Лана Туулли - Алхимические хроники (части 1-3)

• Название: Алхимические хроники (части 1-3)
• Автор: Лана Туулли
• Жанр: Юмористическая фантастика

Вот мир, которым правит магия. Здесь живут люди, гномы, эльфы, драконы — очень хочется добавить «и их родственники». Но на самом деле здесь живут герои, маги — и, что самое страшное — алхимики…

---

Гномы, влюбившись, работают.

— … Я сначала даже не поняла, что произошло. Подумала — вот какая у нас Напа молодчина, рецепты новые изобретает; достигает мастерства на нелёгком кулинарном поприще. Готовит и готовит, жарит и парит… — рассказывала Далия, перешагивая лужи. — Добро бы всё это добро съедалось. Нет… Когда Напа наготовила столько, что закончился погреб и всё пространство внутри «Алой розы», только тогда она прекратила свои опыты у плиты. И начала кормить всех голодных. Прямо с рассветом выходила из дома, изыскивала голодных и кормила их, кормила… Мэтра Никанта помнишь? Противный такой старик, погруженный в древнейшую историю. Он, видите ли, вегетарианец, и изволит сердиться, когда его отвлекают от учёных занятий. Бедняжке Напе приходится залезать к нему по приставной лестнице в окно и самой тихонько расставлять кастрюльки с вареной спаржей и судки с тушеным сельдереем, чтоб только не отвлечь старого маразматика. А ты же знаешь, как она боится высоты… А у Никанта этаж хоть и первый, а все равно, цоколь высокий… — Далия шмыгнула носом. Фриолар сочувственно нахмурился. — Потом, уже после того, как она починила всю свою коллекцию старинного оружия, Напа ремонт в «Алой розе» затеяла. Говорит, что это за дом, в котором не пахнет настоящим гномьим жилищем. Для аромату она принесла побольше железа, этой, как ее, бронзы, олова, чугунные чушки, порошков всяких, и пробовала варить сталь по семейному рецепту Кордсдейлов на своей кухне… — Далия утёрла предательскую слезу. — Так что, Фриолар, ты, главное, не пугайся нашего нового этнического колорита. И не ругайся, что она твои запасы реактивов ополовинила… Напа думает, что об этом никто не знает.

— Хорошо…

— Потом Напа затеяла ремонт мостовой в квартале… Я как-то раз вечерком из Университета возвращаюсь, а она тут как тут… Сидит на обочине, рядом фонарь чуть теплится, стоят вёдра с гравием, горка песочка, а она булыжнички обтёсывает и напевает… Тихонечко так, грустно…

Фриолар против воли своей тоже почувствовал, как начало пощипывать в глазах.

— Я к ней: «Напочка, да что с тобой?» А она: «Оставь меня, мэтресса, я в печали…» Я и так, и этак… Потом наконец, поняла. Когда она новый вид печенья изобрела. Недели две Напа сидела и гнула что-то из жести, какие-то формочки отливала. Потом этими формочками наделала печенюшек из сладкого теста, а как из духовки достала, начала всем печёным профилям кремовые бороды рисовать. Смотрю, а профиль-то я где-то видела…

— И кто он? — заинтересовался Фриолар.

— Понятия не имею. Помню, что видела какую-то очень похожую бороду здесь, в Талерине, в конце лета. Заходила к нам эта борода, ела Напину стряпню и очень нахваливала… А кто, откуда… не знаю. Улетела эта бородатая пташка, как будто и не было ее. Я, как просекла ситуацию, попробовала воззвать к Напиному Высшему Разуму.

Здесь мэтресса Далия приостановилась, примолкла. Фриолар, частично знакомый с тем уровнем энтузиазма, которого достигает в подобных воззваниях коллега-сапиенсолог, уважительно склонил голову.

— И что?

— Да, собственно, ничего… Она мне призналась, я ее простила, по-сестрински отчитала, сказала, что надо уважать себя, ценить собственное достоинство…

— А она?

— Напа глазами погрустнела, носик у нее покраснел, морщинками пошёл… Я и заплакала.

Мэтресса и сейчас, при одном воспоминании о событиях минувших дней, пустила скупую алхимическую слезу.

— Ты-то почему заплакала? — удивился толстокожий представитель противоположного пола.

— Ах, я уж и не знаю… Это всё так волнительно, так волнительно…

Фриолар попытался понять логику последних фраз Далии. Зашел в глубокую лужу; и только промочив сапоги, понял, что логика была абсолютно дамская.

Глубоко-глубоко в душе Фриолара это нехитрое открытие расцвело цинским фейерверком. Ура. Вот то, чего ему так не хватало в тишине Виговой Башни. Вот оно, настоящее дамское общество!

Теперь надо подумать, как от него избавиться.

