Карл Хайасен - Дрянь погода

• Название: Дрянь погода
• Автор: Карл Хайасен
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Триллер
• Год: 2005

«Косил ураган довольно точно. Сметая все на своем пути, шторм пулей промчался по узкому коридору, но практически не затронул северную и южную части побережья. Августовские ураганы редко бывают столь любезными».

Это не «Катрина» в Луизиане. Это «Эндрю» во Флориде. Однако жадные застройщики, гастролирующие гангстеры, коррумпированные власти, тупой президент и циничные туристы за десять лет ничуть не изменились. Им успешно противостоят 1 африканский лев, 3 пумы, кастрированный черный буйвол, 2 кадьяка, 97 попугаев (в том числе ара), 8 нильских крокодилов, 42 черепахи, 700 разнообразных ящериц, 93 змеи (ядовитые и неядовитые) и 88 макаков-резусов. И с ними – сгинувший в болотах экс-губернатор штата, его верный черный телохранитель, потомок осужденного наркоторговца, жонглирующий черепами, и горстка отважных и остроумных героев. А также последовательно придурочный народ Южной Флориды.

«Дрянь погода» – один из центральных романов флоридской саги всемирно известного автора сатирических боевиков Карла Хайасена – никогда не был так актуален, как в наши дни. Это не та Америка, где хотелось бы отдохнуть.

---

– Так куда же мы едем? – спросила Эди.

– Потерпи.

Эди и Сцинк сидели на заднем сиденье. Губернатор держал на коленях чемодан от «Билла Бласса», который вытащили из багажника, чтобы освободить место для Щелкунчика в отключке.

– Водитель, верхний свет, роr favor![74] – попросил Сцинк.

Августин потыкал в кнопки на приборной доске и наконец включил потолочную лампочку. Сцинк сломал замки чемодана и откинул крышку:

– Что у нас тут есть…

Полицейские просидели у Груперовой бухты всю ночь. Как и предсказывал Джим Тайл, ни черный джип, ни серебристый «кадиллак», отнятый у покупателя круглосуточного магазина в Ки-Ларго, не появились. Пострадавший француз сухо описал налетчика как «иллюстрацию из учебника по челюстно-лицевой хирургии».

Днем полицейские сняли заставу и прочесали Верхние Рифы. Брошенную «севилью» обнаружили через три дня на бывшей тропе контрабандистов в стороне от шоссе № 905, всего в нескольких милях от престижного клуба «Океанский Риф». Полицейские ждали еще двое суток, прежде чем объявили о найденной машине. О пулевом отверстии в приборной доске они умолчали, поскольку не хотели попусту беспокоить обитателей и гостей клуба, среди которых было несколько наиболее видных, политически влиятельных и хронически раздраженных налогоплательщиков восточной части Соединенных Штатов. Многие и без того пребывали в скверном расположении духа из-за досаждающих неудобств в поврежденных ураганом домиках. Новость, что преступник-убийца может скрываться в мангровых рощах, вызвала бы жаркую переписку на высшем уровне с Таллахасси и Вашингтоном. В «Океанском Рифе» не пни пинают.

Но, как выяснилось, опасности никакой и не было.

Большинство новобрачных мужчин, столкнувшись с неожиданным дезертирством супруги, обезумели бы от горя, ревности и гнева. А вот Макс Лэм обладал счастливым свойством всей душой, безоглядно отдаваться карьере.

Назойливая мысль крутилась у него в голове, но она не имела никакого отношения к сбежавшей жене. Это были слова чокнутого похитителя: Ты должен оставить наследие.

Они ехали в кузове пикапа и говорили о незабываемых рекламных слоганах. Макс не нашел ничего лучше, как похвастать девизом приснопамятных «Сливовых Хрустяшек». После неудачи компании с хлопьями шестой этаж использовал Макса на разработке изобразительных материалов и рекламных щитов, но не вербального творчества.

Это ранило, ибо Макс искренне считал себя талантливым мастером бойкого пера. Он верил, что вполне способен создать рекламную фразу, которая станет крылатой, наподобие классических примеров, упомянутых похитителем. Оставить наследие, если угодно.

Сигареты «Мустанг» канули в Лету, и Максу пришлось критически оценить потенциал оставшихся у него проектов. Сверхгазированный содовый напиток, который подавали на рейсе в Майами, напомнил ему о «Старом Верном Рутбире».[75] Пик популярности этой шипучки пришелся на лето 1962 года, но с тех пор ее доля на мировом рынке прохладительных напитков съежилась до микроскопической. Задачей фирмы «Родейл» было воскресить «Старый Верный» в сознании потребителя, и эксцентричное семейство мормонов, владевшее компанией, с готовностью отпускало на эти цели внушительную семизначную сумму.

В фирме «Родейл и Бернс» проект «Старый Верный Рутбир» считался выгодным, но обреченным на неуспех. Напиток никому не нравился – одна бутылочка вызывала громоподобную отрыжку, часто длившуюся несколько дней. Как-то на вечеринке подвыпивший Пит Арчибальд предложил шутливый слоган: «Вы не забудете рутбир – он вам не даст!»

Одиноко лежа в доме Августина, Макс Лэм смаковал перспективу единолично воскресить «Старый Верный». Удача превратила бы его в легенду Мэдисон-авеню. Для вдохновения Макс включил телеканал «Магазин на диване». До рассвета он мужественно лудил аллитерации, аллюзии, каламбуры, стихи и метафоры, связанные с напитком.

О Бонни и не вспомнилось.

В конечном счете Макс остановился на варианте, который детям покажется славной шуткой, но возбудит подростков и молодежь:

«Старый Верный Рутбир – Щекочет Там, Где Не Почешешь!»

