Жан Рэ - Черные сказки про гольф

• Название: Черные сказки про гольф
• Автор: Жан Рэ
• Издательство: Титул
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1992
• ISBN: 5-86866-008-0

Из такого, казалось бы, далёкого от жанра ужасов спортивного явления, как гольф, Жан Рэ умудрился извлечь немало коротких напряжённых историй — то зловещих, то юмористических.

---

Ибо уже прошло пять лет, и я, как и мой друг Гаес, счищаю что „Гольфист“ Мабюза, о котором идет речь в моем рассказе, принадлежит мне отныне по праву.

Этот рассказ полностью соответствует истине. Мой друг Гаес разрешил указать его имя, а вы знаете, что он достоин абсолютного доверия. До апреля этого года вы были лучшим игроком в гольф в Соединенном Королевстве. Увы, с тех пор Ваша звезда на полях, похоже, поблекла. Седжвик, Фримантл, Парсер обыграли Вас, и я узнал, что Вы в полном отчаянии.

Картины Мабюза в настоящий момент стоят двадцать тысяч голландских флоринов, а его „Нептун и Амфитрита“ даже вдвое больше.

Предлагаю Вам своего „Гольфиста“ за две тысячи фунтов.

Примите уверения в моем наинижайшем почтении».

Р…

В одиночестве в клуб-хаузе[4]

Клуб-хауз был пуст. Лист бумаги, прикрепленный к дверям извещал, что доступ на поле закрыт на целый день, поскольку нужно было рассыпать чернозем и обильно полить траву. Старейший член клуба[5] в одиночестве сидел в баре с самого Утра и, поскольку бармен Джим отсутствовал, сам себе наливал безобидный для здоровья напиток. Такое одиночество не раз-Дражало старого игрока, ибо он мог немного помечтать.

Погода стояла чудесная, бриз, легкий словно нежное дыхание, колыхал траву; лежащий рядом с клуб-хаузом пруд блестел в Утреннем солнце, как зеркало; ласточки выделывали в воздухе тысячи акробатических кульбитов.

«Как жаль, — вслух подумал старейший член, — что сегодняшние работы отняли у гольфистов такой славный день». Он видел, как уехал тренер, с какой радостью разошлись кэдди[6] — все они были в воскресных одеждах и направлялись на праздник в соседнюю деревню.

Сегодня не с кем поговорить, даже не будет дебютантов, чтобы попросить у него совета.

Ба!.. Старейшему члену было уже за восемьдесят, он перестал орудовать драйверами[7] и паттерами[8] в семьдесят пять, но у него осталось множество воспоминаний о гольфе, чтобы день не прошел впустую.

Он снова налил себе, но добавил побольше крепкого спиртного, благо доктор Глуми, отличный врач, но посредственный игрок, верный клубу, отсутствовал и не мог наложить запрет.

Он отпил глоток, нахмурил брови, сделал еще один…

Напиток был приятным, но вкус у него был иной, чем он ожидал.

Он посмотрел на напитки, которые использовал для коктейля — джин, вермут, персиковое бренди, лимонный сок. Он не ошибся.

— Будь здесь Глуми, — пробормотал он, — он сказал бы, что в моем возрасте вкусовая ошибка извещает о появлении кучи смертельных недугов. К счастью, его нет, но мне все же не по себе…

И вдруг его лицо прояснилось; зря он обвинял утренний коктейль, просто в воздухе носился какой-то непривычный запах.

— Явный признак, что я остался гольфистом, — усмехнулся он.

Когда-то он прочел в одной весьма ученой статье, что у тех, кто играет на открытом воздухе, особенно в гольф, развиваются вкус и обоняние и частенько странно дополняют друг друга.

Он вспомнил, что Хольшэм (за три года шесть побед, в том числе Кубок Девона и Чемпионат Шропа) утверждал, что у шампанского вкус никотина, если кто-то за его столиком курил трубку.

Запах плавал в воздухе. Это не был аромат и не вонь; это была смесь того и другого.

И тут старый игрок заметил, что обычно закрытая дверь в коридор, ведущий к раздевалкам, была приоткрыта. Он тут же отклонил предположение, что запах доносился из мужской раздевалки, где всегда стоял тяжелый запах табака, резины и кожи — он буквально скапливался у пола, как углекислый газ в гротах Капри.

— А что же у леди, — начал он философствовать. — Их раздевалка должна быть столь же пуста, как и поле, и меня не смогут обвинить в нескромности, хотя в моем возрасте… А вообще, кто знает…

Однако, он колебался. Что-то раздражало его в этом запахе.

— Думаю, он мне напоминает… — пробормотал он. — Но что именно?

Он снова сел, принялся размышлять, по лицу его пробежала тень.

— Странный механизм у памяти, — ворчал он. Он обернулся к стойке и стал тщательно изучать бутылки.

