Эллен Марш - Пожнешь бурю

• Название: Пожнешь бурю
• Автор: Эллен Марш
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000122-8

Семнадцатилетняя шотландка Мереуин Макэйлис никогда в жизни не видела маркиза Монтегю – но ее воображение рисовало этого заклятого врага их семьи омерзительным чудовищем. Каково же было изумление девушки, когда знаменитый своими дерзкими и скандальными выходками маркиз оказался… мужественным сероглазым красавцем, способным разжечь пламя страсти даже в самой искушенной женщине. Могла ли противостоять ему юная, невинная Мереуин?

---

Испуганно колотившееся сердечко девушки – замерло. Когда ее брат говорил таким тоном, он становился столь же безжалостным, как любой другой вождь клана, готовящийся вести свой народ на битву. В такие моменты она искренне верила, что однажды они найдут способ решить свои проблемы с лордом Монтегю, ненавистным английским чудовищем.

Ее руку накрыла сильная рука Александра, и он тепло улыбнулся сестре:

– Сумасбродная ты девчушка, любовь моя, и слишком часто действуешь по велению чувств. Это еще не конец света, так что не стоит так уж пугаться.

Мереуин неуверенно улыбнулась в ответ, и раскосые синие глаза снова затеплились надеждой.

– Я уверена, ты справишься, – провозгласила она, неожиданно дерзко вздернув подбородок, – что бы ни замыслил этот чавкающий боров!

Позади негромко хмыкнул Малькольм.

– Слушай, Мереуин, могу поспорить, будь ты мужчиной, вызвала бы Вильерса на дуэль.

Она резко повернулась к нему, сверкая темно-синими глазами:

– Точно, и нисколько не сомневаюсь в исходе!

– Он бьется на шпагах, как дьявол, – с ухмылкой предупредил Малькольм.

Мереуин окинула его взглядом, дерзко тряхнув золотыми кудрями.

– Да ладно тебе, глупая башка. Я иду наверх переодеваться. Надоело мне говорить о месье маркизе.

– Тогда встретимся за чаем, – заключил Александр, и она кивнула с веселой улыбкой, выскакивая за дверь.

– О-о-о, чтоб он сдох! – проворчала про себя Мереуин, идя в свою комнату, где, давая выход злости, сбросила башмаки и зашвырнула их в угол.

Будь она немного постарше, в самом деле, сама расправилась бы с маркизом, не силой, конечно, а красотой. Малькольм ей много раз говорил, что лорд Монтегю неравнодушен к хорошеньким личикам.

Да, была бы она хоть на несколько лет старше, пленила бы черное сердце англичанина своими прелестями и заставила его ползать в пыли у своих ног! Она прошлепала в чулочках к висевшему над туалетным столиком зеркалу и принялась критически себя разглядывать.

Темно-зеленый костюм превратил синие глаза в изумруды, длинные пушистые ресницы касались щек. Небрежно заколотые золотистые волосы рассыпались и локонами вились по плечам. Надув губки, Мереуин крутилась и так и сяк, посматривая на деликатно очерченный подбородок, стройную шею, упругую округлую грудь, которой страшно завидовала ее подружка Элли, живущая в деревне.

В свои восемнадцать лет Элли была худее самого невзрачного подростка, с тоненькими, как спички, ручками и ножками. Но ей все равно нравились парни, и она им нравилась, и Мереуин подозревала подружку в довольно-таки неразборчивых знакомствах.

– Но ведь я хорошенькая? – с любопытством спрашивала она себя. – Утверждают, что так, но, конечно уж, не такая красотка, как Джинни Синклер, а лорд Монтегю ее не пожелал!

– Опять вертитесь перед зеркалом, точно влюбленная овечка! – проговорил позади нее скрипучий голос, и Мереуин, виновато вспыхнув, обернулась к вошедшей в комнату пожилой седовласой женщине в темном платье.

Экни Фицхью, высокая, неуклюжая, с вечно красным носом и суровыми, проницательными глазами, жила в семье со дня рождения Александра. Острая на язык и не склонная к проявлению каких-либо теплых чувств, она, тем не менее, была беззаветно предана Макэйлисам и обожала самую юную свою подопечную, словно Мереуин была ее собственной дочерью.

– Самое время замуж, – добавила Энни, наклоняясь и поднимая сброшенные башмаки, не заметив промелькнувшего на юном личике возмущенного выражения. – Ох, поглядите-ка, люди добрые, все в грязи да еще Бог весть в чем! – Длинный нос ее сморщился от отвращения. – Вонища от вас, в пору загнать спать к скотине в коровник. Давайте все с себя скидывайте! Хорошая баня, вот что вам требуется!

– Ой, Энни, пожалуйста, не сейчас! – взмолилась девушка.

Старушка была неумолима.

– Раздевайтесь, а я пригляжу за ванной.

