Нора Робертс - Очищение смертью

• Название: Очищение смертью
• Автор: Нора Робертс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38355-9

Два громких убийства – католического священника и евангелического проповедника – потрясают общественное мнение Нью-Йорка. Оба умирают при большом стечении народа – один завершая заупокойную службу, другой во время страстной проповеди. Какие же страшные тайны скрывал каждый из погибших, за что поплатился жизнью? Кем были служители церкви – ангелами или демонами? Лейтенант нью-йоркской полиции Ева Даллас, принимаясь за расследование, убеждена: эти смерти связаны между собой. Она берется установить, кто именно «освятил» причастие святых отцов цианистым калием…

---

– Ну так поговори с епископом, пусть даст разрешение, или как оно у них называется…

– Ты что, не видишь, я истекаю кровью? – Пибоди указала на свои кроваво-красные кроссовки на воздушной подошве. – Я добралась до помощника епископа, и это была кровавая битва с множеством жертв. А результат один: я должна подать прошение в письменном виде, причем в трех экземплярах. Епископ рассмотрит прошение и объявит о своем решении в десятидневный срок.

– Чушь собачья!

– Мне надо выпить спиртного и прилечь, – заявила Пибоди.

– Выведи его на связь, – приказала Ева. – Отсюда.

– Только, чур, я останусь посмотреть!

Пибоди набрала номер, вывела связь на экран компьютера, дождалась ответа, после чего плюхнулась на стул для посетителей, жалобно скрипнувший от грубого обращения.

Помощник епископа, некий отец Стайлз, появился на экране. Ева решила, что вид у него благостный и подобострастный в одно и то же время.

– Лейтенант Даллас, полиция Нью-Йорка.

– Да, лейтенант, я уже говорил с вашей помощницей.

– Напарницей, – поправила его Ева, и Пибоди одобрительно подняла два больших пальца.

– Прошу прощения, с напарницей. Я объяснил ей процедуру подачи прошения.

– А теперь, позвольте, я вам кое-что разъясню. На столе в морге лежит мертвый парень. Он может быть, а может и не быть Мигелем Флоресом. Чем больше вы морочите мне голову, тем дольше он пролежит на столе в морге. А чем дольше он лежит на столе в морге, тем легче информации – например, о том, что какой-то парень в остроконечной шапке из Нью-Мексико препятствует расследованию убийства, – просочиться в прессу.

Глаза Стайлза округлились в непритворном шоке. Ева видела, что он искренне потрясен.

– Юная леди, такое неуважение не поможет вам…

– Лейтенант. Лейтенант Ева Даллас, отдел убийств, Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка. Я не питаю к вам ни малейшего уважения. Я вас не знаю. Я не знаю вашего епископа, так что – представляете? – его я тоже не обязана уважать. И плевать я хотела с высокой колокольни, уважаете вы меня или нет, но вы обязаны уважать закон.

Ева дала ему повозмущаться еще секунду и продолжила артподготовку:

– А вам бы следовало знать силу прессы, приятель. Вы же не хотите, чтобы эта история разлилась по всем телеканалам? Попробуйте только мне препятствовать, не сомневайтесь, я вам это устрою. Так что лучше уговорите вашего епископа скооперироваться с мексиканским епископом, и пусть они оба скажут своим подопечным дантистам, чтоб выдали мне нужные записи. И если к полудню завтрашнего дня по нью-йоркскому времени эти записи не лягут мне на стол, вы горько пожалеете. Дошло?

– Угрозы вряд ли…

– Ничего вы не поняли. Никаких угроз. Факты.

– Есть определенные правила в рамках церковной иерархии. Это ведь двойной запрос, к тому же между двумя странами. Подобные запросы требуют…

– «Священник отравлен в церкви освященным вином на заупокойной службе. Католические иерархи препятствуют полицейскому расследованию». Такие будут заголовки. И это еще цветочки. Как насчет вот этого? – продолжала Ева, войдя во вкус: – «Тело священника гниет в морге, пока епископы блокируют следствие». Это всего лишь зубные записи и снимки. Это всего лишь зубы. Или они будут у меня к полудню, или я приду лично, и не просто так, а с ордером за воспрепятствование правосудию. И там будет указана ваша фамилия.

– Я, разумеется, поговорю с епископом.

– Отлично. И лучше бы прямо сейчас.

Ева оборвала связь и откинулась в кресле.

– Я твоя рабыня, – заявила Пибоди. – Стираю со щек слезы благоговейного трепета.

– Ну что ж, было весело. У меня только что состоялся не такой крутой и не такой забавный разговор с монахиней… с монахиней-доктором, – добавила Ева, – из дома престарелых для священников в…

– У них такое есть? Дома престарелых?

– Похоже, есть. Священник, который спонсировал и обучал Флореса, платил за его образование и так далее, был ее пациентом. Семь лет назад Флорес взял академический отпуск у себя по месту службы в Мексике. Считалось, что это на год, не больше. Этот старый священник – Куилби – был смертельно болен, Флорес его навестил. Эта женщина его вспомнила. Куилби о нем часто говорил, они переписывались.

