Герман Нагаев - Русские оружейники

• Название: Русские оружейники
• Автор: Герман Нагаев
• Издательство: Военное издательство Мин.Обороны СССР
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1963

В книге «Русские оружейники» впервые собраны воедино четыре повести Германа Нагаева о выдающихся русских конструкторах-оружейниках Федорове, Токареве, Дегтяреве, Шпагине, издававшиеся в разное время.

Эти повести были тепло встречены читателями. Некоторые из них переиздавались не только в нашей стране, но и в Чехословакии, Польше, Китае, Венгрии, Болгарии.

«Пожалуй, то, что написано Нагаевым о наших славных конструкторах, – писала газета «Советская Россия», – является единственным литературным трудом, добросовестно показывающим развитие советского оружейного производства. Живыми и запоминающимися встают перед нами образы изобретателей и творцов первоклассного оружия, сыгравшего такую большую роль в обороне нашей страны».

Готовя повести к настоящему изданию, автор пополнил их новыми материалами и учел замечания рецензентов и пожелания читателей.

(аннотация 1963 года)

---

И во многих книгах ему удается достичь простоты, популярности, доходчивости.

Научная деятельность Федорова развивалась разнообразно и плодотворно. Им написано около 30 книг по истории и развитию оружия, по устройству и конструированию его, по организации технологии производства и другим вопросам. Однако мы поставили перед собой задачу рассказать о Федорове – конструкторе и потому не будем вдаваться в подробное описание и оценку его научной деятельности. Это предмет исследования ученых-специалистов.

В грозные дни

Когда разразилась война в Европе, когда гарь и смрад ее стало доносить ветром событий на наши рубежи, Федоров снова забеспокоился о том, чтобы наши воины хорошо знали свое оружие и были готовы ко всяким неожиданностям.

За год до того, как загрохотали пушки на советской земле, он выпустил небольшую популярную, понятную каждому солдату книжку «История винтовки».

Эта книжка, рисующая историю знаменитой мосинской винтовки, которая помогла в 1917 году революционному народу взять власть в свои руки, написана просто, доходчиво, патриотично. Она зарождала в читателе чувство любви и уважения к своему оружию, звала его к бдительности, к готовности в грозный час грудью встать на защиту Отечества.

Федоров словно знал, что неминуемо вспыхнет война и эта винтовка в умелых руках советских воинов еще раз сослужит верную службу своей Родине.

И вот грозные дни наступили…

Престарелый конструктор встретил Великую Отечественную войну стойко и мужественно, как и подобает настоящему солдату. Он наотрез отказался от эвакуации из Москвы и остался в столице, несмотря на бомбежки и приближение фронта.

В эти трудные, суровые дни Федоров словно обрел вторую молодость и почувствовал себя участником великой битвы за Родину, которую любил беззаветно. Он поднимался рано, чуть свет, и, сделав необходимые дела по дому, уезжал в Наркомат вооружения, где работал ученым консультантом по автоматическому оружию и был постоянным членом комиссии по рассмотрению проектов новых образцов вооружения и по модернизации уже состоящих на вооружении систем. И хотя сейчас он не занимался непосредственно конструированием новейшего оружия, но жил в своей стихии, был занят тем делом, которое больше всего любил, которому посвятил жизнь.

В эти дни не только в Наркомате, но и дома его часто навещали конструкторы друзья Дегтярев, Шпагин, Симонов и многие другие. Они приезжали к нему со своими раздумьями, сомнениями, неудачами, иногда взволнованные и расстроенные. Федоров каждого умел ободрить, поддержать мудрым советом. И они уезжали от него уверенные в себе, в своих силах, готовые трудиться и победить…

Кажется, Федоров вел скромную и незаметную работу, но она была чрезвычайно важна. Значение ее можно понять и оценить лишь сейчас, через много лет после великой победы. Только сейчас, когда смотришь на свершившиеся события с расстояния прожитых лет, становится понятно, как важно было нашей славной Советской Армии получить в те годы новейшее оружие, облегченные, маневренные и мощные станковые пулеметы, легкие автоматы и пистолеты, противотанковые ружья, в создании которых Федоров принимал горячее участие. Советскими конструкторами учениками Федорова в эти трудные годы было создано замечательное автоматическое оружие, которое по своим боевым качествам превосходило хваленое оружие врага.

Во время Великой Отечественной войны Федоров принимал участие в решении самых жгучих вопросов по обеспечению фронта новейшим стрелковым оружием.

Условия войны требовали от оружейников создания ряда образцов в предельно короткие сроки, и конструкторам, работавшим над ними, как никогда, нужны были советы Федорова, обладающего универсальными знаниями и огромным практическим опытом в оружейном деле.

