, он же у нас страстный палеонтолог. Насколько я понимаю, Темза выносит время от времени на берег самые неожиданные вещи: доисторических ящеров, окаменелых рыб, не говоря уж, – она откинула с моего лба волосы, – о долетавшихся летчиках.