Макс Фрай - Ворона на мосту

• Название: Ворона на мосту
• Автор: Макс Фрай
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-367-00274-9, 978-5-367-00328-4

Делая собственную историю чужим достоянием, рассказчик не просто воскрешает ее в памяти, но и в некотором роде заново овеществляет. Она, конечно, и так не выдумка, и все же прежде, до слов, ей недоставало подлинности. В результате совместных усилий рассказчика и слушателя, или читателя на перилах невообразимого Моста Времени одна за другой появляются зримые и осязаемые зарубки.

Поэтому вот вам история о Рыбнике, рыбаке и рыбке, и еще о мокрой вороне, и о конце света заодно, и, если уж на то пошло, — о начале света, и как же хорошо, что у этого слова так много смыслов, как ни поверни, все — правда. Рассказать об этом было почти невозможно, но если не совершать невозможное хотя бы иногда, жизнь человеческая утрачивает сокровенный смысл.

---

Постараюсь рассказать коротко, но все же по порядку. Орденские послушники, как я уже говорил, лишь время от времени получали порцию питья из дырявых чашек своих наставников. Это делось не только из педагогических соображений, но еще и потому, что, по мнению основателей ордена — и тут они были совершенно правы, — увеличивать личное могущество следовало постепенно. Младшие магистры получали дырявые чашки в полное распоряжение — считалось, что к этому моменту человек уже способен понять, в каких случаях следует из них пить, а когда лучше воздержаться. Зато наши старшие магистры пили только из дырявой посуды — даже воду и камру, но этим дело не ограничивалось. Каждый день они получали на обед блюдо из рыбы, которую перед этим подолгу содержали в дырявых аквариумах; некоторые, самые старые, не ели вообще ничего, кроме этой рыбы, — такая диета помогала им подолгу сохранять здоровье и преумножать могущество даже в том возрасте, когда другие колдуны неизбежно начинают его терять. Вода в наших дырявых аквариумах считалась воистину чудодейственной, наши знахари давали ее больным или раненым, маленькими порциями, примерно по столовой ложке, и те исцелялись в кратчайшие сроки. Всем остальным пить воду из дырявых аквариумов было строго-настрого запрещено. Нам объясняли, что человек не способен справиться с таким невероятным могуществом, я же был глубоко убежден, что орденские старейшины просто боятся конкуренции. Ходили слухи, будто наш Великий Магистр ежедневно черпает полную кружку из самого большого аквариума. Неудивительно, что он не желает ни с кем делиться, думал я. На его месте я бы и сам хитрил. А все эти разговоры о том, что человек, дескать, не способен справиться с могуществом, — не хитрость даже, а детский лепет. Слушать смешно. Удивительно, что находятся дурни, которые этому верят, а ведь их великое множество. Но я-то, хвала магистрам, не таков.

Дело было за малым — перехитрить всех орденских хитрецов. Я не сомневался, что это мне под силу.

Получить доступ к дырявым аквариумам — я имею в виду, просто так взять да и зайти в зал, где они размещались, — было совершенно невозможно. Вход охранялся при помощи столь могущественных заклинаний, что даже пробовать одолеть их не имело смысла. Все равно что с голыми руками против трех дюжин старших магистров выходить. Я, конечно, был молодым самоуверенным болваном, но все же не конченым безумцем. Тогда еще нет.

Приближаться к аквариумам могли всего несколько человек. Великий Магистр, некоторые старейшие женщины ордена и дежурный Мастер Рыбник, попросту говоря — обслуга, в чьи обязанности входило кормить и отлавливать рыб, ухаживать за водными растениями, содержать в идеальной чистоте помещение, а также по распоряжению начальства выдавать порции воды знахарям и другим нуждающимся.

Ясно было, что, если я хочу добраться до аквариумов, мне придется стать одним из Мастеров Рыбников — по крайней мере, это было гораздо проще, чем в кратчайшие сроки сделаться Великим Магистром или, тем паче, одной из старейших женщин.

Изобрести план, который мне самому казался гениальным, было несложно, зато для его реализации пришлось потрудиться.

Для начала я выяснил, что Мастеров Рыбников у нас в ордене — ровно дюжина. Это число оставалось неизменным уже много столетий, зато состав время от времени обновлялся. Обязанность, конечно, кто бы спорил, почетная, но чрезвычайно хлопотная. И мне предстояло узнать, в чем, собственно, заключаются хлопоты. Подробности интересовали меня чрезвычайно. Я был готов на великие жертвы, но, скажем, мыть пол без применения магии — то есть взяв в руки мокрую тряпку — не согласился бы даже ради короны, которая мне уж точно не светила — по крайней мере, не в ближайшее время.

Тем же вечером я ужинал в обществе одного из Рыбников, старшего магистра Йотти Енки. Добиться его расположения не составило труда. Позволю себе заметить, что обладать тяжелым нравом и скверной репутацией чрезвычайно удобно. Люди искренне благодарны тебе уже за то, что ты не вытираешь о них ноги. Ну а любое самое сдержанное проявление дружелюбия и вовсе творит чудеса. Это объясняет, почему опытный и заслуженный старший магистр с радостью принял приглашение вчерашнего послушника. В конце концов он стал первым, кому я по собственной инициативе предложил совместную трапезу, и это его тронуло. Сэр Йотти Енки был чрезвычайно горд тем, что я не сумел устоять именно перед его обаянием.

