Уолдо Фрэнк - Смерть и рождение Дэвида Маркэнда

• Название: Смерть и рождение Дэвида Маркэнда
• Автор: Уолдо Фрэнк
• Жанр: Проза

---

Эти периодические встречи членов семьи Дин и их ближайших родственников не делают их коллективом; здесь действует лишь привычка, приемлемая для каждого из них, поскольку она способствует укреплению его места в жизни, его удобств и жизнестойкости. Коллектив активен и автономен; он использует личную волю каждого из членов в общих интересах; и при этом неизбежны трения, так как воля каждого индивидуальна. Трое мужчин и четыре женщины, ожидающие прихода Джона Тиббетса, который должен сообщить им приятное известие, пассивны - им свойственно только получать. Даже теперь, после смерти своего мужа, Лоретта Дин ничего не потребует от них, кроме того, чтоб время от времени они приходили к ней в дом и позволяли накормить себя обедом. Сам Антони Дин, несмотря на всю свою пылкость, был человеком сильного характера и гордился тем, что не нуждается в привязанности даже своих дочерей, и постепенно, с годами, превратил жену в женщину холодную, сухую и светскую, больше ценившую в дочерях внешние приличия, чем внимание и теплоту.

Встреча этих нескольких человек, которых проницательный Грейвен назвал "Дин и Кo", больше всего походит на собрание. И сам он, всегда и везде лишь наблюдатель, в гостиной Динов чувствует себя на месте именно потому, что здесь нет никакой напряженности. Он ко всем испытывает симпатию, за исключением своей жены (мысль о том, что любовь к собственной жене может быть эстетической потребностью, никогда не приходила в голову Грейвену). Он совершенно откровенно женился на ней ради денег, она вышла за него ради его связей в избранном артистическом кругу.

Поллард не из тех людей, чьи суждения определяются симпатиями; бессознательно они определяются расчетом. У человека есть дело; выгодно ли оно? У человека есть друзья; выгодны ли они? У человека есть жена; удачно ли он женился? Симпатии и антипатии ничего общего не имеют с этими вопросами. Им не находится места даже при разрешении более интимных проблем: при выборе клуба, партнеров для карточной игры, места, где проводить вечера, - и здесь ответ диктуется расчетом, а жизнь слишком коротка, чтобы позволить себе что-либо "сверх программы". Конечно, симпатии и антипатии тоже играют кое-какую роль: от них зависит, заказать ли к завтраку говядину или баранину, лечь ли спать с Джейн или с Лолеттой (при условии, что это одинаково безопасно). Но там, где дело касается подлинного наслаждения, симпатиям и антипатиям опять-таки места нет. Рыбная ловля! Поллард удит рыбу с благоговением и строгостью священника, который служит обедню.

Дверь отворилась, и Джон Тиббетс бесшумно вошел в комнату, не пытаясь даже извиниться за свое опоздание. Придерживаясь строгого порядка, он пожал руку миссис Дин, поцеловал в щеку Мюриель и Лоис, поздоровался с Элен, Поллардом, Маркэндом и более рассеянно с Грейвеном, сел в глубокое кресло у рояля (никогда не открывавшегося) и тем самым сразу занял, как и требовалось, центральное место в комнате. Остальные расселись к нему лицом.

- Итак, - он прочистил горло, - всем вам известно, для чего мы здесь собрались. Моя обязанность в качестве поверенного покойного Антони Дина ознакомить вас, ближайших членов его семейства, с его последней волей и завещанием. Мистер Дэвид Маркэнд и его супруга, строго говоря, не принадлежащие к семье, приглашены по специальному указанию мистера Дина...

Маркэнд любил их всех, даже Мюриель; он был здесь, пожалуй, единственным, кто любил ее. Но вот появился человек, которого он не любил. Давняя антипатия. Перед глазами Маркэнда грузная фигура, удобно откинувшаяся на спинку кресла, короткие ноги с жирными коленями и выпуклый живот, толстая шея в высоком воротничке, голова круглая и приплюснутая, как бочонок или крокетный молоток, лоб гладкий и пустой, как разглагольствования политикана, безгубый сморщенный рот, льдисто-голубые глаза. Тиббетс снимает резинку со свернутого в трубку листа бумаги; резинка щелкнула, лист развернулся; гидравлическим прессом двигается челюсть, он читает. Но этот человек здесь на месте; все принимают его таким, как он есть, и готовятся получить манну небесную из его рук. - И я тоже. - Теперь Маркэнд уже не любит никого из них, даже Элен; он чувствует, как ее воля пытается побороть волнение; он избегает ее взгляда. Не Тиббетс ли заставил их всех измениться?.. Тиббетс и его монотонное чтение. Или же он только помог проявиться чему-то, что всегда было в них? - Чему-то, как и сам Тиббетс, противному мне. - Маркэнд посмотрел на Лоис... Тиббетс читает; и Лоис слегка краснеет, как будто ей нанесли оскорбление, слишком утонченное, чтобы открыто реагировать на него. Ей тоже не по себе (или ей, как и ему, хочется, чтоб это было так) - ей, совсем недавно так красиво сидевшей у руля своего "лозье". Лоис на месте, когда она в своем автомобиле, одетая в синий костюм с серебристой лисой. Когда о деньгах говорят вот так, в лоб, это оскорбляет; это оскорбило и Элен. Но без денег не было бы ни "лозье", ни синего костюма, ни мехов. Ну-ну, - сказал себе Маркэнд, превозмогая свое настроение, - всему свое место.

