Николай Маркевич - История малой россии - 2

• Название: История малой россии - 2
• Автор: Николай Маркевич
• Жанр: История

Маркевич Микола (1804-60), історик, етнограф, поет і музика-композитор, приятель Т. Шевченка, народився у селі Турівці на Прилуччині, де жив і помер; студіював у Петербурзі (у пансіоні при Педагогічному Інстетуті), і в Москві (вчився музики у Дж. Фільда). Близький до декабристських літ. кіл. (писав вірші, перекладав на російську мову Шекспіра й Байрона тощо), Маркевич з великим захопленням зустрів поезії К.Рилеєва, присвячені визвольній боротьбі України в минулому. вся літературна й наукова творчість Маркевича була просякнена патріотичним духом. 1831 р. він видав у Москві свої "Украинские мелодии", де у віршах російською мовою оспівував героїчне минуле України. Протягом довгих літ Маркевич збирав матеріали до історії України, м. ін. в архівах, зокрема в чернігівських. Проте основним джерелом для нього була "Історія Русів" (тоді ще не опублікована), під ВПЛИВОМ якої написаний головний твір Маркевича

"История Малороссии" (закінчений 1838, надрукований у 5 томах у Москві 1842-43; 1–2 том — основний текст, а 3–5 том. — документальні додатки, примітки, опис джерел, списки полків, сотень січових куренів, реєстр володарів України, списки ген. старшини, полковника, вищого духовенства, хронологічні таблиці тощо). Хоч "История Малороссии" з боку науково — методологічного вже не відповідала тодішньому станові історія науки, своєю схемою історії України, яку Маркевич розглядав як самостійний і безперервний процес розвитку від найдавніших часів аж до сучасности, твір Маркевича мав не абиякий вплив на сучасників (зокрема на Шевченка, який присвятив Маркевичу вірш "Бандуристе, орле сизий") і українську історіографію 19 в., а документальні додатки до нього збергають певне значення и досі.

Издание книгопродавца О.И. Хрусталева.

М О С К В А.

В типографии Августа Семена,

при Императорской Медико — Хирургической Академии.

1842.

Печатать дозволяется

с тем, чтобы по напечатании представлены были в Ценсурный Комитет указанное число экземпляров. С. Петербург. Май 7 — го дня 1840 года.

Ценсор П. Корсаков.

---

А тайный донос, не говоря уже о низости, ведет почти всегда донощика к постыдной погибели.

И по всему видно, что его принудила к этому подвигу жена; он изведал участь, которую испытывает почти каждый муж, когда жена его не в доме и семье, а в делах хозяйственных и государственных хочет распоряжаться.

Государь, получив донос, тотчас же со слов Никанора заключил, что Кочубея подвигнула личная злоба за дочь; что Кочубей клеветник мстительный и легкомысленный; что он подучен врагами России, которые подсылали зажигателей, и разбрасывали возмутительные письма, печатнные в Данциге на Русском языке; что они вероятно уговорили ныне и Кочубея на донос, которого следствием будут раздоры, возмущения и междоусобия. Всего более поразило Государя то, что Кочубей не мог найти для доставления доноса своего никого верного и преданного ему, ни родственника, ни приятеля, ни подчиненного, ни слуги, и принужден был избрать прохожего монаха.

Это было в Декабре, по возвращении Государя в Москву из Данцига. Его занимала война, он отложил до времени разследование ложного доноса, и поехал в Польшу.

Глава XLV

Любовь Мазепы к женщинам. Род Кочубея. Прежняя его жизнь и подвиги. Добрые связи Кочубея с Мазепою. Сватовство Мазепы на своей крестнице. Свойство с нею Мазепы. Отказ. Любовь. Переписка. Безчестие дочери. Отчаяние родителей. Возвращение дочери в отцовский дом. Продолжение переписки. Катувка. Слова девушки. Письма эти возвращены Головкиным Мазепе. Письмо Кочубея к Мазепе. Ответ Мазепы. Искра, Кованько и Святайло. Яценко в Москве. Второй донос Кочубея. Осипов. Свидание с ним Искры. Головин и Шафиров Председатели следствия. Скоропадский в Москве. Письмо Мазепы от Февраля 24-го к Петру. Письмо к нему Петра от Февраля 1-го. Меры для приманки в Витебск донощиков. Яценко отпущен в, Малороссию. Письма к Мазепе от Головкина и от Царя. Ответ Мазепы. Старается заманить донощиков к себе. Посылает за ними отряд. Не застает их дома. Они выехали в Витебск. Их общество. Приезд в Витебск.