– Она смогла опознать его по фото?

– Она не уверена. Все-таки после того визита прошло почти семь лет. Говорит, похож, но, как ей помнится, у Флореса лицо было полнее и волосы не такие густые. И то, и другое – не постоянные признаки, так что нам это никак помочь не может. Флорес оставил ей номер мобильника и электронной почты, чтобы она с ним связалась, когда Куилби умрет. Она так и сделала. Связалась с ним через пять месяцев, когда Куилби умер. Он не ответил и на похороны не приехал. Между тем Куилби выразил пожелание, с которым Флорес согласился, чтобы именно Флорес служил по нему заупокойную мессу. Он больше не контактировал с домом престарелых, с тех пор как попрощался с Куилби в июле пятьдесят третьего.

– Этот парень тебя учил, ты его навестил вскоре после ухода в долгий отпуск, и вот он умирает, а ты и носа не кажешь? Как-то это не похоже на служителя церкви. По-моему, это вообще не по-людски. – Пибоди изучила фотографию на доске. – Надо будет найти других людей, знавших Флореса еще до его появления в Нью-Йорке.

– Я над этим работаю, – отозвалась Ева. – И хочу поработать еще над парой аспектов. В деле нет ДНК Флореса, но я попросила Морриса отослать образец ДНК убитого в лабораторию. Может, нам повезет. А пока, кто бы он ни был, Флорес или Джон Ячменное Дерьмо, он все равно мертв. Пошли поговорим с Роберто Ортицем.

Еве казалось, что похоронам и поминкам уже должен был прийти конец. Выяснилось, что нет. Роберто Ортица с двумя сотнями родственников и близких друзей она обнаружила в семейном ресторане «Абуэло».

Он оказался высоким и весьма импозантным господином, крепким и бодрым для своих восьмидесяти с чем-то лет. В ответ на просьбу Евы поговорить с ним и его женой он провел их на третий этаж, где уровень шума заметно снизился, и распахнул дверь в аккуратную гостиную с разноцветными диванами и весьма смелыми постерами на стенах.

На одном из постеров была изображена давняя подруга Евы, ныне звезда эстрады Мэвис Фристоун в «костюме» леди Годивы, то есть прикрытой только пышными волосами. Наращенные волосы всех цветов радуги искусно прикрывали ее соски и причинное место, а на лице сияла широкая улыбка.

А вот создающий настроение экран был настроен на изображение идиллического луга под безоблачно-голубым небом.

– Мы держим эту квартиру для семьи. Сейчас в ней живет внучка моего двоюродного брата. Она учится в колледже и помогает в ресторане. Садитесь, пожалуйста.

Когда Ева и Пибоди сели, он тоже опустился в кресло с долгим тихим вздохом.

– У вас сегодня трудный день… – начала Ева.

– Мой отец прожил долгую жизнь. И каждую минуту каждого дня он проживал до упора. Открыл ресторан, когда ему было двадцать пять, и назвал его в честь своего деда. Потом он стал отцом, потом у его детей родились дети и так далее. Семья, община, церковь. Вот, что он больше всего любил, вот, во что верил. Необязательно в таком порядке, – добавил Роберто с улыбкой. – Каждую минуту каждого дня, сколько мне Господь еще отпустит, я буду тосковать по нему. – Он опять вздохнул. – Но ведь вы пришли поговорить не о моем отце, а об отце Флоресе, спаси Господи его душу.

– Вы знали его лично?

– О да. Он принимал участие в жизни прихода, был очень активен. Много сил и времени уделял молодежному центру. Моя семья тоже много вкладывает в молодежный центр. Денежные пожертвования, а те, кто может, принимают личное участие. Чтобы такое случилось, да еще в церкви – это неслыханно.

– Вы с женой первыми прибыли на место. Привезли цветы и все, что нужно, для похорон.

– Да. – Роберто оглянулся, потому что в эту минуту в гостиную вошли две женщины и молодой человек, нагруженные подносами с едой и напитками. – Вы должны поесть, – добавил он, пока вошедшие расставляли на столе тарелки, приборы, стаканы и еду.

– Я принесла чай со льдом. – Женщина постарше, блондинка с зеленовато-карими глазами, наполнила два стакана. – Я Мадда Ортиц. Простите, что перебиваю. – Она с рассеянной улыбкой отослала молодую пару жестом, а сама опустилась на подлокотник кресла, в котором сидел ее муж. – Прошу вас, продолжайте.

– Позвольте мне сначала сказать, что это выглядит изумительно, – сказала Пибоди.

Мадда улыбнулась ей.

– Угощайтесь.

– Простите, что отвлекаем вас, миссис Ортиц. Вы и ваш муж первыми прибыли в церковь этим утром.

– Мы сначала поехали в похоронное бюро, а потом в церковь, перевезли Гектора. Отец Флорес… – она перекрестилась, – и отец Лопес встретили нас там.

– И это было около восьми сорока утра.