Джеймс Баллард - Фабрика грез Unlimited

• Название: Фабрика грез Unlimited
• Автор: Джеймс Баллард
• Издательство: ЭКСМО, Домино
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05010-8

Хронический неудачник и латентный психопат Блейк падает в Темзу на краденом легкомоторном самолете – и командовать парадом начинает фабрика грез: сонный городок Шеппертон преображается в апокалиптическое царство необузданных желаний и воспаленного воображения, в залитую буйным тропическим светом арену оргиастических празднеств.

Энтони Берджесс назвал «Фабрику Грез Unlimited» лучшим романом одного из самых талантливых авторов Британии. И ведь, наверное, не ошибся.

---

Едва не падая с ног и хорошо понимая, как дорого обошлись моему мозгу и телу эти усилия, я решил уйти. С минуты на минуту в Шеппертоне должны были появиться первые зеваки, а за ними и полиция, разыскивающая бесследно исчезнувшую «Сессну». Я устало облокотился на красную машину Мириам Сент-Клауд, вспоминая молодую врачиху и все, что она сделала для меня после аварии. Пыль на двери сохранила следы ее пальцев – последнее, головоломно зашифрованное послание.

Дэвид ждал меня, учтиво отойдя за покрытые пылью машины. Мое зрение заметно померкло, и все же я видел, что его ясные голубые глаза скользят по террасе гериатрического отделения.

– Блейк, прежде чем ты нас покинешь… – Он говорил почти как взрослый. – Ты не хотел бы с ними попрощаться?

Следуя за этим серьезным, спокойным мальчиком, я подошел к террасе. Разомлевшие на солнце старики махали мне со своих кроватей и инвалидных кресел. Глядя на этих жалких, ветхих существ, сидящих здесь в ожидании смерти, я с трудом сдерживал желание повернуться и убежать, улететь, поскорее и как можно дальше. Если я отдам им силу, дарованную мне животными и растениями, мне никогда уже не вырваться из Шеппертона.

Снова оказаться здесь взаперти? От этой мысли меня бросило в дрожь.

Дэвид ободряюще улыбался. Он понимал мое отчаяние, мою злость на этих стариков и предоставлял мне решать самому, помогу я им или нет.

– И еще раз спасибо, Блейк.

Я поднялся на террасу. Одного за другим обходил я дряхлых пациентов, брал их за иссохшие, изможденные руки. Больной лейкемией женщине, пепельно-бледной, жалко улыбающейся груде ветоши, я отдал свою кровь, дар оленей и вязов. Я держал ее крошечные, холодные ладони и переливал ей кровь по шлангам, бугрившимся в моих запястьях. К полному восторгу Дэвида, женщина ожила прямо у нас на глазах. Теплые пальцы благодарно сжали мой локоть.

– Я попрошу сестру принести вашу косметичку, миссис Сандерс.

Дэвид со счастливым смехом разделил нас и позвал меня к следующему пациенту. Этому старику, страдавшему старческим слабоумием, я отдал вторую часть своего мозга, полученную мной от ястребов и орлов. Его безвольно болтавшаяся голова поднялась, в тусклых глазах вспыхнул огонек, как у сонного шахматиста, который увидел вдруг блестящий ход.

– Еще несколько человек, Блейк.

С помощью Дэвида, поддерживавшего меня под локоть, я шел вдоль ряда инвалидных кресел. Немощные и артритики, диабетик и шизофреничка – все они получали от меня разум и здоровье. Люди в больничных халатах – я видел вместо них какие-то смутные пятна – поднимались со своих кроватей и кресел и рвались ко мне. Слабоумный старик снова постиг логику пространства-времени и от избытка чувств молотил меня по плечу. Шизофреничная старуха нежным голосом выводила какую-то странную, давно уже всеми забытую песню. Сморщенное, как печеное яблоко, лицо разгладилось и приобрело девичий румянец, я словно превратил ее в ее собственную внучку.

Заботливо поддерживаемый и направляемый Дэвидом, я возвращал этим убогим, беспомощным людям зрение и слух, рассудок и здоровье, разбирая по частям свои тело и разум, раздавая их всем, кто ни вцепится в мои руки.

Последнему, мужчине с раком рта, я подарил свой язык.

– Блейк, твоя доброта и щедрость…

Дэвид был здесь, рядом, держал меня за правый локоть, однако голос его словно доносился издалека, от особняка Сент-Клаудов или даже с того берега Темзы. Ответить ему я не мог.

Я раздал себя подчистую, радостно и без сожалений.

Глава 38 Пора лететь

В полном одиночестве, слепой и почти глухой, без языка во рту, я ковылял по кипящим жизнью улицам, опираясь на костыль одного из исцеленных мной стариков. Я знал, что вокруг меня шеппертонцы и что они наконец-то счастливы. Я был рад, что раздал им себя, расточил богатства, дарованные мне птицами и змеями, полевками и мельчайшими обитателями почвы, дарованные так же, как вселенная дважды даровала мне жизнь. Я все-таки бежал из Шеппертона, растворив себя в их телах, в застенчивом румянце на щеках старой женщины, в острых, ироничных глазах слабоумного старика.

Я постукивал перед собой костылем, соображая, что нахожусь рядом с супермаркетом. Среди окружавших меня людей не было чужаков. Я знал их всех, знал их слабости и достоинства, запах их пота, родинки на их спинах, кариес на их зубах. Я был их матерью и отцом, все они прошли через меня, плоть от моей воздушной плоти.