Не было случая, чтобы Федоров возвращался домой в обычное время. Нередко он задерживался до глубокой ночи, однако никогда не жаловался на усталость. Напротив, вернувшись домой, часто брался за исследовательскую работу, ибо изучение опыта ведущейся войны считал таким же важным делом, как и работу по созданию новых образцов. Он полагал, что без тщательного изучения опыта войны нельзя создавать новое оружие.

Федоров оказал в эти годы большую помощь советским оружейникам, написав ряд работ по исследованию новейшего оружия наших врагов и союзников.

В это же время в журнале «Техника – молодежи» печатались его мемуары «В поисках оружия», где рассказывалось о поездках русских военных миссий в годы империалистической войны в союзные страны с целью закупки оружия. В этих мемуарах Федоров приводит многочисленные примеры фальши, лицемерия и прямого вероломства так называемых «союзников».

Помимо деятельности в Наркомате вооружения Федоров в годы войны работал в ряде других военных организаций, и на все у него хватало времени и сил. В одном научно-исследовательском военном учреждении Федоров на протяжении полутора лет вел большую и чрезвычайно важную работу, но категорически отказывался от выписываемого ему вознаграждения. Когда эта работа была успешно завершена, Федорову начислили зарплату сразу за полтора года, но он заявил, что считал своим долгом выполнить эту работу в общественном порядке, решительно отказался от денег и попросил передать их в фонд обороны страны .

После войны

Когда отгремели пушки и советские люди, торжественно отпраздновав величайшую победу, взялись за мирное строительство, престарелый конструктор не захотел уйти на заслуженный отдых. Он был еще полон сил И творческой энергии. Его влекла новая работа.

Тщательно собирая и накапливая материалы по минувшей войне, Федоров одновременно взялся за исследование по истории артиллерии. Он тщательно изучает всю литературу, где хотя бы мельком упоминалось о первых огнестрельных или метательных орудиях. Исследует наши летописи и труды древних ученых Востока. Он считает ошибочным утверждение Карамзина в «Истории государства Российского» о возникновении русской артиллерии в 1389 году, что до сих пор считалось официальной датой зарождения русской артиллерии. Утверждение Карамзина было основано на Голицынской летописи. Что касается пушек и тюфяков, упоминаемых в других летописях, стоявших на стенах Кремля еще в 1382 году, то Карамзин отнес их не к огнестрельным орудиям, а к метательным машинам (машинам для бросания камней). Федоров подверг критике это утверждение, а также версию о привозе к нам армат «из немец», то есть о западном происхождении русской артиллерии, и указал на возможность самостоятельного развития огнестрельного оружия на Руси.

Федоров доказал в своей работе, что тюфяки, стоявшие на стенах Кремля в 1382 году, были оружием огнестрельным и в течение трех столетий состояли на вооружении русских воинов, представляя один из видов русской первоначальной артиллерии: пушек, пищалей и тюфяков.

Патриотическая работа Федорова «К вопросу о дате появления артиллерии на Руси» была опубликована и сразу же привлекла к себе внимание специалистов смелостью и убедительностью суждений и выводов. Она доказывает, что русская артиллерия появилась значительно раньше, чем это считалось до сих пор.

В связи с этим трудом официально поставлен вопрос о перенесении даты возникновения артиллерии на Руси с 1389 г. на середину XIV века.

Успешно завершив эту важную работу, Федоров вернулся к мыслям, которые возникли у него еще в юности и на протяжении пятидесяти с лишним лет продолжали волновать его.

Еще будучи гимназистом, Федоров восхищался «Словом о полку Игореве». И тогда у него зародилась мысль установить точный маршрут славного похода Игоря.

Тогда ему казалось, что могучие богатыри князя Игоря были способны делать более длинные переходы, чем солдаты нашего времени. А историки исчисляли маршрут похода Игоря современными мерками, беря за норму суточного перехода 25–30 верст, ссылаясь при этом на пример одного из походов Владимира Мономаха.

Федоров считал, что поход князя Игоря носил характер набега и к нему никак не могли быть применены нормы обычного похода. Этот вопрос не давал Федорову покоя на протяжении многих десятилетий. И вот сейчас, несмотря на преклонный возраст, он решил добиться ясности в этом деле.

Изучая летописи и древние архивы, а также произведения греческих и арабских писателей того времени, Федоров установил, что дружинники Игоря делали среднесуточные переходы не в 25, а в 40 верст. Таким образом они могли продвинуться значительно дальше, чем до сих пор считалось. От этого менялся весь маршрут похода Игоря. Тщательно изучив многочисленные исторические документы и само «Слово», Федоров выступил с интересной работой «Военные вопросы «Слова о полку Игореве», где постарался разобрать наиболее запутанные вопросы по истории оружия.

Рассматривая великий эпос русского народа с военной точки зрения, Федоров доказал, что славные Игоревы дружины шли совершенно по другому пути, а следовательно, предстояло искать новые места их битвы и гибели.