Дэвид Фарланд - Рожденная чародейкой

• Название: Рожденная чародейкой
• Автор: Дэвид Фарланд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014382-6

Это – не просто сериал-фэнтези. Не просто даже «литературная легенда».

Это – САГА. Сага о магии и мече, сага о боли и героизме. Сага о надежде, что остается даже там, где ее уже не должно бы и быть.

Это – мир королевств. Мир хрупких политических союзов и маленьких, но страшных войн. Мир, коим таинственные Властители Рун правят железной рукою – рукою власти. Мир, в котором возможно отобрать у любого его силу – и отдать ее другому. Мир, где повелители обязуются не только править, но и служить. Мир, где снова и снова разгорается битва с теми, кого зовут просто и страшно – НЕЛЮДИ...

.. .С Юга на Север идет беда.

Снова и снова вторгаются в Мистаррийские земли Рофехавана силы необоримого Властителя Рун Радж Ахтена, вбирающегов себя силу жизни сотен человек.

Ослаблено, истерзано войско короля Габорна.

Возможно, и поможет королю Андерсу дружина интернукских берсерков-наемников, нанятая для защиты северных границ, но – слишком могущественные силы поднимает из древних, темных бездн Ада Радж Ахтен. Снова приспела нужда Рофехавану в рыцарях из отряда Братства Волка. Но не сносить голов и величайшим из воителей, коли не поможет им, силою своей тайной магии, РОЖДЕННАЯ ЧАРОДЕЙКОЙ!..

P.S. Автор - Дэйв Волвертон, - опубликовал свои первые фэнтезийные романы под псевдонимом «Дэвид Фарланд».

---

Ни одно из утешений, приходивших в эту минуту Мирриме на ум, не казалось ей достойным и уместным. Боринсон наконец поднял взгляд.

Такой боли в человеческих глазах она еще не видела никогда. Веки красные, белки налились кровью. То, что она принимала за капли дождя на его лбу, оказалось бисеринками пота. Ей вдруг вспомнился старый стишок, который порой, играя в прятки, выкрикивали гередонские ребятишки:

В Дерру прятаться пойдем, В старый пруд, в старый пруд, Там в пруду па самом дне Сумасшедшие живут!

– Могу ли я чем-нибудь помочь? – спросила Миррима.

Боринсон отвернулся.

– А с тобой так просто не расстанешься, – сказал он без всякого выражения в голосе.

– Нет, – согласилась Миррима. – Не расстанешься. Я приехала за тобой.

Она спрыгнула с коня, встала рядом с мужем. Но обнять не решилась, чувствуя в нем какое-то непонятное напряжение.

– Будет лучше, если ты уедешь, – сказал Боринсон, все еще дрожа и как будто обращаясь к земле. – Возвращайся домой, к матери и сестрам.

Она знала, как мучает его то, что он совершил на прошлой неделе. По приказу отца Габорна он убил короля Сильварресту и две тысячи Посвященных. Душа его разрывалась. Миррима даже представить не могла, каково это – убивать детей и несчастных, лишенных разума, вся вина которых заключается в том, что они, любя своего господина, отдали ему свои лучшие качества.

Но сейчас в его взгляде она заметила что-то еще, незнакомое. Это страдание невозможно было описать словами.

– Что случилось? – спросила она так мягко, как только могла.

– Да ладно, – жестко сказал он. – Ничего особенного. Умер мой отец. Я привез Саффиру, она тоже умерла. Обоих убили опустошители.

– Я знаю, – ответила Миррима. – Я видела ее тело.

– Видела бы ты ее живой, – глаза Боринсона внезапно остекленели, словно перед его внутренним взором вдруг воссияла та красота. – Она походила на солнце, а голос… голос был так прекрасен. Я думал, что Радж Ахтен не сможет не покориться ей.

На мгновение он как будто успокоился. Но вдруг снова резко повернулся к ней:

– Иди домой! Я не тот, за которого ты вышла замуж. Радж Ахтен сделал все, чтобы в этом не сомневаться.

– Что? – спросила она. Он опустил глаза, и Миррима, проследив за его взглядом, посмотрела на засохшую кровь на полах его плаща. Неужели он ранен в живот и медленно умирает?

Она повторила:

– Что?

– Я выполнил поручение Габорна, – объяснил Боринсон. – Уговорил Саффиру приехать. И вот она убита. Мы все убиты.

Он стиснул рукоять топора и начал вставать на ноги. Пошатнулся, и Миррима поняла, что он едва жив на самом деле. И равнодушие его вдруг стало ей понятно: здесь в Каррисе, она видела раненых с гангреной, начавшейся от крошечной царапины. Так действовали на людей заклятия горной колдуньи. А Боринсон побывал в гуще сражения, где действие их было сильнее всего.

Он кое-как встал, весь дрожа, с потным лицом и неживыми глазами.

Потом повернулся и с трудом заковылял прочь, опираясь на топор, как на костыль. Дождь усилился, зашуршал в мертвой листве под ногами. Девочка с фонарем всхлипнула. Тут Боринсон споткнулся и упал в грязь лицом среди мертвецов. Больше он не шевелился.

Девочка вскрикнула, и Миррима сказала ей:

– Беги найди лекаря.

Она взяла у девочки фонарь и, подойдя к мужу, перевернула его лицом вверх. Дары силы позволили ей сделать это без труда. Боринсон был в обмороке, глаза у него закатились. Потрогав лоб, Миррима обнаружила, что он весь горит.

Девочка не пошла за лекарем. Вместо этого она стояла и смотрела, как Миррима стягивает с Боринсона плащ и кольчугу, ища, откуда взялась кровь, запекшаяся на его ногах.

