Джек Уайт - Рыцари света, рыцари тьмы

• Название: Рыцари света, рыцари тьмы
• Автор: Джек Уайт
• Издательство: Эскмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27330-0

Орден Воскрешения, основанный потомками тайной секты ессеев, бежавших когда-то из разрушенного римлянами Иерусалима, преследует одну цель — поведать миру об истинном происхождении Иисуса Христа. Неопровержимые свидетельства их правоты уже тысячу лет хранятся в основании Храмовой горы в Иерусалиме, под развалинами храма Соломона. Чтобы до них добраться, магистр ордена Гуг де Пайен и славный рыцарь Стефан Сен-Клер вместе с отрядом единомышленников участвуют в Креповом походе и, преодолевая многочисленные преграды, открывают завесу тайны.

Роман Джека Уайта — первая книга трилогии о самом загадочном в мировой истории мистическом братстве — ордене тамплиеров.

---

— Мне ничего от вас не надо, принцесса Алиса… Я просто хотел уведомить.

Гассан все же улыбнулся и замолк, так что его последние слова прозвучали особенно веско и достигли глубин ее сознания. Увидев, что у нее остались вопросы, торговец спокойно закончил свою мысль:

— Вы очень одаренная девушка для своих лет, принцесса Алиса, и я предвижу великие перемены, которые произойдут в этих землях благодаря вам. Они коснутся и мусульман, и христиан, и я убежден, что со временем вы смените у власти вашего даровитого отца. Нигде у франков не сказано, что запрещается правителю быть женщиной… и мне кажется, что вы будете более мудрой и могущественной королевой, нежели даже ваш родитель.

— Непременно буду. Даю тебе слово. — Алиса произнесла свое заверение без тени шутки, а ее собеседник не выказал ни малейшего сомнения по поводу сказанного. — Но почему, для чего ты занимаешься этим — ты, мусульманин и простой конеторговец?

— Потому что это далеко не все, что есть в моей жизни.

Алиса непонимающе сдвинула брови, и Гассан в ответ осклабился:

— Чтобы исполнить то, что требуется от меня ради священного имени Аллаха, я должен преуспеть в постижении человеческих помыслов. Видя, как вы сейчас негодуете, как ваши глаза недавно метали молнии, я с надеждой гляжу в будущее, потому что вы не страшитесь тех деяний, которые, по вашему разумению, неизбежны. — Он вяло шевельнул пальцем в направлении лежащих на столе ушей. — Вы не боитесь говорить правду, не боитесь требовать и брать то, что вам нужно, и то, что вы считаете необходимым. Это выделяет вас среди прочих, большинство из которых лучше снесут стыд и проглотят оскорбления, чем выскажут слово истины, из боязни, как бы оно не вышло им боком и не навредило бы впоследствии. В обществе, где соглашательство и продажность давно вошли в привычку, вы, несмотря на ваши юные годы, похожи на освежающий ветерок. На морской бриз.

Алисе был по вкусу такой обмен мнениями; она чувствовала, что ее разум сейчас трезв и ясен и, к чему бы ни привела их беседа, она отныне всегда сможет защитить свои интересы.

— Но как все это соотносится с твоим желанием уведомить меня?

— Прямо и непосредственно. — Гассан вновь обрел сдержанность, и всякое веселье и шутливость пропали с его лица. — Идя по жизни, вы встретите немало обидчиков и недоброжелателей, докучных и злобных людей; кое-кто из них попытается перечить и мешать вам, вредить вашему доброму имени, сводить на нет ваши планы и замыслы и причинять всяческие неприятности. Со многими из этих людей вы будете разговаривать как сами пожелаете; я не сомневаюсь, что вы и сейчас уже преуспели в умении указывать таким на их место. Но всегда найдутся и те, принцесса, хотя бы один или двое, кто из-за своей неприязни превратится для вас в источник постоянного беспокойства и раздражения, так что само их существование станет для вас несносным… Чаще всего, к сожалению, как вы в этом сами убедитесь, с ними по разным причинам невозможно иметь дело на условиях, которых они по праву заслуживают. Вот как все это соотносится с моим предуведомлением, — он снова указал на отрезанные уши. — Никто и никогда больше не увидит владельца этих украшений. Он стерт с лица земли, и о нем больше никому не ведомо.

Гассан смолк, вперив в Алису немигающий взгляд, и произнес тоном, не допускающим двойного толкования или неопределенности:

— Любого можно стереть с лица земли, принцесса. Кого угодно. Нет среди живых такого человека в этом мире, кого невозможно устранить — внезапно, тайно и окончательно. Зачастую люди, совершенно обычные люди, даже не мыслят, не в состоянии представить себе — уже не говоря о том, чтобы убедиться, — насколько просто устроить такого рода происшествие. По сути, это случается каждый день, у них под носом. У этой истины есть и другая сторона, принцесса, и она, если вдуматься, свидетельствует об огромной силе: ни один из ныне живущих не может избежать насильственной и ужасной смерти — прилюдной, у всех на виду, средь бела дня.

