Торн Стюарт - Обитель спящих

• Название: Обитель спящих
• Автор: Торн Стюарт
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0003-4

...и снова Конан-Варвар отправляется в странствия, снова он принимает бой и снова выходит победителем.

Издательство «Северо-Запад», 1997 год, том 30 «Конан и врата вечности»

Торн Сейшел Стюарт. Обитель спящих (повесть), стр. 209-426

---

— А как же Моу Па? — спросил Конан, делая вид, что пытается выскользнуть из ее объятий.

Когда киммериец уходил с Тай Юэнем в горы, Силла заявила, что остается. Моу Па, юноша из свиты кайбона, не сводил с нее жадного взгляда, и она, похоже, принимала его обожание с благосклонностью.

— Я стосковалась по тебе. А Моу Па возьмет меня любой, — ответила Силла. — Неужели же тебе впервой соблазнять чужих жен?

Конан успел подумать, что за две луны несносная девчонка опять все перерешила, но тут Силла развела колени и обхватила его своими длинными ногами, и киммерийцу стало не до раздумий.

Много позже, когда ни у нее, ни у него, ни на что уже не было сил, они просто лежали и смотрели на половинку луны, просвечивающую сквозь циновку оконной занавески.

— Ну что, вылечил ты своего князя? — тихо спросила Силла.

— Мм, — отозвался Конан. Он уже засыпал.

— А Фейра такая славная… — продолжала девушка. — Мы с ней просто подружились. И совсем не гордячка… И мальчишка их… — Она задумчиво положила ладонь на живот, словно прислушиваясь к себе. Моу Па на самом деле мало интересовал ее, хотя внимание юноши и льстило Силле. Но гораздо больше заботило ее маленькое существо, живущее в ней вот уже четвертую луну. Ради него она оставалась, ради него брала ему отца, а себе мужа. Все то время, что Конан странствовал с князем, ее буквально разрывало надвое от желания обладать ими обоими — и синеглазым варваром, и его ребенком. Но теперь, лежа головой у него на плече, она успокоилась и поняла, что так и должно быть: мужчинам — дороги и опасности, а женщинам — очаг и дети.

Конан вдруг открыл глаза.

— Так ты остаешься или передумала? — спросил он.

— Остаюсь, — ответила она, прижимаясь к нему. И поспешно добавила, чтобы не сказать другого: — Фейра так просит. Мы с ней все-таки землячки.

— Ну и оставайся, — хмыкнул Конан. — За чем же дело стало?

— Н-ну… — кокетливо сказала она, — ты же мой хозяин. Как я могу… сама? — И вдруг добавила совсем другим тоном: — Я сделаю так, как решишь ты. Я хочу, чтобы решил ты.

Силла была выиграна Конаном в кости на постоялом дворе Аграпура и потому считала себя его собственностью. Конану волей-неволей пришлось взять на себя заботу об этой своенравной девчонке, но всю жизнь таскать ее за собой он вовсе не собирался. В первый миг, узнав, что девчонка ему изменила, он почувствовал что-то вроде ревности, но шестьдесят дней, проведенные в горах со старым другом, отодвинули все это куда-то назад, и теперь он думал о возможной парочке и о том, что сам наконец свободен, скорее с облегчением.

— Ты давно уже сама себе хозяйка. Вот и стань ею по-настоящему. Пора, не маленькая. Оставайся. Не знаю, что там у тебя выйдет с этим кхитайцем, но Юлдуз с Фейрой о тебе позаботятся. А теперь спи. Завтра Юлдуз обещал устроить праздник, негоже, если у тебя будут синяки под глазами… — и Конан заснул прежде, чем договорил.

Проснулся он поздно, от грохота большого барабана, рокотавшего у подножия холма Тай Чанры. Силлы рядом уже не было — она вскочила на рассвете и умчалась готовиться к празднику. Одевшись, Конан вышел на галерею, опоясывавшую все постройки дворца, и увидел, что в городе царит веселая суматоха. По улицам в пестрых одеждах муравьями сновали жители, всюду развевались цветные флаги, а в синем ясном небе стояли сотни хвостатых змеев, бьющихся на тонких бечевах над каждым домом.

— Государь просит пожаловать к завтраку, — послышался у него за спиной тонкий голосок, и обернувшись, Конан увидел Тай Кин Во, старшего советника князя.

— А, это ты, старик! Ну, как тут шли дела у вас без святейшего кайбона?

— Вся страна благословляет твое имя, о Конан-с-Двумя-Мечами! — отозвался кхитаец. — Ты совершил чудо. Отныне мы вечно будем молить Падду и Пресветлого, что выше Него, осенить тебя своими милостями!

— Ну-ну, — ответил на это Конан и направился вслед за советником в знакомый трапезный зал.

Здесь его встретили радостный рев Сагратиуса и стальные объятия Кинды. Киммериец уж думал, что ему не уйти живым, но тут в зал вошли князь и княгиня со свитой, и друзьям волей-неволей пришлось на время угомониться.