Много вреда сделала Мазепе страсть его к женщинам. Причиной измены Петру иные полагают любовь его к Княгине Дульской. Вражда Кочубея произошла за обезчещенную дочь. Искра возненавидел Гетмана, как говорите народное предание, за интригу с женой. Каждому известен выезд его из Заднеприя, где он обольстил дочь или жену одного Польского Магната.

Разскажем о его преступлении с Матроной Кочубеевой.

Василий Леонтьевич Кочубей, был сын знатного Войскового Товарища, Леонтия Андреевича, внук одного из Крымских Князей, выехавших в Украйну в шестнадцатом веке, нареченного во Святом Крещении Андреем.

Сам он служил при Дорошенке; ездил от него в Адрианополь; за поход под Азов, был произведен в Генеральные Писари; за труды при следствии о Гетпмане Самуйловиче награжден многими деревнями, и в 1694 поставлен Генеральным Судьею. «Я был», — говорит он о себе в записках своих, — «я был в битвах под Чудновым и в других, где случалось и кровью помазатися. Я видел лиман Днепровский, Очаков, Дунай и Адрианополь. Взгляд мой измерил Валахию и обозы Турецких войск.» Кроме того он был Стольник.

Все это хорошо; но деревни, полученные за труды при следствии о Гетмане Самуйловиче, не пошли ему впрок:[5] выкупается кровью пролитая кровь. Он скрепил своим подписом донос на Самуйловича, получил за следствие деревни и чины. Слезы страдальцев, вопли семейства изгнанников, клятвы, присланные из Сибири, — убили его. И награжденный за неправду, за правду он погиб. Поруганный злодеем, обезчещенный в лице своей прекрасной дочери, он защищал Государя от предателя, и после тяжких истязаний сложил поседевшую голову от руки палача.

Мазепа был прежде с ним в добрых связях. Его родной племянник Обидовский был женат на Анне Васильевне Кочубеевой. Матрону Васильевну Гетман крестил.

И не смотря на то, что Матрона была его крестная дочь, что родной дядя с племянником не могут жениться на родных сестрах, Мазепа вздумал свататься на ней. Отец и мать, Христиане благочестивые, с ужасом отвергли предложение. Мазепа, через слугу своего Демьяна, предложил девушке три тысячи червонных; она отказала. Он предложил ей десять тысяч. Дочь богатых родителей не пленилась и десятью тысячами Мазепа начал вздыхать.

Эта переписка дряхлого старика с молоденькою красавицею вполне отвратительна.

«Сердце мое, мой розовый цветок! как мне больно, что ты хоть не далеко едешь от меня, но я не могу с тобою проститься! Целую с любовью всю тебя.»

Так писал к ней однажды седой нечестивец, и стал умолять то об ленте, то об локоне, крал вещицы у ней, покупал у служанок изношенное платье, вымаливал звено ожерелья.

И наконец достиг.

Быть женою Гетмана обеих сторон Днепра, Царского наперсника, чьей власти мало пределов; носить имя того, кто свергнул Самуйловича, кто сослал в Сибирь знаменитого Палия; быть другом того, кого трепещет вся Украйна…. Это значило тигра укротить, быть раздавательницею благ. Быть первою. Мысль, которая редкую женщину не совратит с пути истины. Мазепа действительно очародействовал несчастную, как выражались тогда на ее счет. Богатство — к нему она от младенчества привыкла; знаменитость отца была велика; но что все это значило пред словом: быть Гетманшею. — При этой мысли ни вера, ни любовь к родителям, ни самолюбие, ничто не могло удержать девицу, которая дотоле была гордою, неприступною — дочь Кочубея стала любовницею Мазепы. От отца и матери она ушла.