— И что? То есть, — спохватился Фриолар. — Я, конечно, очень вам сочувствую, я вас так понимаю, так понимаю…

— Да что может понимать в чувствах женщины эгоистичный, избалованный жизнью, маскулинизированный алхимик, да еще и без научной степени в придачу!! — горестно повысила голос мэтресса Далия. Услышав этот вопль души, все наличные на улице дамы, включая лошадей извозчиков, укоризненно и сурово посмотрели на Фриолара. Фриолар споткнулся и поспешил закрыться от женской общественности шторм-шатром на железном каркасе. — Тем более, — продолжала между тем Далия всё более и более истерически-экстатическим голосом, не снижая, впрочем, темпа продвижения в направлении ресторации «Алая роза», — попробовал бы ты понять хоть что-нибудь в чувствах юной гномки, не бреющей бороды!!!

На этот вопль половина мужской составляющей встречных жителей дружно посмотрела на изящный округлый подбородок Далии, другая — на ее явно не гномью стать.

— Ну, я собственно, и не претендую на то, чтобы меня считали разбирающимся в чувствах… И, между прочим, собственную степень ты получила, когда была старше, чем я сейчас, в двадцать д…

Далия резко и очень удачно остановилась: ее локоть вонзился под дых Фриолару; тот коротко охнул и замолчал.

— Что ты там говорил о цифрах, маленький Фри-Фри? — медовым голоском осведомилась милая дама.

— Я молчу о цифрах, молчу… Я о том говорю, что, если ты вызвала меня за тем, чтобы помочь Напе — которую, как и тебя, очень ценю, уважаю и бесконечно люблю, — разобраться в чувствах… ох… Ну и локти у тебя, коллега… То, собственно, зря. Категорически не представляю, что можно сделать. Ты бы с какими-нибудь святыми братьями, монахами посоветовалась, с астрологами или с поэтами — они тоже неплохо разбираются в тонких материях девичьих душ… А у меня совершенно другая тематика исследований… Другая, так сказать, плоскость.

Далия, справившаяся с приступом сострадания и соучастия, смерила Фриолара взглядом торжествующей укротительницы тигров (или, к примеру, налогового инспектора, которому принесли обещанные налоги с пеней за прошедшие десять лет).

— Ну, раз ты спрашиваешь… Отвечаю по порядку. Первое. С монахами и жрецами советовалась, сказали, что само пройдёт. Конечно, если уговорить Напу наведаться еще раз в обитель Святого Париса, пройдет быстрее…

— А что, она там уже разок была? — учитывая, что Святой Парис благоволил блудницам, куртизанкам и просто неверным женам, Фриолара сама мысль о том, о чем может беседовать священник указанной обители со стыдливой гномкой, впечатлила до глубины простой алхимической души. — Далия, а ты не врёшь? Гномка — и…

— Оставь свои улыбочки и приструни воображение. Да, Напа туда сходила. Починила им дверь на воротах, петли смазала, чтоб не скрипели… Фри-Фри, не отвлекай меня. Так, дальше у нас пункт «во-вторых». Астрологи от меня почему-то сбежали.

— Почему? — удивился Фриолар. Далия пожала плечами:

— Сама не знаю. Я всего лишь попросила их подробнее обосновать, откуда они берут свои выводы и рекомендации, предъявить мне статистику правдивых и ошибочных предсказаний, а они вдруг взяли, да и сбежали, будто я в них шаровыми молниями кидаться принялась… Тогда я принялась за сочинителей. Трубадуры и менестрели тоже сказали что-то вроде того, что душа Напы сама успокоится, как только любовное возмущение схлынет или найдет соответствующий объект восхищения. Только с цитатами из стихов собственного сочинения. Так что у меня остался только один запасной вариант. Ты. Так что, как это ни печально, господин Фриолар, придётся вам на время переменить вашу тематику. Так сказать, — передразнила Далия. — переложить плоскость.

— Далия… Извини, я, наверное, поглупел…

— Нет, уж, что уродилось, то уродилось, — поджала губы мэтресса.

Фриолар с терпением истинного дворянина пропустил мимо ушей колкость дамы:

— Но я никак не могу понять, что я-то могу сделать в этой ситуации? Подержать Напу, когда она лезет по лестнице на первый этаж? Съесть всё, что она готовит? Сидеть рядом с вами и, рыдая, раскрашивать печенье ванильным кремом?

— Крем апельсиновый, — поправила Далия. — Ну, я надеялась… Слабо надеялась, что у тебя как у человека честного, и… честного… и… — алхимичка бросила косой взгляд на румяного широкоплечего верзилу, которым был Фри-Фри и попыталась сказать что-нибудь колкое о его характере, привычках или научных достижениях. Фриолар же, как назло, выглядел настолько обычным, «своим», алхимическим бравым парнем, что на ум Далии не шло ничего оригинального: — И опять-таки, не побоюсь этого слова, честного, и совсем немного заинтересованного человека, будут какие-то свежие идеи…

— Это в чем я «немного заинтересован»? — с подозрением спросил Фриолар.

Далия притормозила, чтобы невинно захлопать длиннющими ресницами, глядя прямо в глаза собрата по научному призванию: