Борис Виан - У всех мертвых одинаковая кожа

• Название: У всех мертвых одинаковая кожа
• Автор: Борис Виан
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004

Знаменитый французский писатель Борис Виан был известен также как изобретатель, автор песен и джазовый исполнитель, журналист, сценарист, критик. Этих занятий хватило бы на несколько жизней, а не на 39 лет, отпущенных ему. Знаток и ценитель «черного романа», он опубликовал несколько произведений под псевдонимом Вернон Салливан, и они имели шумный, скандальный успех.

В настоящее издание вошел роман «У всех мертвых одинаковая кожа» (1946) и новелла «Собаки, страсть и смерть», образчик так называемой садистской прозы.

В результате громкого судебного процесса автор даже был приговорен к тюремному заключению.

---

Четвертое было на два метра ниже, зато его скат – еще круче. Пришлось притормозить на краю пропасти. Я развернулся. Цепляясь руками за карниз, обдирая ноги о стену, я прыгнул и тяжело шлепнулся на конек крыши. На четвереньках подобрался к трубе и заметил довольно большое стеклянное окошко.

Прилипнув к крыше, как пиявка, я подполз к окну и жадно заглянул внутрь.

Никого.

Обернув правую руку краем рукава, я одним ударом высадил стекло. Не теряя времени, расчистил проход и проник внутрь.

В шкафу висела одежда. Я быстро схватил серую куртку и скинул свою голубую, не забыв достать все из карманов. Серая была мне почти впору. Заодно я поменял и шляпу. Дверь была закрыта изнутри. Я повернул задвижку, она открылась, я вышел.

На площадке никого. Снизу доносился какой-то шум. Я прислушался, и тут до меня дошло, почему все высыпали на улицу – поглазеть, как охотятся на человека – на меня.

Я тихонько спустился. Никто не обратил на меня внимания, когда я вышел на улицу и смешался с толпой. Я отошел немного в сторону от толпы и свернул на следующую улицу.

В кармане куртки лежали сигареты. Я закурил, чтобы выглядеть естественнее.

Им хватит что прочесывать на всю ночь.

Времени – больше чем достаточно, чтобы заскочить к Шейле.

У меня болели мышцы, ломило поясницу, но я чувствовал себя свободным как никогда.

Я вспомнил, с каким звуком пуля ударила в стену рядом с моей рукой. Я поднес руку к глазам. Маленькая царапина и немного засохшей крови. Я пососал маленькую ранку и внезапно подумал о том, что мне нужен револьвер.

Денег как раз хватило бы на один. Подержанный. У какого-нибудь ростовщика.

Я знал одного, совсем рядом. И от места, где сейчас жила Шейла, тоже недалеко. Старый дядька с набитой мошной.

Я все-таки побоялся ехать на метро. На такси было меньше риска.

Я остановил первое же такси и назвал адрес. Настоящий. Точный. Теперь-то уж что церемониться. Церемониться нужно, когда есть настоящая опасность. Серьезная. Таксист – это не серьезно.

Я вышел, заплатил и увидел, что лавка закрыта. Подумаешь. Старик жил в этом же доме. Делов-то – зайти с черного хода.

Я вошел в дом и позвонил в дверь. Он тут же прибежал и приоткрыл дверь, чтобы выглянуть наружу. Дверная цепочка была достаточно длинной, и я просунул ногу в открывшуюся щель. Одновременно я притянул его за отвороты поношенного пиджака и угрожающе вынул какой-то предмет из кармана:

– Открой, или я тебе шкуру подпалю! Живо! Не бойся, не обижу.

Его руки зашарили в поисках засова. Я слышал его сдавленное дыхание. Я вошел.

– Привет, – сказал я, отпуская его. -

Вы меня узнаете?

– Так… Ведь… – прошептал он, еще больше испугавшись.

– Да, это Дэн, – сказал я. – Я хотел у вас купить револьвер с патронами.

– У вас… У вас ведь один уже есть, – прошептал он.

– Ничего подобного, – сказал я.

Я протянул ему ключ, который держал в руке.

– Возьмите его, – сказал я. – На память. И пошевеливайтесь.

Он, кажется, немного успокоился, и я прошел за ним в лавку.

– Но… М-м-м… – возразил он. – Они меня посадят, если я вам продам револьвер…

– Ничего, все будет как надо, – пообещал я. – Мы здесь маленький спектакль разыграем. Давай. Быстренько.

Он открыл ящик под прилавком. Там лежали револьверы разных моделей. Я выбрал крупнокалиберный и вынул из него обойму. Пусто.

– Патроны, – сказал я.

Он протянул мне маленькую коробочку с патронами, я зарядил полную обойму. Оставшиеся патроны положил в карман. Для кармана револьвер был тяжеловат. Я уже собирался заткнуть его за пояс, но передумал и небрежно вскинул на старика.

– Может быть, у тебя найдется немного деньжат? – спросил я.

Он ничего не ответил и поднял руки вверх. Рот у него затрясся, как у кролика.

– Да ладно, – сказал я. – Опусти руки. Здесь все свои. Ты же знаешь, что убиваю я голыми руками.

Он опустил руки и полез в карман, вытащил оттуда старый раздутый бумажник и протянул его мне.

– Только деньги, – сказал я. – Документы не нужны.

Он заплакал. Денег и вправду было много.

– Дневная выручка? – поинтересовался я. – Торговля процветает. Покупают столько же, сколько и закладывают, а ты свое снимаешь и там, и там.

Я прибрал денежки и опустил их в карман куртки.

– Может быть, у тебя нашелся бы и костюмчик на мой рост? Такой, чтобы даме понравился.

Не говоря ни слова, он прошел в глубь лавки и указал на одежду, висящую на крючках. Я взял коричневый костюм в белую полоску, не очень бросающийся в глаза и совсем не похожий на то, что я обычно ношу.

Я подобрался к нему сзади и легонечко стукнул его рукояткой тридцать восьмого калибра по затылку. Он повалился на пол.

Я неторопливо переоделся и прошел в подсобку, где привел себя в порядок, после чего почувствовал себя намного лучше.

Я вернулся в лавку и, увидев телефон, вздохнул с сожалением. Чего проще – назначить Шейле встречу на вокзале, да и уехать с ней. А?!

Но вспомнилась газетная статья. Документы на развод. Это не вычеркнешь. А кроме того, гостиничный телефон наверняка время от времени прослушивается.

Я вздохнул. Старик по-прежнему лежал на полу. С каждым разом меня это трогало все меньше и меньше. Два дня подряд я их убивал, пять лет подряд я их избивал, а разницы почти никакой.

Этот, впрочем, был еще живой. Чтобы подстраховаться, достаточно было поджечь лавку. К тому же это отвлечет внимание от гостиницы, куда я направлялся. И пусть пожарники и легавые лишний раз потренируются.

Я нашел бензин. Ничего удивительного. В этой лавке было все. Я собрал всякую старую дрянь, которая могла хорошо гореть, и сгреб в кучу посреди комнаты. Придвинул туда мебель, свалил одежду, бумаги, деревяшки, колеса, черт знает что еще и облил все бензином.

Я кинул спичку. Вначале мне показалось, что она потухла, но потом внезапно раздалось сильное «пш-ш», и мне полыхнуло в лицо. Я живенько отступил в подсобку, затем в коридор и бесшумно вышел. Огонь уже яростно гудел и трещал. Я вышел из дома и, не оборачиваясь, пошел по улице.

К гостинице я подошел как раз в тот миг, когда улицу с адским грохотом пересекали большие пожарные машины. Внезапно я почувствовал себя совершенно вымотанным, так же внезапно это и прошло. В дверях и окнах показались люди, любопытные уже подтягивались к месту пожара. Как быстро сработала тревога.

Гостиница была предназначена скорее для проживающих, чем для приезжих. Не очень большая. По-видимому, комфортабельная. Два официанта появились на пороге, не обратив на меня никакого внимания. На первом этаже находился ресторан. Я толкнул застекленную дверь-вертушку, бедро и живот постоянно ощущали твердые очертания железного друга.

Я быстро прошел в туалет и, поднявшись по лестнице, свернул в коридор, который, судя по всему, вел в холл.

Я достаточно хорошо знал обычную планировку баров, кафе и других публичных мест и вряд ли мог ошибиться.

Лифтер зевал перед дверью лифта. Я протянул ему десятидолларовую бумажку.

– Подвези-ка меня быстро к госпоже Паркер и спустись вниз за цветами, – сказал я ему. – И пошевеливайся.

Он мгновенно заграбастал бумажку и засуетился с дверьми. На меня он едва посмотрел.

– Блондинка? – уточнил он.

– Точно так, – сказал я. – Я ее двоюродный брат.

Он ухмыльнулся.

XXVII

Старик еще дышал. Правый бок страшно обгорел; почерневшая одежда приклеилась к кровоточащему мясу. Правая рука держалась как будто сама по себе, изо рта вылетали бессвязные слова.

Двое мужчин осторожно приподняли его и понесли, перешагивая через обуглившиеся обломки, залитые водой и еще дымящиеся. Огонь уничтожил верхние этажи здания, и гудение насосов соперничало с гудением пламени. Они осторожно занесли его в машину «скорой помощи». Старик вцепился в рукав одного из санитаров.

– Полиция… – прошептал он. – Полиция…

– Да-да, – сказал санитар. – Успокойтесь. Сейчас все сделаем.

Глаза с почерневшими ресницами внезапно приоткрылись и уставились на него. Санитар отвернулся, чтобы не видеть лопнувших, кровоточащих век и гримасы страдания на лице старика.

– Дэн… – простонал он. – Дэн Паркер… Это он… Огонь…

Санитар его чуть не выронил.

– Подожди здесь, – крикнул он водителю готовой отъехать машины.

Он подбежал к полицейскому; толпа, оттесненная за ограждение, жадно смотрела на происходящее.

– Эй! – крикнул санитар. – Там для вас работенка. Пошли скорее.

Полицейский поспешил за ним.

– Здесь замешан Дэн Паркер, – задыхаясь рассказывал санитар. – Так сказал старик. Здесь все в округе думают, что он немного чокнутый… Но все-таки…

Полицейский наклонился к раненому. В нескольких метрах от них с чудовищным грохотом обвалился кусок стены.

– Так вы говорите, что это Дэн Паркер? – спросил полицейский.

Глаза старика вновь закрылись. Он неопределенно кивнул.

– Взял тридцать восьмой калибр… – прошептал он. – И костюм… Коричневый в полоску… Чтобы пойти к женщине… И мои деньги. Мне должны вернуть мои деньги… Это Дэн Паркер… Все мои деньги…