Джон Робертс - Конан в Чертогах Крома

• Название: Конан в Чертогах Крома
• Автор: Джон Робертс
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0016-8

Ещё мальчишкой Конан покинул родную Киммерию — далёкий горный край благородных, мужественных воителей. Он не знал, суждено ли ему когда-нибудь вернуться к могилам предков. Но безжалостные боги ведут свою бесконечную, непостижимую игру, где люди — всего лишь пешки. Лукавство честолюбивых колдунов вовлекает простодушного киммерийца в жестокую схватку чародейских сил. Но могучему варвару не по нраву служить жалкой пешкой в зловещей игре! С верным клинком в руке Конан идёт тропой тяжёлых испытаний и кровавых битв и в конце концов попадает... в чертог Крома, обитель сурового бога Киммерии.

Азбука, Терра, 1996 год Сага о великом воителе "Рука Крома"

Джон Маддокс Робертс. В чертоге Крома (роман, перевод Т. Трубицыной), стр. 5-260

---

Вперед, широко улыбаясь, выступило несколько гибких парней. Перспектива решительных действий и, главное, возмездия живо извлекла их из пучины отчаяния.

- Двинемся вечером, - сказал им Конан. - Люди Этцеля будут сторожить дороги, но прочесывать лес у них мозгов не хватит. Отдохните пока. Давайте раскинем лагерь подальше от дороги и выставим стражу. Сегодня ночью мы идем пускать Этцелю кровь!

Подходящее место нашлось почти сразу, и Конан, покинув седло, растянулся на лесной травке. Он заснул почти мгновенно, чтобы проснуться, когда уже светила луна. Поднявшись, он прошел туда, где горел маленький бездымный костер. Добровольцы уже собрались вокруг костерка и деловито мазали друг друга сажей. Конан последовал их примеру.

- Мечей не брать, - наставлял он своих молодцов. - Только кинжалы, ну, может, секиры с короткими рукоятками. Там, внутри, тесновато. Если нам понадобятся мечи, чтобы вырваться вон, что ж, снимем с мертвецов! - Он увидел, как расплылись в довольных улыбках лица: мысль о том, чтобы убивать шакалов Этцеля, поистине грела души бойцов. - Все готовы? - спросил он затем. Ребята ответили короткими кивками, и Конан сказал: - Тогда вперед!

Через лес они двигались быстро, но тихо. Хотя, по меркам Конана, наделенного острейшим слухом, юные воины все-таки безбожно шуршали травой. Киммериец, впрочем, сознавал, что большинство обычных людей не услышало бы ничего, даже стоя в трех шагах. Когда они добрались до крепости, луна стояла высоко. Наверху, на бастионе, Конан заметил двоих стражников и тронул за плечо одного из охотников, того, что клялся нипочем не идти в услужение к Этцелю. Вдвоем они вытащили ножи и аккуратно взяли их в зубы. Потом осторожно поползли вверх.

Прошлый раз, залезая сюда, Конан старательно обходил стражников. Нынче придется их уничтожить, другого выхода не было. Он заметил, что они больше обшаривали глазами дальние подступы, но вниз, на подножие стен, почти не смотрели. Что ж, тем лучше. Конан с юношей прилипли к камням в каких-то пяти футах прямо под ними. Стражники тихо переговаривались. Потом прошаркали удаляющиеся шаги, и голоса стали стихать. Значит, стражники отправились на противоположный край крыши.

Двое лазутчиков тихо перебрались через парапет. Босые ноги не производили ни малейшего шума, ступая по деревянным кровельным доскам. Набедренные повязки, пояса и ножны кинжалов были устроены так, чтобы ни в коем случае не звякнуть, не стукнуть. Два призрака скользнули вперед - и стражники умерли. Две пары безжалостных Рук запрокинули им головы и полоснули по горлу ножами. Находясь как-никак внутри крепости, стражники считали себя в относительной безопасности: ни тот ни другой не стал обременять себя шлемом и латным воротником. За что и поплатились собственной жизнью.

Наскоро вытерев окровавленный нож, Конан вернулся к краю крыши и подал знак остальным. Те незамедлительно присоединились к передовым. Двоим из них Конан велел переодеться в одежду и доспехи убитых и разбираться со стражницкой сменой, если таковая появится. Возможно, им еще придется удирать проторенным путем. Дорогу к отступлению следовало держать открытой.

Остальные направились в глубь крепости.

Конан двигался первым, осторожно, ощупью, прокладывая путь в темноте. В этот ночной час зажженные факелы оставались только в самых больших комнатах. Верхний этаж, по которому пробирались охотники, был разделен бревенчатыми стенами на несколько помещений; деревянные фермы поддерживали над ними общую кровлю. Ловкий человек, способный переползать по стропилам, мог попасть из комнаты в комнату, не спускаясь на пол.

Мужчины с вымазанными сажей лицами, точно стая крыс, двинулись в путь под потолком. Сперва они мало что видели под собой, только слышали храп. Потом Конан заметил впереди отсветы и догадался, что скоро откроется главный зал крепости. Он понял, что не ошибся, когда посмотрел вниз и увидел трон Этцеля. Рядом раздался придушенный вздох, и киммериец поспешно зажал рукой рот юному сообщнику...

Этцель сидел прямо под ними, водрузив ноги на окровавленную спину обнаженной Эльфрид. Ее руки и лодыжки были привязаны к бронзовым кольцам, вделанным в камень тронного возвышения, роскошные волосы, превратившиеся в безобразный колтун, почти скрывали лицо. Трудно было даже сказать, в сознании она или в беспамятстве. По крайней мере, она еще дышала. А вот девочки нигде не было видно.