«Хольшэм, почтивший своим присутствием либо рай, либо ад, однажды изобрел коктейль под названием „Любовь и Гольф“. Почему он так назвал его? Ведь в нем не было ни грана сентиментальности. Однако, напиток был неплохим. Странно, что именно сегодня я вспомнил его состав — виски… мадера… Гран-Марнье… Интересно, буду ли я чувствовать этот проклятый запах после такого огненного напитка?»

Он опустошил стакан, но запах не проходил.

— К счастью напиток придал мне мужества, ибо оно необходимо, чтобы… отправиться на разведку в женскую раздевалку! Но он никак не мог решиться. На висках его выступил пот, и ему показалось, что сотрясавшая его дрожь происходила от подспудного и странного ужаса.

Он схватил бутылку крепкой канадской хлебной водки, обдиравшей небо и обжигавшей внутренности, и поставил ее перед собой. Двойная порция показалась ему безвкусной.

— Да, теперь я вспоминаю и знаю о чем… Хм… еще стаканчик, чтобы втянуться в процесс…

Прошло, минуточку… полвека, быть может, больше… Джуди, прекрасная Юдифь Кларендон только что была представлена в Клубе. Ей было двадцать лет, она приехала из Индии, где ее отец занимал пост в свите вице-короля.

Говорили, что она несравненная гольфистка… А она была мазилой. Но как она была прекрасна!

Леди Рэншо, жена президента, однажды спросила ее, какими духами она пользовалась.

— Это не духи, — ответила Юдифь, — а запах редкого животного, розового питона, который передается тому, кто его содержит.

— Питон? — переспросила леди Рэншо, ибо была невеждой.

— Это — змея, которая живет в болотах Гоа. У меня она есть. Это красивое, доброе и верное животное, ничем не хуже пуделя.

— Запах змеи! — леди Рэншо зло усмехнулась — Ну я то обойдусь…

— Кроме того, змея должна быть самкой, — продолжила мисс Кларендон, — а они встречаются еще реже самцов, которых они убивают после любви.

Я молча выслушал этот короткий разговор. Но несмотря на его краткость, я успел влюбиться в Джуди… в мисс Юдифь Кларендон.

Старейший член снова налил себе бурбона; рука его дрожала, а пот стекал струйками по щекам.

— Неделю спустя я попросил ее руки.

Она расхохоталась мне прямо в лицо и сказала, что уже сделала свой выбор среди гольфистов и остановилась на Пиффи.

Пиффи! Жалкий красавчик, игравший в гольф из снобизма и орудовавший драйвером, как зонтиком!

Целый месяц я не появлялся на поле. Однако, влечение было слишком сильным. Я вернулся, чтобы погонять мячик.

Я направился к клуб-хаузу, где надеялся найти тренера, но вдруг меня окружил странный запах. Тренера не было, но была Джуди; она выглядела очень веселой.

— Злюка, — сказала она мне со смехом, — я вас не видела уже целую вечность. И собиралась послать вам письмо, чтобы сообщить дату бракосочетания с Пиффи!

Вечерело. Последние игроки покидали поле, а кэдди сдавали клюшки старшему кэдди.

— Прогуляемся? — предложил я.

Мы обогнули высокие холмики и уселись рядом с огромным препятствием,[9] глубоким илистым прудом. Позже его засыпали.

По небу лениво бежали низкие облака; вдали прогремел гром; на пустынное поле опустилась почти ночная тьма.

Я предложил Джуди уйти, но она отказалась.

— Сади принимает ванну, я должна дождаться ее.

— Сади?

— Мой чудесный розовый питон… Кстати, вот и он.

Около берега из воды высунулась отвратительная плоская голова.

— Иди ко мне, красавица! — крикнула Джуди.

Змея наполовину выползла из воды, посмотрела на нас ужасным взглядом, но не пожелала идти на зов.

— Из-за грозы, — заявила мисс Кларендон.

И в то же мгновение рептилия вылетела из воды словно чудовищная стрела, обвилась вокруг талии Джуди и увлекла ее в пруд.

Я решительно бросился в воду, но завяз в иле и водяных растениях.

Ни Джуди, ни змея так и не выплыли на поверхность.

— Боже, эта водка — настоящая гадость… И бутылка вроде бочонка? И что это я перед ней разоткровенничался… А запах так и не уходит…

Так вот! Я ничего не сказал. Я слишком боялся, что в мой рассказ никто не поверит, ведь все знали, что я безумно ревновал ее к этому глупцу Пиффи.

Тело мисс Кларендон нашли, но не нашли питона, и коронер[10] решил, что смерть наступила от несчастного случая.

Старейший член рывком вскочил с места и бросился к раздевалке с криком:

— Хватит разговоров… На запах!.. На запах!

Бутылка на столе была пустой.

* * *

— Он воспользовался тем, что остался один, чтобы напиться, хотя это было ему строжайше запрещено, — заявил доктор Глуми, возвращаясь с похорон старейшего члена. — Но зачем ему понадобилось умирать в женской раздевалке, ведь истинный джентльмен и ногой туда не вступит?