Во рту у Алисы пересохло, и ей пришлось облизать губы, прежде чем она смогла высказать, что все поняла правильно:

— То есть убийство ради зрелища.

— Верно.

— Как у ассасинов. Это они убивают, чтобы посеять страх.

Гассан красноречиво повел плечами:

— Удивительно, что вам известно это название, но пусть. Да, если угодно, как у ассасинов. Гашашинов. Впрочем, не пристало открыто обсуждать гашашинов и их деятельность. К тому же смысла в этом нет. Матери до сих пор пугают ими малышей, чтобы лучше слушались, но люди сейчас уже вряд ли в них верят… Мы же с вами сидим здесь наедине и обсуждаем вопросы возможностей и осведомленности, а не веру в существование той или иной группы людей. Мне бы хотелось, чтобы вы, принцесса Алиса, в качестве подарка от меня приняли убеждение, что происшествия, о которых сегодня у нас шла речь, очень легко подстроить, а последствия их превосходят все ожидания. Вам стоит только дать мне знать, и все будет исполнено. Вы понимаете, что я имею в виду?

Алиса долго молчала, а потом, будто сомневаясь, покачала головой:

— Да, но…

— Не может быть никаких «но», принцесса. Только осведомленность. Помните об этом всегда, но говорить кому-то не обязательно.

* * *

Сейчас, вспоминая о первой такой беседе, Алиса подумала, что ей ни разу так и не довелось воспользоваться особыми услугами Гассана, хотя их отношения стали столь доверительными, что, возникни подобная надобность, она без колебаний обратилась бы к нему за помощью. Гассан не походил ни на кого из ее окружения. С самого первого дня их знакомства он явно вознамерился во всем безоговорочно доверяться Алисе из соображений, ей не ведомых и которые он ей так и не раскрыл: все-таки она была женщина, и к тому же франкская христианка. Этих двух причин было вполне достаточно, чтобы воспрепятствовать совершенно искреннему общению сторон.

Но принцесса прекрасно осознавала, что Гассан оказывает ей особый почет. Сама она весьма ценила и уважала торговца, не подозревая, что ее отец немедленно казнил бы его, узнай он, кем являлся Гассан на самом деле. Даже его имя было ненастоящим — для посвященных оно лишь указывало на его чин и положение в группировке, к которой он принадлежал. Еще с их первой встречи Алиса заподозрила, что Гассан был ассасином — одним из вождей тайной секты, сеющей ужас во франкских владениях Заморья. Этот исмаилит-шиит[16] родился в Йемене, где и получил выучку федаина[17] — фанатика, готового отдать свою жизнь делу, в справедливость которого он верил и за которое сражался.

Сначала Алисе все эти хитросплетения казались чрезвычайно запутанными, но когда Гассан, вопреки всякому здравому смыслу, принялся объяснять ей, что к чему, она вскоре убедилась, что ничего сложного в них нет. Он рассказал ей, что принял имя Гассан в честь аль-Гассана, Гасани Саббаха — аламутского шейха, о котором ныне говорили разве что шепотом, с оглядкой. Его еще называли Старым Горцем, и он был основателем секты ассасинов. Сама группировка существовала с восьмого века, но впоследствии, после падения аламутской твердыни, духовный вождь аль-Гассан воспитал в своих последователях религиозный фанатизм, сугубо нацелив их на уничтожение правящего халифата суннитов[18] Аббасидов.

С тех самых пор ассасины-шииты проводили кампанию массового истребления выдающихся суннитских деятелей, безбоязненно и открыто их убивая. Прочему оружию они предпочитали кинжал, и их возмездие настигало только заранее намеченных представителей. Ассасины совершали убийства у всех на глазах, зачастую в мечетях, неизменно заботясь, чтобы никто из окружающих при этом не пострадал.

Использование кинжалов делало месть особенно жестокой, а ее неожиданность наводила на всех страх, подразумевая приближение к жертве вплотную. Нападения ассасинов всегда означали неумолимость, неизбежность и неотвратимость. Убийца чаще всего переодевался соответствующим образом, чтобы как можно ближе подобраться к жертве, а совершив кровавую и прилюдную расправу где-нибудь в месте наибольшего скопления людей, старался привлечь к себе всеобщее внимание, что вселяло ужас и смятение в ряды его неприятелей. Злоумышленникам, стиснутым среди толпы и застигнутым с поличным, редко удавалось скрыться с места преступления. Впрочем, перед лицом неминуемой смерти ассасины никогда не шли на самоистребление, предпочитая огласку и гибель от чужих рук.

Гассан объяснил Алисе, что их прозвище — «гашашины», которое косноязычные франки переделали в «ассасины», предположительно означает «поедатели гашиша». Считается, что оно досталось им от мусульман-суннитов, их непримиримых врагов. Правоверные якобы утверждали, будто поедатели гашиша оскверняют себя употреблением зелья, вгоняющего их в экстатическое состояние и замутняющего сознание, что и позволяет им совершать беспримерные по жестокости убийства, невзирая на святость этих земель.