Конан тщательно осмотрел комнату... У двери торчали два стражника. Из-за двери, которую они караулили, доносились голоса. Конан прислушался: снаружи околачивалось, самое меньшее, еще пятеро. И вообще, там, похоже, располагалась стражницкая: только крикни - прибегут десятка два головорезов. Внезапность, наверное, помогла бы справиться с превосходящим по численности врагом, но одна задача оставалась, похоже, невыполнимой.

Как успеть вытащить Эльфрид?..

Она, по всей видимости, здорово ослабела. Даже если они сумеют выдернуть ее из-под мечей, на крышу ее придется вытаскивать на руках. Уходить в этом случае пришлось бы с яростным боем. А значит, Эльфрид погибнет почти наверняка.

Как ни тяжело было Конану в этом признаться, он не видел возможности выручить Эльфрид, не подвергая ее при этом еще большей опасности...

Он тронул за плечо парня, лежавшего рядом с ним, и принялся потихоньку отползать обратно.

Они уже направлялись наружу, когда юноша, влезавший вместе с Конаном на стену, подобрался к ним по стропилу. Он отчаянно жестикулировал, призывая остальных последовать за собой. Все так же молча они двинулись следом и наконец увидели под собой маленький чулан.

Там сидели за столом двое мужчин, коротавших время при свече за осточертевшей игрой в кости. А в уголке, на охапке соломы, спала маленькая Эльфгива.

На черном от сажи лице Конана возникла ухмылка, больше похожая на хищный оскал. Он оглянулся и увидел на рожах остальных сходное выражение. Наконец-то бойцы могли хоть что-нибудь сделать!.. Они проползли еще немного вперед, оказавшись точно над головами игроков в кости...

Стражники так и не подняли голов. Они даже не успели увидеть смерть, неожиданно свалившуюся сверху. Конан упал на свою жертву, как бесшумная молния. Одной рукой сгреб воина за плечо, другой обхватил челюсть. И одним яростным рывком свернул стражнику голову. Двое воинов Эльфрид соскочили на пол рядом со вторым и до рукоятей всадили в него кинжалы.

Все было кончено в одно мгновение. Эльфгива даже не проснулась. Конан с бесконечной нежностью поднял ее, забрался на стол и передал в заботливые руки, уже тянувшиеся навстречу.

Охотники пробрались по стропилам и вылезли на крышу, которую продолжали "охранять" два их товарища. Спуск со стены оказался занятием посложнее подъема. Особенно если несешь ребенка, который, того гляди, проснется и устроит переполох. Однако все прошло гладко. Луна еще висела над горизонтом, освещая им путь. Маленький отряд благополучно достиг подножия стены и бегом поспешил через лес назад в свой лагерь.

Воины, беспокоившиеся за ушедших, невероятно обрадовались, узнав, что удалось выручить всеобщую любимицу. И уж вовсе никакими словами нельзя передать их ярость, когда все услышали, какому надругательству подверглась мать девочки. Конан отошел к ручейку и стал смывать с себя сажу. Душа у него так и кипела. Жуткая картина неотвязно стояла перед глазами: Эльфрид, нагая, истерзанная, вынужденная униженно валяться под ногами у старой скотины!..

И тогда он дал молчаливую клятву: если будет к тому хотя бы малейшая возможность, он все-таки вызволит Эльфрид. Если же нет, Этцель умрет. Страшной смертью. От его руки.

Ибо негодяй не имел права осквернять собой землю.

Сознание возвращалось к Эльфрид медленно и неохотно. Когда же наконец оно полностью прояснилось, молодая женщина вновь ощутила кругом себя мир, которым правила Боль. В запястья и лодыжки впивались веревки, натянутые так туго, что суставы, казалось, готовы были разойтись. Но хуже всего приходилось спине. От шеи и до самых ягодиц на нее словно бы проливалось расплавленное железо. Эльфрид лежала лицом вниз, прижатая к твердому камню, и щека покоилась в луже ее собственной крови. Каждый миг был для ее тела форменной пыткой, но эта пытка не шла ни в какое сравнение с душевными муками. Что эти стервецы учинили над ее маленькой дочерью? Может быть, уже убили, ибо она была им нужна только как приманка?..

Спина неожиданно взорвалась новым всплеском умопомрачительной боли, и Эльфрид поняла: скотина Этцель действительно грел ноги. Вот он пошевелил ступнями, вминая в тело носки сапог, и боль превзошла все мыслимые пределы. Эльфрид не закричала. Нет уж, такого удовольствия она ему не доставит. Однако по щекам все равно потекли слезы. Не от боли. От ярости.

- Ну что, Эльфрид, радость моя? Проснулась? - заворковал где-то над нею ненавистный голос. - Ну и чудесненько. Когда спишь, нельзя толком страдать... Так на чем бишь мы остановились? Мои приближенные, знаешь ли, не советуют мне больше баловаться с твоим телом. Ты должна быть все еще хорошенькой ко времени жертвоприношения. А не то другие вожди, чего доброго, решат, будто я скверно обращаюсь с благородными дамами. Это плохо, конечно. С другой стороны, ну не удивительно ли, сколько мучений можно причинить человеку, не оставив на коже никакого видимого следа! Берем, например, коровий рог со спиленным концом, вставляем его сама понимаешь куда, потом берем раскаленный железный прут и... Пытка что надо, а ущерба не видно, пока тело не вскроют!