Я подошел к автозаправке и немного отдохнул среди насосов. Мою кожу омывали ароматы буйного тропического цветения. Я слышал приближающиеся шаги, отчетливые точки на бетонном покрытии. Ощупывая костылем дорогу, я перешел на другую сторону улицы, к торговому моллу. Шаги следовали за мной, мимо алтарей в мою честь, возведенных когда-то перед магазином бытовой техники, мимо площадки с выставленными на продажу подержанными автомобилями, к пустырю, отделяющему город от шоссе.

Я остановился, прислушиваясь к ровному дыханию многих людей. Кто это – группа фанатиков, собирающаяся забить меня до смерти камнями? Я был готов радостно отдать им то немногое, что у меня осталось, – хилые руки и ноги, сморщенные легкие, бессильные чресла. Забрав все это, они оставят в придорожной пыли вязанку слепых, бесчувственных костей.

Я почувствовал на плече осторожную руку. Моей шеи коснулось чье-то теплое дыхание. Пальцы бегали по моим запястьям в поисках пульса, другие трогали мое лицо, ласкали покрытую синяками грудь, гладили мои незрячие глаза. Сгрудившиеся вокруг меня люди массировали мне руки и ноги, чья-то рука приподняла мою мошонку. К моим губам приникли нежные женские губы. Я уже боялся погибнуть под их натиском – увечный ребенок, задушенный чрезмерно пылкой родительской любовью. Приливной волной ринулась в мои вены и артерии свежая кровь. Легкие наполнились воздухом. Мои чресла ожили заботой массировавшего их юноши. Его семя перезарядило мои железы.

– Блейк!.. Открой глаза!

Я увидел радостные, улыбающиеся лица отца Уингейта и миссис Сент-Клауд. Как и все вокруг, они были в авиационных костюмах, члены викторианского общества энтузиастов воздухоплавания. Священник снял свою панаму, с размаху запустил ее в небо, а затем прижал меня к груди.

– Блейк, ты добился своего!..

Его лицо успокоилось и разгладилось, зажглось тем же светом, какой сиял сквозь рентгеновские снимки моего черепа. Свежий, с иголочки, выпускник семинарии, беззаботно веселящийся за бутылкой церковного кагора.

Миссис Сент-Клауд взяла меня руками за щеки и поцеловала в лоб. И улыбнулась той же, что у Мириам, улыбкой. Ее лицо тоже посвежело и разгладилось, пшеничные волосы свободно спадали на плечи.

– Блейк, пора лететь. Мы все готовы.

Мутноватыми еще глазами я увидел, что вокруг меня собрались сотни людей. Они были здесь все – персонажи счастливого сна, провиденные сквозь этот крупитчатый свет. И они выглядели младше, детьми из их давнего прошлого. Здесь были торговец мебелью и кассирши из супермаркета, счетоводы и секретарши, отставной военный и банкирша, смастерившие мне птичий костюм, старики и калеки, отбросившие свои костыли и инвалидные кресла. Не хватало только детей и Мириам. Где-то там, далеко, Джейми и Рейчел гонялись по парку за птицами и бабочками. Даже Дэвид уходил прочь. По дороге к реке он остановился у военного мемориала, оглянулся, нашел меня глазами и улыбнулся своей мудрой улыбкой.

Мои глаза окончательно прояснились, я чувствовал на себе руки Шеппертона. Каждый из горожан передавал мне что-нибудь от себя, прикалывал к моему сердцу какой-нибудь знак своей души, словно это была свадьба, а я – жених.

– Блейк! Давай! Пора лететь!

– Смотри, Блейк! – воскликнул отец Уингейт, вскинув свое сильное, красивое лицо к солнцу.

Самые нетерпеливые уже поднялись в воздух – банкирша и отставной военный. Они звали меня к себе, тянулись ко мне руками. Один за другим землю покинули и все остальные. Они кружили вокруг меня в теплом, солнечном воздухе, их ноги взбивали огромное облако пыли. Глядя вверх на этих счастливых людей, я видел их любовь ко мне и их озабоченность. Отец Уингейт проплыл совсем рядом, обнимая миссис Сент-Клауд за талию; его колени чуть коснулись моего плеча.

– Пора, Блейк!

Они летали в десяти футах над моей головой, держась за руки и отрывав меня от земли всеми силами своих мыслей. В конце концов я почувствовал, как воздух холодит истертые ступни моих ног, отбросил костыль и взмыл в небо, влекомый их любовью.

Глава 39 Уход

целившись широко раскинутыми руками, мы плыли в небе – огромная воздушная семья. Оставшийся внизу город вновь расцвел сверкающим тропическим лесом, теплый ветер доносил сотни пьянящих ароматов, мы купались в благоуханном облаке. Счастливые совместностью, мы замкнули нашу цепь вокруг Шеппертона, радушное солнце озаряло нам лица.

Навсегда покидая этот город, мы решили воздать ему благодарность. Ошуюю меня и одесную были отец Уингейт и миссис Сент-Клауд – восторженная юная пара, наслаждающаяся первым своим полетом. Мы парили над шоссе, ничуть больше не тревожась, что водители стремящихся в Лондон машин не могут нас узреть. Мы пропорхнули над бетонным столбом, о который я споткнулся при памятной первой попытке оставить Шеппертон, и отслужили благодарственную службу валунам и булыжникам в поле. Мы воздали хвалу островам кухонной утвари и спальным гарнитурам, насосам автозаправки и ржавой машине, что дала мне когда-то приют.