Он снова вспомнил о своей неприязни к Тиббетсу. Что в лице Тиббетса вторглось в комнату? Жадность и Хитрость, наряженные в тогу Законности. За гладким лбом таился арсенал замысловатых орудий нападения, но губы произносили лишь высокопарные слова: Закон, Справедливость, Порядок. Вот что он ненавидел в Тиббетсе, почему не мог слушать его даже теперь, когда единственный раз в жизни то, о чем он говорил, могло заинтересовать Маркэнда. Антони Дин был не похож на него, однако пользовался его услугами. Никто не мог похвалиться, что обманул старика. Может быть, не так уж он был непохож на Тиббетса? - Впрочем... - Маркэнд почувствовал вдруг, что все присутствующие повернулись к нему, проводя черту от него к читающему Тиббетсу. Тогда он услышал:

"...Настоящим я назначаю, завещаю и отказываю десятую часть моего добра, состояния и имущества моему племяннику Дэвиду Маркэнду в его постоянное и безраздельное пользование. И предписываю, чтобы в случае, если названный Дэвид Маркэнд пожелает по тон или иной причине оставить занимаемое им официальное положение в фирме, в капиталах которой помещено указанное состояние, душеприказчики, или доверенные, или прочие лица, упомянутые в настоящем завещании, или же все они вместе выкупили у названного Дэвида Маркэнда, возместив ему стоимость в официальной валюте Соединенных Штатов Америки, всю его долю во владениях упомянутой фирмы, принадлежащую ему силою настоящего завещания, согласно рыночному курсу по биржевым показателям за тот день, в который им будет заявлено об оставлении занимаемого положения.

...Далее я назначаю, завещаю и отказываю моему племяннику Дэвиду Маркэнду дом и землю, на которой таковой находится, в городе Клирдене, в округе Авон, в штате Коннектикут, в его постоянное и безраздельное пользование, каковой дом и земля составляли имущество моей возлюбленной сестры Марты Дин-Маркэнд и поступили в мою собственность в учет уплаты налогов и податей после потери права выкупа, явившейся результатом систематической неуплаты налогов, а также процентов по закладным; указанное имущество переходит в собственность моего названного племянника без уплаты каких-либо прошлых налогов, податей, процентов, штрафов или иных денежных сумм.

...Далее я назначаю, завещаю и отказываю сумму в 10.000 долларов в официальной валюте Соединенных Штатов Америки моей племяннице Элен Дейндри-Маркэнд и равные суммы по 10.000 долларов в официальной валюте Соединенных Штатов Америки каждому из детей названной племянницы, Антони Дин-Маркэнду и Марте Дейндри-Маркэнд..."

Голос продолжал звучать, внимание слушателей отвлеклось от Маркэнда. Последовал перечень сумм, завещаемых друзьям, слугам, старым служащим фирмы, какой-то больнице, Клубу холостяков; Маркэнд не прислушивался; у пего в ушах все еще стояло: "...если он пожелает по той или иной причине оставить занимаемое положение... если он пожелает оставить... оставить занимаемое положение". Что побудило старика написать это? А дом - ведь это его дом (он и позабыл о нем), дом его детства и юности, дом его матери (он знал, что отец взял деньги под залог этого дома и не вернул их)... - Если я пожелаю оставить занимаемое положение... Как странно, что доброму старику пришла в голову такая мысль! Сколько неожиданных противоречий в этом человеке. "Десятую часть моему племяннику..." - Маркэнд не представлял себе размеров этой части, он не слышал, что говорилось в завещании до и после этого места.

Голос Тиббетса умолк. Все встали. Тетя Лоретта, с влажными глазами, приблизилась к Маркэнду и поцеловала его в лоб.

- Ваш дядя всегда относился к вам, как к сыну, и я очень рада, мой друг! - Вероятно, десятая часть составляет немало. Все улыбались. Маркэнду хотелось узнать, сколько приходится на его долю, но он постеснялся спросить. Элен скажет ему, улучив минуту. Сейчас о завещании, которое с таким страстным вниманием было прослушано всеми, кроме него, неприлично упоминать. Маркэнд чувствовал себя так, словно побывал на пиру, где другие наслаждались роскошными яствами, а он пренебрег ими. Все насытились, а он - голоднее прежнего. Не в первый раз его внимание сыграло с ним такую шутку. В последние годы, когда деловой успех вознес его на вершины и ему нередко приходилось "заседать" на совещаниях, он научился следить за своим вниманием, чтобы не давать ему рассеяться. И даже в дни юности Том Реннард всегда поддразнивал его: "Ты слышишь только то, что хочешь услышать". (Ну, конечно! Он слышал ту часть завещания, которая относилась к нему. Но дядя перехитрил его, поместив ключ к этой части в другой, не дошедшей до его слуха.)