Джон Карр - Она умерла как леди

• Название: Она умерла как леди
• Автор: Джон Карр
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3326-7, 5-9524-1962-3

Повествование ведется от лица доктора Люка Кроксли. Он рассказывает о развитии романа между женой своего друга – Ритой Уэйнрайт и молодым американцем Барии Салливаном. Это изначально ни к чему хорошему привести не могло, а результатом стало наихудшее из всех возможных развитие событий – двойное убийство. Или двойное самоубийство? Шеф полиции Крафт довольно скептично подходит к данному делу и не хочет без веских доказательств раздувать скандал. По счастливому стечению обстоятельств неподалёку сломал палец на ноге великий Генри Мерривейл и его участие в этом деле неминуемо! Участие будет сопровождаться гонками на инвалидной коляске, спасательной операцией над обрывом и явлением бедному пьянице императора Нерона.

---

– К сожалению, миссис Салливан, в моем возрасте не всегда удается контролировать эмоции. Когда меня сегодня обвинили, я так обезумел, что на моих глазах выступили слезы.

Белл выпятила подбородок.

– Пусть только меня пустят на это… свидетельское место, – сказала она, приписывая упомянутому месту отнюдь не присущие ему похотливые свойства. – Я скажу им пару слов, от которых у них волосы встанут дыбом!

– Этого я и боюсь, дорогая моя. Хочу вас предупредить: следите за своим языком в присутствии коронера. Он шотландский пресвитерианин[36] и друг отца Молли, и вы должны выглядеть убитой горем вдовой. Не создавайте себе дополнительных неприятностей.

Лицо Молли покраснело.

– Но что вы собираетесь делать, доктор Люк?

– Говорить правду. Если им это не понравится, миссис Салливан, вероятно, пошлет их по соответствующему адресу.

– Доктор Люк, вы не должны этого делать! Вас арестуют за лжесвидетельство! В конце концов, какое это имеет значение? Почему бы вам не сказать то, что хочет от вас суперинтендент Крафт? Ты согласна, Белл?

– Я не возражаю против лжи, – усмехнулась Белл. – Я могу врать без умолку и бровью не повести. Но меня бесит, что такой славный старикан, как доктор Кроксли, будет рассказывать, как он оставил девушку тонуть в зыбучем песке и пальцем не пошевелил, чтобы спасти ее.

Как я указывал ранее, Молли унаследовала изрядную долю отцовского здравомыслия.

– Разве ты не понимаешь? – настаивала она. – Доктору Люку незачем признаваться, что он утопил автомобиль. Это было бы скверно, так как машина была дорогая – по крайней мере, так я слышала – и ему пришлось бы возместить ее стоимость. Полиция не может доказать, что доктор это сделал, но они в состоянии доказать, что только он мог забрать оружие. Пусть он в этом признается – тогда жюри вынесет вердикт о двойном самоубийстве, и Крафт будет удовлетворен.

– Верно, – согласилась Белл и задумалась, попыхивая сигаретой. – Слушайте! У меня идея!

– Ну?

– Предположим, я скажу, что видела типа, который утопил тачку, и что это не был доктор Кроксли?

– Тогда тебя спросят, кто это был.

– А я отвечу, что какой-то коротышка в шляпе-котелке или с бакенбардами. Ничего определенного, но будет очевидно, что это не он. Ведь я убитая горем вдова, и они должны мне поверить.

Молли задумчиво кивнула:

– Пожалуй, это может сработать.

Хотя рискованно делать обобщения, но я далеко не впервые заметил полную неспособность любой женщины говорить правду, когда это становится неудобным. Дурных намерений тут нет – для женского пола это просто не имеет значения. Правда относительна, и бывает, что ее измеряют согласно собственным эмоциональным нуждам, подобно Адольфу Гитлеру.

– Я ценю ваши намерения, девушки, но это не пойдет.

– Почему? – спросила Белл.

– Рита Уэйнрайт была убита – преднамеренно и жестоко. Я собираюсь найти и наказать того, кто сделал это, даже если мне придется провести остаток жизни в… в…

– В каталажке?

– Вот именно. Разве вы не чувствуете то же самое по поводу вашего мужа?

Это застигло ее врасплох.

– Конечно, я хочу, чтобы убийцу поймали. Но мой муж оказался дешевым обманщиком!.. – В глазах Белл блеснули слезы гнева. – Впрочем, и его бабенка не лучше. Не понимаю, чего вы так из-за нее переживаете.

– Думаю, доктор Люк, вы поступаете не слишком благоразумно, – настаивала Молли. – Ведь мы не просим вас совершить что-то бесчестное. Почему бы вам не посоветоваться с моим отцом? Он как раз идет по дорожке.

Я был так расстроен, что даже не обернулся.

Стивен Грейндж, выглядевший, как всегда, безукоризненно в своем двубортном костюме – модном, но не бросающемся в глаза, – подошел к нам, галантно прикоснулся к шляпе, приветствуя Белл, которая тут же стала почти застенчивой, и дружелюбно обратился к Молли:

– Боюсь, дорогая, ты простудишься, сидя здесь в сумерках. Кроме того, ты нужна твоей матери. Не лучше ли тебе пойти к ней?

– Но ты должен поговорить с доктором Люком!

– Поговорить с доктором Люком? О чем?