Вот ведь как получается. Я всегда полагал, что не люблю рассказывать, особенно о себе, а теперь сам удивляюсь тому, с каким удовольствием вспоминаю и излагаю незначительные, в сущности, детали. Взять хотя бы этот ужин — событие, казалось бы, не слишком интересное, ни особого тайного смысла, ни даже драматической глубины в нем нет. Об обязанностях Мастера Рыбника мне мог рассказать кто угодно, это не было секретом, я бы и сам все давным-давно знал, если бы интересовался хоть чем-то, кроме себя и своих дел. Наш разговор ничего не изменил в моей жизни и уж тем более вовсе не он предопределил дальнейшие события. Однако я едва справляюсь с желанием подробно перечислить, что мы с магистром Енки ели и пили в тот вечер у Толстой Арры, вспомнить, как мы были одеты, какими новостями обменивались, прежде чем перешли к делу, и, если уж на то пошло, посетовать, что хатта по-лохрийски была безобразно пересушена, а я, вопреки обыкновению, не только не убил на месте повара, но даже замечания хозяйке не сделал, поскольку был поглощен беседой.

Но все же от этих и великого множества других подробностей я вас избавлю.

Подводя итог, скажу, что узнал следующее. Мастера Рыбники состояли при аквариумах по очереди, раз в дюжину дней. Дежурили, как несложно догадаться, разделив число занимающих эту должность магистров на количество дней, в одиночку.

В день дежурства Мастер Рыбник не имел права отлучаться от аквариумов, что бы ни случилось, даже если все остальные члены ордена внезапно отправятся штурмовать вражескую резиденцию или, напротив, сами подвергнутся атаке. Работа, на первый взгляд, была совсем простой, а поддерживать чистоту в помещении полагалось, хвала магистрам, при помощи заклинаний, а не грязных тряпок; прояснив этот момент, я испытал неописуемое облегчение.

Казалось бы, со всем этим легко могли справиться послушники, однако на должность Мастера Рыбника даже младших магистров не назначали, поскольку именно личная сила и железная воля дежурного принуждали воду оставаться в дырявых сосудах, вместо того чтобы вылиться на пол. В собственной дырявой чашке, конечно, кто угодно воду удержит, невелика премудрость, но несколько огромных аквариумов, да еще и на протяжении суток, — совсем другое дело.

Я, разумеется, ни на миг не сомневался, что это мне по плечу. И конечно, заранее предвкушал, как присоединюсь к числу избранных, которых еще нынче утром считал жалкой прислугой, как и всех остальных, кому приходилось работать ради денег.

Этот тонкий момент, наверное, тоже следует прояснить. Все члены нашего ордена, включая послушников, бесплатно получали в его резиденции комнату и ванную с полудюжиной бассейнов, еду, одежду, книги, драгоценные камни для талисманов и другие жизненно важные вещи — в небезграничном, но достаточном количестве. Все остальное, начиная от выпивки в трактире и заканчивая загородными виллами, приходилось покупать за свои деньги. Богачи вроде меня были совершенно довольны таким положением дел, прочим же орден охотно предоставлял возможность заработать. За исполнение разного рода обязанностей платили жалованье, и весьма неплохое. С этой точки зрения я был самым нежелательным кандидатом на место Мастера Рыбника. Унаследовав отцовское состояние, я стал одним из самых богатых людей в ордене; в такой ситуации претендовать на высокооплачиваемую должность — все равно что у голодного изо рта пирог вытаскивать. К счастью или, напротив, к несчастью, такой поступок совершенно не противоречил моим принципам. Не то чтобы я считал своим долгом каждодневно увеличивать число бедняков, просто чужие рты, равно как и пироги, вообще не входили в число вещей, заслуживающих моего внимания.

Однако я прекрасно понимал, что никто не захочет добровольно отказываться от кормушки ради того, чтобы освободить мне место. Избавиться от одного из нынешних Мастеров Рыбников при помощи интриг, заклинаний, ядов или кинжалов представлялось мне делом осуществимым, но слишком хлопотным. К тому же где гарантия, что на освободившееся место возьмут именно меня, а не одного из заслуженных орденских олухов, которые уже много лет ждут возможности подзаработать? Поэтому я прямо сказал магистру Енки, что хочу выкупить у него должность. Он сперва удивился, потом заартачился, но когда я объявил, что готов ради такого дела расстаться с тысячей корон, глаза моего коллеги засияли от алчности. Чтобы вы понимали, о сколь серьезной сумме идет речь, замечу, что это была примерно половина стоимости отцовского дома и прилегающих к нему земель. Против таких денег мало кто устоял бы, поэтому не следует строго судить Йотти Енки, которого с этой минуты волновала только организационная часть вопроса: как передать мне должность, если решения обо всех назначениях и отставках принимает орденское начальство? Я снисходительно пообещал, что возьму это на себя. От него требуется только подать прошение об отставке, когда я скажу, что пришла пора это сделать.