В свите княгини, уже одетая в долгие кхитайские одежды, розовая от гордости и смущения, шла Силла. В высоко подобранных волосах у нее пестрели цветы, длинные кисти из подобранного по размеру мелкого жемчуга свешивались со шпилек. Затканная белыми хризантемами верхняя накидка изящно оттеняла ее смуглую кожу. «Быстро», — подумал Конан, придирчиво ее оглядывая. Девушка казалась очень довольной, и киммериец вздохнул с облегчением: одной заботой меньше. Не то чтобы общество Силлы тяготило его, скорее, наоборот, но рано или поздно девчонку все равно пришлось бы куда-нибудь пристраивать. А теперь об этом можно было больше не думать.

Фейра оказалась за столом как раз против Конана. Следя краем глаза за тем, как он разглядывает преобразившуюся Силлу, княгиня улыбнулась и сказала негромко:

— Я забираю твою неистовую охотницу. Не обещаю вскоре выдать замуж, как собиралась, — теперь она, кажется, совсем не хочет, — но, по крайней мере, девочка будет в тепле и холе. Я уж об этом позабочусь.

— Ты молодец, мышонок, — кивнул Конан. — Всегда была умницей. Куда мне ее тащить за собой?

— А ты все-таки снова собираешься в странствия? — как бы между прочим поинтересовалась Фейра. — Куда же теперь зовет тебя твое беспокойное сердце?

— На край света, надо полагать, — рассмеялся Конан. — Во всяком случае, твой муж говорит, что меня там уже поджидают. Не могу же я не верить избраннику Падды и Митры.

— Осторожнее, Конан, — нахмурилась Фейра. — Кайбон Тай Цзона еще никогда не ошибался, но…

— Что — но?

— Он все это — видит, — не сразу ответила Фейра, тщательно подбирая слова. — А ты… ты выслушиваешь только ответ. Любое предсказание можно толковать двояко, ибо слова есть ложь, и кому как не мне, живущей с ним бок о бок уже десять лет, знать это лучше всех? Будь осторожен с тем, что услышишь от него. Я вообще была против того, чтобы он говорил с тобой об этом — ведь и Сагратиус, и Кинда отказались от пророчества.

— Опасный дар, клянусь Солнцеликим! — вмешался Сагратиус, сидевший рядом с Конаном и внимательно слушавший его с Фейрой разговор. — Зачем мне знать, что будет, если оно все равно будет? Звонкая монета и полные сумки и бурдюки в дороге вернее, чем туманное знание чего-то, что может случиться через день, а может — и через три года. Но мы пойдем с тобой, Конан, как обещали, куда бы ни отправил тебя князь. Мы с Киндой своих решений не меняем — верно, бродяга?

Карлик-птулысут, к которому обернулся огромный аквилонец, важно кивнул:

— Сагратиус пойдет, и Кинда пойдет. Кинда пойдет до края мира. Кинда никогда его не видел.

— Я тоже никогда его не видел, — задумчиво сказал Конан. — Что бы ни пообещал мне Юлдуз, я пойду навстречу тому, что должно произойти.

Фейра на это лишь печально покачала темноволосой головой.

Когда завтрак был закончен, Тай Юэнь жестом пригласил всех выйти к большой лестнице. У ее подножия уже толпился народ, ожидая выхода князя и своих героев. Оглушительные крики, свист флейт и бой барабанов приветствовали их появление. Вперед вышел саккей Тай Кии Бо, Первый Советник князя, и шум постепенно стих. Конан понимал одно слово из пяти в его быстрой речи, но смысл ее был понятен и так. Свита князя и княгини отступила на несколько шагов назад, так что на верхней площадке остались только Юэнь с Фейрой, Конан, Кинда и Силла. Под ноги им со всех сторон летели первые цветы лета, люди размахивали цветущими ветвями и бечевами змеев, отчего они скачками носились по небу, как водомерки на пруду. Силла отчаянно краснела и пыталась спрятаться за улыбающуюся Фейру.

Сагратиус имел вид независимый, но польщенный, Кинда же, как всегда, был воплощением невозмутимости — считая себя сыном бога, он воспринимал любые почести как должное. Обратная сторона этой его черты делала дикаря идеальным спутником: тяготы и невзгоды он воспринимал так же, полагая, что в мире отца сын должен испробовать все.

— Помимо прочего, если ты не понял, — не поворачивая головы, сказал Тай Юань Конану, — он говорит, что сегодня весь день и всю ночь у городских стен будет длиться пиршество и праздник, и все, кто захочет, смогут прийти и приветствовать на нем спасителей княжества.

— А нельзя как-нибудь обойтись без этого? — поморщился Конан. — Что мне, весь день торчать там, как пугалу на рисовом поле?

Князь взглянул на него чуточку лукаво и, тронув за плечо своего саккея, что-то негромко сказал ему. Тай Кин Бо повторил это, обращаясь ко всем, и внизу прокатился благоговейный выдох.

— Что он сказал? — насторожился киммериец.

— Что ты будешь взыскан особой милостью и потому появишься только к вечеру. Сегодня после полудня я намерен ответить тебе на твой вопрос, а это займет нас обоих на немалое время.