– Он хочет заявить на дознании, что Риту Уэйнрайт убили, но ему не поверят. Что это меняет, даже если это правда?

– Мы должны всегда говорить правду, Молли, – серьезно упрекнул дочь Стив. – Следование правде – единственно надежная, разумная, консервативная политика. Разве я не говорил тебе этого?

– Ну…

– Говорил или нет?

– Ты постоянно об этом напоминаешь.

Стив резко взглянул на нее, но не стал развивать тему. Пригладив усы, он обратился ко мне:

– Но мы всегда должны быть уверены, что знаем правду. Что у вас на уме, доктор Люк?

– Стив, – сказал я, от напряжения сжав кулаки и глядя на костяшки пальцев, которые словно увеличились в размере, – поскольку завтра у меня могут возникнуть серьезные неприятности с властями, я хочу собрать всю возможную информацию.

– Что за чепуха насчет неприятностей с властями?

– Это длинная история. Молли вам объяснит. А пока что, как я сказал, мне нужны любые источники информации о Рите Уэйнрайт. Вы сообщите мне то, что я очень хочу знать?

– Безусловно, если я при этом не обману чье-то доверие.

Молли снова села, и Стив, несмотря на страх перед сырым воздухом, опустился на соседний стул. Он сидел, напрягшись, в ожидании вопроса. Я продолжал смотреть на свои руки с массивными пальцами, отчаянно ища ключ, который отопрет нужную дверь до утра.

– Ну, – заговорил я, расправив плечи, – можете вы сообщить мне причину вашей ссоры с Ритой? Я имею в виду, когда она просила вас сделать нечто неэтичное?

Глава 17

Стив засмеялся. Его смех приятно разбавил вечернюю тишину, внес нотку уюта.

– Люк, старина, вы же не думаете, что это имеет отношение к делу?

– Нет. Но, к примеру, не просила ли она вас написать ей рекомендацию для получения паспорта?

Стив выглядел удивленным, насколько это было возможно.

– Безусловно, нет. Кроме того, что тут неэтичного?

– Я имею в виду, на ее девичье имя мисс Маргарита Дюлейн.

– Но этого не могло быть, доктор Люк! – запротестовала Молли. – Разве вы не помните? Рита поссорилась с отцом до того, как познакомилась с Барри Салливаном. Я помню это, так как в тот день объявили о начале войны. Барри и я встретили вас и Уэйнрайтов возле вашей калитки, и я колебалась, прежде чем представить им Барри, так как знала о какой-то ссоре. Так давно Рита не могла нуждаться в фальшивом паспорте.

Все-таки я тупица! Конечно, это была правда, и я писал об этом в своем повествовании. Мое объяснение вначале позабавило Стива, но потом он снова стал серьезным. В саду становилось все темнее.

– Я категорически возражаю, – заявил Стив, подчеркивая каждое слово, – чтобы мой старый друг давал подобные показания. Помните: я еще вчера предупреждал вас об этом.

– Черт возьми, Стив, неужели никто не хочет, чтобы бедной Рите воздали должное?

Стив постучал пальцем по левой ладони:

– Если то, что вы утверждаете, правда – повторяю, если, – то я считаю, что эта женщина уже получила по заслугам. Она изменила своему мужу и собиралась его бросить. Она подорвала устои домашнего очага и семейной жизни, поэтому заслужила наказание, которое уготовило ей Провидение. Запомни это, Молли.

– Стив, мы оба достаточно стары, чтобы прекратить болтать вздор даже ради наших детей. Человеческую натуру не изменишь проповедями, иначе духовенство справилось бы с этим десять веков тому назад.

– Факт в том, – ответил он, – что она пыталась избежать ответственности и разрушила добропорядочную семью. Даже Джонсон признает…

– Кстати, что там с Джонсоном? – вмешалась Молли.

Хотя Стив казался раздосадованным тем, что его прервали, он не стал упрекать дочь.

– Джонсон протрезвел и раскаивается. Он говорит, что все всем прощает. – Стив фыркнул, очевидно не прощая Джонсону ничего. – Он даже прощает профессору Уэйнрайту газонокосилку, которую тот, по его словам, украл у него. Завтра утром его выпустят, оштрафовав на десять шиллингов. Больше я ничем не могу ему помочь.

– Бог с ним, с Джонсоном. Можете ли вы теперь честно утверждать, что это было самоубийство по сговору?

– Важно то, дружище, – ответил Стив. – что можно доказать. А полиция может доказать, что это самоубийство. Таким образом, юридически…

– К черту юридический аспект!

– О нет. Никогда так не говорите – это глупо. Факт в том, что эти двое не взяли бриллианты. Следовательно, они не намеревались бежать.

– А как же чемодан, найденный рыбаками и содержащий женскую одежду?

– Где доказательства, что одежда принадлежала Рите? – возразил Стив. – Если их нет, значит, она могла принадлежать кому угодно. И скажу вам еще кое-что. – Он пытался обследовать в сумерках свои ногти. – Если Рита собиралась бежать, чтобы начать новую жизнь, она бы не стала брать с собой одежду с метками «Р. У.» или любыми другими метками, а обзавелась бы новой, которую невозможно опознать. Поэтому я почти уверен, что никогда не удастся доказать, будто это ее одежда.