Мереуин вздохнула, зная, что спорить бесполезно, нехотя стащила платье, вышитую рубашку и перебросила их через спинку кресла, но к тому времени, как вода согрелась, она уже тряслась от холода, и жаждала окунуться в медный чан. Быстренько пробежав босиком в смежную туалетную комнату, она с радостью погрузилась в горячую воду, испустила долгий удовлетворенный вздох и закрыла глаза, пытаясь выбросить из головы все мысли о неприятных новостях, сообщенных Александром, особенно о своих планах обольщения ненавистного маркиза Монтегю.

Тело девушки цвета слоновой кости, с мягкими округлыми ягодицами, сильными упругими бедрами казалось в прозрачной воде безупречным. Если бы она знала, что тело это способно пробудить страстные желания в любом мужчине… Но Мереуин Макэйлис совершенно не думала о силе своей красоты, отдавшись убаюкивающей ее ароматной воде, теплу потрескивающего в камине огня. Александр дома, она счастлива. И ничего больше не имеет значения.

Через полчаса Мереуин сошла вниз, скромно завернутая в мягкий розовый атласный халат, с вымытыми волосами, переливающимися от отблесков пылающего в камине огня, и узнала от Энни, что Алекс с Малькольмом поехали вниз, в загоны, посмотреть на ягнят. Скучая, она принялась уныло бродить по пустым комнатам, задержалась в библиотеке, разглядывая висевшие там портреты.

Раньше они были развешаны в длинной галерее в восточном крыле, но ее сожгли англичане, и до восстановления дело еще не дошло. Картины вместе с другими ценностями хранились в тайнике донжона, который теперь вскрыли, обнаружив их нетронутыми огнем, пожравшим некогда величественное сооружение, и непогодой.

Портрет Эберта, древнейшее достояние Кернлаха, если не считать перевязи Роберта Брюса, висел над камином, и, судя по ширине плеч, мощной шее и бочкообразной груди, их предок был настоящим гигантом с коротко стриженными золотистыми волосами. Над неулыбчивым ртом и пронзительными синими глазами нависал огромный нахмуренный лоб, плотный винного цвета камзол украшал странный прихотливый рисунок.

Задрав голову, Мереуин с любопытством изучала портрет, думая, каково было жить в Шотландии во времена Эберта. По истории она знала, что времена были кровавые: каждый миг по полдюжины человек заявляли права на шотландский трон, претенденты на корону предавали и убивали друг друга, полные решимости наложить руку на эту страну.

Женщины тоже играли в истории Кернлаха немалую роль. Слева от Эберта висел портрет леди Агаты, которая в 1491 году в отсутствие мужа отразила атаку одного из кровожадных островных кланов, который вечно ссорился с шотландской короной.

Маленькая, хрупкая леди Агата, на шестом месяце беременности, сама подожгла деревянный крест, созвала клан и, возглавив его, рассеяла нападавших. Мереуин всегда нравился портрет леди Агаты, чьи серые глаза казались ей одухотворенными, а капризная полуулыбка, игравшая на губах женщины, выдавала сильную, но страстную натуру. Все представленные на этих полотнах Макэйлисы были такой же частью прошлого Кернлаха, как сама Мереуин – частью его будущего.

Гладкий лоб девушки прорезала крошечная морщинка озабоченности. Ждет ли Кернлах какое-либо будущее, кроме финансового краха? Не рассчитывает ли вероломный маркиз Монтегю уничтожить их и полностью завладеть поместьем? Она этого не допустит! Она готова, как леди Агата, вступить в войну с каждым, кто станет угрожать ее дому. Проклятый сассенах, презрительно думала Мереуин, неужели он думает одолеть их с помощью своих коварных замыслов? Ей надо разработать собственный план и постараться, чтобы Эдвард Вильерс горько пожалел о том дне, когда впервые ступил на землю Северного нагорья.

* * *

По контрасту с вчерашней мягкой весенней погодой следующее утро выдалось сумрачным и холодным. Проснувшись и выглянув в окно, Мереуин с разочарованием увидела летящие с неба снежные хлопья, поежилась, надела халат, заплела пышные золотые пряди в косу, уложив ее в низкий пучок. Раз погода плохая, стало быть, Александр отправится в овчарню, и у нее не будет возможности поговорить с ним. Вчера они с Малькольмом заперлись в кабинете – несомненно, чтобы обсудить последние деяния маркиза Монтегю, – и у нее не хватило храбрости прервать их и расспросить о намеченных планах. За обедом Александр коротко сообщил, что они обо всем позаботятся, и ей нечего беспокоиться, и пусть она, как всегда, полагается на него.

Спускаясь по лестнице, девушка заглянула в столовую и обнаружила там Энни и четырнадцатилетнюю Мораг, убирающих тарелки. Энни, от которой больше не требовалось услуг няньки и гувернантки, по-прежнему считалась членом семьи и ела вместе с Макэйлисами, командуя слугами в качестве домоправительницы, наставницы и распорядительницы. Была она честной и справедливой и несла на себе почти всю ответственность за домашнее хозяйство, освободив от нее Мереуин. Слуги любили и уважали ее, так что заведенный порядок вызывал всеобщее удовлетворение.