От волнения Макс не мог уснуть. Он еще раз попробовал связаться с квартирой в Нью-Йорке. Бонни не было, но автоответчик красноречиво бибикнул. Макс набрал трехзначный код и подождал.

Бонни получила его ультиматум и оставила ответ, который заставил Макса на время забыть о проекте «Старый Верный». До рассвета его лихорадило, а взмокшую шею под воротничком покалывало.

Симптомы его не удивили. Изнанка встречи с женой – новое свидание с ненормальным похитителем. Только идиот не испугался бы до колик.

29

Щелкунчик пришел в себя со смутным ощущением, что находится там, где не бывал двадцать два года – в кресле дантиста. Врач навис над ним и проворно копошился большими руками у него во рту. Когда последний раз Щелкунчику ставили пломбу, он рефлекторно оттяпал стоматологу фалангу большого пальца на правой руке. Но сейчас ампульное ружье впрыснуло в него покой.

– Лестер Маддокс Парсонс! – Дантист пытался его разбудить.

Щелкунчик открыл мутные глаза. В дурманном мареве плавала улыбка, окруженная седой бородой. Дантист в цветастой купальной шапочке? Щелкунчик заерзал.

– Уааыы-ы? – спросил он.

– Отдыхай, шеф.

Басовитый смех дантиста прокатился в черепе Щелкунчика, как товарняк. Рот широко разинут, будто в ожидании бормашины. Давай, мужик, заканчивай с этим, подумал Щелкунчик.

Ага, зажужжало. Хорошо.

Но жужжало не во рту, а в ушах. Жуки! У него в ушах летают сволочные жуки!

– Ыааххх! – Щелкунчик яростно затряс головой. Это оказалось больно. Внезапно его накрыла волна соленой воды. Он закашлялся, в раззявленном рту, как в естественном корыте, осталась тепловатая лужица.

Теперь он окончательно проснулся. И вспомнил. Туман в голове рассеялся. Костер. Эди, потная и босая. Девка Бонни обнимает мудозвона, который в него стрелял.

– Ку-ку, Лестер! – Это одноглазый огромный псих с пустым ведром. И никакого дантиста.

Но Щелкунчик определенно чувствовал холодную стальную штуковину, которая растягивала челюсти, больно упираясь в нёбо и нежную плоть под языком. Тяжелая штуковина шла от подбородка ко лбу и оттягивала голову вперед.

Какая-то специальная железяка. Щелкунчик скосил глаза, стараясь ее рассмотреть. Красная. Твою мать!

Щелкунчик взвыл и попытался встать, но запутался в ногах. Ватными рукам он тщетно старался сбросить закрепленную во рту железку.

Сцинк поднял хромированный ключик:

– Только без фуфла.

– Ыыыыааааооооууу!

– Ты стрелял в моего друга. Назвал его ниггером. – Сцинк смиренно пожал плечами. – Избил женщину, бросил на дороге и украл обручальное кольцо ее матери. Ты не оставил мне выбора.

Он схватил воющего Щелкунчика за волосы и отволок к берегу широкой бухты с мутно-зеленой водой.

– Какой у меня выбор? – мягко повторил Сцинк.

– Ууыыааа! Ууууыыыаааа!

– Конечно. Теперь ты сожалеешь.

Подошли Эди, Бонни и Августин. Сцинк присел на глинистый берег рядом с Щелкунчиком.

– Вот какое дело. У других биологических видов ты бы давно уже сдох. Слыхал про Чарльза Дарвина?

Щелкунчик кивнул. Вокруг его глаз роились комары.

– Вот и хорошо, – сказал Сцинк. – Тогда ты должен понять, что сейчас произойдет. – Он повернулся к остальным. – Кто-нибудь, поведайте мистеру Лестеру Маддоксу Парсонсу, где мы находимся.

– На Крокодильих озерах, – сказал Августин.

– Точнее некуда. – Сцинк поднялся, снова показал хромированный ключ – единственное, что могло снять блокиратор с болезненно растянутых челюстей Щелкунчика, – и бросил его в воду. – Крокодильи озера – это заповедник. Угадай, откуда появилось название.

Щелкунчик скорбно смотрел на круги, расходившиеся там, где булькнул ключ.

На 905-м шоссе они останавливались только раз, чтобы Сцинк подобрал с асфальта раздавленную гремучую змею.

– Только не говорите, что на вкус она – чистая курица, – усмехнулась Эди.

Губернатор, свернув у ног кольцами безвольное тело змеи, прикинулся обиженным. Эди слишком цинична для такой красивой женщины, сказал он. Потом оторвал у змеи погремушки и преподнес Эди как сувенир.

– Всю жизнь об этом мечтала, – сказала та и сунула подарок в пепельницу.

Машину они бросили, и Сцинк соорудил из смолистой сосновой ветки факел. Почти два часа он вел компанию под тенистыми кронами платанов, сумаха, пальм, фиговых и красных деревьев. Щелкунчика губернатор нес на плече, как мешок с овсом. В одной руке он держал факел, в другой – чемодан. Эди шла следом по узкой тропке, на которой не разминулись бы и кролики. За ней двигалась Бонни, а замыкал шествие Августин, несший, по указанию Сцинка, ружье и блокиратор. Пистолет он сунул за ремень.

Наконец они вышли на небольшую опушку с кострищем, обложенным закопченными камнями, посередине. Чуть в стороне стоял дряхлый микроавтобус с пятнами ржавчины, выцветшей оранжевой полосой и разбитой красной мигалкой на крыше. Бонни с Августином подошли ближе и опознали в нем старую машину «скорой помощи» округа Монро, установленную на шлакоблоки. Августин открыл заднюю дверпу и выразительно присвистнул: машина была забита книгами.