Рана, которую она наконец обнаружила, была страшнее всего, что ей представлялось. Боринсон и вправду не был тем мужчиной, за которого она вышла замуж.

Радж Ахтен сделал все, чтобы он вообще больше не был мужчиной.

ГЛАВА 7 ГОЛОСА

Когда в дубраве воет ветер, в нем слышатся порой далекие человеческие голоса.

Это песни мертвецов. Умный их слушать не станет.

Рофехаванское поверие

За час до рассвета над деревней Падвелтон, что вблизи Морского Подворья, столицы Мистаррии, поднялся холодный ветер, гоня по небу облака. Он сорвал с каштанов побуревшие листья и усеял ими склоны холмов, где еще не успела стать землей прошлогодняя листва.

Он засвистел в обнаженных ветвях, и под его напором связки лавра, висевшие на веревке для сушки белья во дворе у старухи Трипто, запрыгали как живые, и закачалось ведро над колодцем.

Ветер налетел на хозяйку. Она обернулась и прищурилась – ей показалось, будто ее кто-то толкнул. Затем поплотнее запахнула плащ и заторопилась в хлев, доить корову.

Порыв ветра понесся дальше по деревенской улочке, покрывая рябью лужи, оставшиеся после ночного дождя.

Он толкнулся в дверь «Красного Оленя», потом сквозь щель проскользнул внутрь.

Хозяйка постоялого двора в это время как раз вынула из печи поднос с закуской – слегка поджаренными бутербродами с грибами и олениной, тушеной в красном вине. Вдыхая вкусный аромат, она понесла их в общую залу, чтобы остудить, и тут почувствовала холод.

До этого в комнате, освещенной огнем, горевшим в печи, было тепло и уютно.

Хозяйка нахмурилась, решив, что кто-то открыл дверь и устроил сквозняк.

В комнате наверху отдыхали с дороги несколько Властителей Рун. То были лорды из западных провинций, которые, прознав о беде, постигшей Каррис, выехали не мешкая к далекой восточной границе.

Барон Бекхарст крепко спал, когда его лица коснулось дуновение ветра.

– Убей королеву, – шепнул ему в ухо голос, – пока сын Иом не превзошел величием своего отца.

Бекхарст вздрогнул и открыл глаза. Прошептал в ответ:

– Слушаюсь, милорд.

Он поднялся, но спутников своих будить не стал. Быстро натянул кольчугу и подошел к запасному оружию, которое вез с собой один из лордов.

Выбрал копье, хорошо сбалансированное, не слишком тяжелое, опоясанное дюжиной железных колец. Вышел с ним во двор и направил наконечником в небо. Мать барона еще в детстве научила его руне Воздуха. Он начертал эту руну наконечником копья, и в тот же миг по древку пробежала быстрая голубая молния.

Выезжая с постоялого двора, барон улыбнулся.

А ветер полетел дальше.

ГЛАВА 8 ГОРЯЩИЕ НЕБЕСА

После битвы при Ингфорде спросил я доблестного сэра Гваллиума: «Что скажете вы о форсиблях?».

Сделался он весьма задумчив и отвечал мне так: «Воистину, ничего еще не создавал человек равного им! От утренней до вечерней зари я бился и поразил сорок пять могучих рыцарей, но даже не притомился. Клянусь моей бородой, форсибли эти помогут добрым людям искоренить всякое зло!».

Но жена его сказала: «А я полагаю, что люди низкие сотворят с их помощью такое зло, какого мы еще не ведали».

Жизнеописание сэра Гваллиума из Сиворда, составленное его Хроно (годы изобретения форсиблей)

За час до рассвета звезды в холодном небе разгорелись так, словно собрались поджечь небесный свод. Радж Ахтен бежал через горы Хест к пустыням родного Индопала, весь мокрый от пота, с запекшейся на груди и колене кровью. Его черная чешуйчатая кольчуга, разорванная когтями вильде, звенела на каждом шагу, словно кандалы.

Горная тропа, по которой он мчался, петляла меж скал, ныряла в ущелья, кружила среди высоких заснеженных сосен.

В горах было холодно. Радж Ахтен держал боевой молот наготове. Перепуганные опустошители разбежались из Карриса в разные стороны. С двумя он уже столкнулся в здешних лесах и убил их.

Но тут можно было встретить и кое-кого пострашнее. Габорн восстановил против Радж Ахтена его собственных Неодолимых. Их отряд проскакал не так давно через перевал, оставив следы подков на свежевыпавшем снегу.

И Радж Ахтен, чтобы не столкнуться со своими же воинами, выбрал тропу, по которой не могли пройти кони.

В лесу выли волки. Они учуяли запах его крови и мчались по пятам, пытаясь догнать. Радж Ахтен и сам чуял запах своего тела, перебивавший запахи снега, льда, камня и сосен.

Дышать было трудно; грудь горела как в огне. На высоте воздух был разреженный, от него кололо в легких.

Доспехи его душили; металл, казалось, вытягивал из тела все тепло. Терпел он долго, но в конце концов стянул порванную кольчугу и выбросил. Черные звенья ее рассыпались по снегу, как рыбья чешуя.

Радж Ахтену мучительно хотелось есть.

А ведь он, имея столько даров силы и жизнестойкости, должен был сейчас чувствовать себя бодрым и не замечать никаких неудобств.

Он гадал, что за странная немочь его одолевает. С тех пор как вильде Биннесмана переломала ему ребра, прошло одиннадцать часов. Возможно, раны еще не зажили. Всю ночь, однако, боль только усиливалась – и в груди, и во всем теле, словно его поразила какая-то жестокая болезнь.