Отчаяние несчастных родителей было невыразимо. Молва разнеслась о необыкновенном произшествии. Испуганный, пристыженный на старости лет, обольститель отправил несчастную в дом родительский. Ее уговаривали, она плакала; ей угрожали, она бранилась; ее наказывали, она плевала на отца и мать. Мазепа сравнивал ее положение с положением Варвары, уходящей от смертельного страха в овчарни и в ущелия гор. Девушка объявляла, что умрет в объятиях Мазепы, — старик страдал. Та сердилась на любовника за то, что возвратил ее к отцу и матери, где ее мучат; тот к ней писал:

«Опечалил меня гнев твой за то, что я отослал тебя домой; но посуди сама, чтобы было, если б я иначе сделал. Родные твои повсюду разгласили, что я дочь у них взял ночью насильно и держу при себе любовницею; к тому же могло бы придти от церкви на нас проклятие и запрещение нам вместе жить; где б тогда я дел тебя, и как бы ты сама на меня плакалась?»,

Сколько пылкости было в любовных выражениях старца, — старца— коварного, злобного, умеющего мстить и ненавидеть!

«Повидайся со мной, чтоб на славах потолковать; ты меня любить обещала и подала свою белую руку. Ты меня изсушила прекрасным своим личиком. Обнимая ноги твои, молю не откладывай обещания. Ты сама знаешь, как безумно я люблю тебя; еще никого в мире я так не любил; все мое блаженство, вся радость моя была бы в том, чтоб быть нам вместе; но твои, родители так злы, так въедливы.»

В одном письме он спрашивает: перестали ль ее мучить и всели продолжают ее безжалостно сечь (катоваты); при этом, через какого-то слугу, Карла, посылает ей подарок; в другом — советует идти в монастырь, потому что ее чуждаются проклятые родные; обещая впрочем взять потом на этот счет ему известные меры. То печалится о ее положении, то говорит, что знал бы как врагам отомстить, но она сама ему связала руки.

«Тяжко затосковался я, узнав, что эта палачка (катувка) не перестает тебя мучить, как и вчера она с тобою учинила. Я сам не знаю, что с этою гадиною делать.»

И дочь вельможи, дочь благочестивых родителей принимала письма, где изверг поносил ее мать змеею, отца называл нечестивцем; мать, которая весьма справедливо ее наказывает; отца, который погиб за нее.

«Же хоть сяк, хоть так буде, а любовь межи нами не одминыться,» — говорила девушка. — «Нехай Бог неправдывого карае; а я хочь любишь, хочь не любишь мене, до смерти тебе, подлуг слова свого, любыты и сердечне кохаты не перестану, на злость моим ворогам.»

Это было неестественно. Это были седины в розовом венке.

И письма эти сохранились, но не подлинные. Граф Головкин, по окончании пытки над несчастным Кочубеем, писал к Мазепе: «разбирая взятые у Кочубея письма, нашли мы, между прочими некоторые письма и цидулы, Вашего ль Сиятельства рукою или чьею иною писанные, к дочери его Кочубеевой, которые, подлинные, не переписывая и никому оных не показывая, к Вашему Сиятельству за печатью при сем посылаем.»

А между тем списал, и эти списки прочло потомство.

Но горьче всего для обиженного отца был отзыв старого злодея. Кочубей писал к нему:

«Зная мудрое слово, что лучше смерть, нежели жизнь горькая, я рад был бы умереть, не дождавшись такого злого поношения, после которого я хуже пса издохшего. Горько тоскует и болит сердце мое быть в числе тех, которые дочь продали за корысть, и достойны за это посрамления, изгнания и смертной казни. Горе мне несчастливому! Надеялся ли я, при моих немалых заслугах в войске, при моем святом благочестии, понесть на себе такую укоризну? Того ли я дослуживался? Кому другому случилось это из служащих при мне людей чиновных и нечиновных? О горе мне несчастному, ото всех заплеванному, к такому злому концу приведенному! Мое будущее утешение в дочери изменилося в смуту, радость в плач, веселость в сетование. Я один из тех, кому сладко о смерти вспоминать. Желал бы я спросить тех, которые в гробах уже лежат, которые были в жизни несчастливцами, были ли у них горести, какова горесть сердца моего? Омрачился свет очей моих! окружил меня стыд! не могу прямо глядеть на лицы людские; срам и поношение покрыли меня! Я плачу день и ночь с моею бедною женой.»