Ивакин Геннадьевич - Десантура

• Название: Десантура
• Автор: Ивакин Геннадьевич
• Жанр: Боевик

---

Шишкин стал сыпать названиями деревень и сел, где по его расчетам, немцы должны были оставить гарнизоны.

-В бой не вступать. Провести визуальное наблюдение сделать выводы и возвращаться. Утром же выдвинемся к наиболее лакомому кусочку. Как считаете, товарищи командиры?

А командиры были не против. Разве поспоришь с мнением командования? Тем паче, что решение было единственно разумным в данной ситуации...

Совещание закончилось за час до наступления сумерек.

-Малеев, останься, - приказал Тарасов командиру разведчиков. - Задача понятна?

-Обижаете, товарищ подполковник... - забасил тот. - Что я, пень какой?

-Павел Федулович, - обратился Тарасов к старшему лейтенанту. - От тебя жизнь пацанов зависит. И судьба операции в итоге. Понимаешь? Минимум действий, максимум внимания. Придержи своих орлов комнатных.

-Чего это комнатных-то? - привычно обиделся Малеев на привычную шутку командира.

-А то знаю, хоть и ходят, аки тени отца Гамлета, а немцам глотки хотят порезать. Так?

-А как же...

-Вот именно сегодня и не надо резать. Успеете еще.

-Языки?

-Брать. Желательно фона какого-нибудь.

-Будет вам фон. Хотите этого... Как его... Брык... Бряк... - Малеев никак не мог запомнить фамилию командующего окруженной Демянской группировкой.

-Брокдорфа-Алефельда. Тоже неплохо. Но это потом. Ты мне сначала доставь сведения о продуктовых складах. Подкрепимся и будем этого фона по всему графству гонять.

Старший лейтенант не понял:

-По какому графству?

Тарасов засмеялся во все тридцать два зуба:

-А еще разведка... Ты что, не знаешь, что немцы котел 'Демянским графством' называют?

Малеев ошеломленно захлопал глазами:

-Первый раз слышу...

-Иди бойцов собирай, Павел Федулович. С Богом!

Тарасов похлопал по плечу медведистого разведчика.

Тот козырнул и умчался к своим архаровцам.

Тарасов вздохнул и отправился обратно в свою снежную яму, по недоразумению названную блиндажом.

Но дойти не успел. Его перехватил связист:

-Товарищ командир! Радиограмма из штаба фронта!

**

Ночь. Темнота такая, что можно глаз выколоть. По-настоящему глаз выткнуть... Наткнувшись на ветку в буреломе.

Наверное, только русские люди умеют потеть в двадцатиградусный мороз.

А знаете почему?

Все просто.

Русский - это прилагательное. Он приложен к своей стране. Немец, англичанин, американец, француз - они существительные. Пока они существуют - существуют и их страны. Но убей немца - не будет и Германии.

Убей американца - не будет Америки.

Убей русского - не будет русского. А Россия останется. И другой русский придет... Через бурелом, через ночь, через сугробы.

И пот щиплет глаза, стекая из-под шерстяного подшлемника.

Темень такая, что видно только белеющий под ногами снег. Пять километров по бурелому за три часа. Почти каждый шаг - в перелет кустов. Пять километров - и котелок пота с каждого. И еще одна сломанная лыжа - бойца пришлось отправить обратно по следам. Гадство... А ведь надо вернуться с докладом к шести утра. Что там в этом Опуево?

Малеев сказал командиру разведгруппы, что - возможно! не более! просто возможно! - в Малом Опуево штаб какой-то там мекленбуржской дивизии.

Деревья внезапно стали расступаться.

-Дорога, командир! Зимник! - остановился внезапно Ваня Кочуров, тот который тропил снег последние десять минут. - Глеб, позырь!

Отделение рухнуло в сугроб, скрипнув снегом. А потом, сержант Глеб Клепиков пополз вперед. Рассмотреть - что там и как...

Глеб подождал в придорожных кустах минут пять. Тишина. Никого. Только звездное небо и тихое потрескивание замороженых веток... Тишина...

Сержант поднялся и боком - лесенкой переставляя лыжи - поднялся на дорогу.

-Наезженная. Машины ходят. И сани! - крикнул он, присев и поглаживая спрессованный снег.

На голове его была шапка, уши которой были плотно подвязаны под подбородком. А сверху был накинут капюшон белого маскхалата. Поэтому он сразу и не услышал, что его спиной появился сначала тонки, а потом все более басовитый гул автомобиля.

Когда он обернулся, было уже поздно. Легковая машина вывернула из-за поворота. Прыгать за обочину было поздно. И сержант Клепиков принял единственно верное решение - он развернулся лицом к синему, маскировочному свету фар и властно поднял руку, ладонью к машине - 'Стоп!'.

Бойцы его отделения, уже изготовившиеся к прыжку через дорогу, снова рухнули в снег.

Машина остановилась в метре от сержанта. Стекло опустилось и немец грубо облаял десантника. Что он говорил - сержант не понял, разобрав только одно слово - 'Идиёттен'. Водитель даже не понял, что перед ним русский.

Глеб лениво подошел к дверце шофера и жутко улыбнувшись черным, обмороженным лицом, скомандовал:

-Хенде хох, скотина нерусская! Ком цу мир!

А самым главным аргументом для водителя оказался ледяной ствол СВТ, нежно коснувшийся арийского носа.

Немец скосил вытаращившиеся глаза на мушку винтовки и выполз из машины. Правда у него это получилось не сразу. Ручку заело. Пришлось сержанту слегка надавить винтовкой. Немец от страха сморкнулся большим пузырем. И зря. Потому как немедленно примерз к металлу. Глеб, правда, это не сразу заметил. Поэтому, когда он отдернул винтовку, даже удивился реакции фрица, завопившего от боли и схватившегося за лицо.

-Хлипкий какой... - сержант брезгливо снял с дула кусочки пристывшей кожи.

А десантники уже спористо окружили легковушку.

Клепиков наклонился и заглянул в моментально выстывший кузов. На переднем месте лежал фрицевский автомат. А на заднем - какой-то старик в высокой фуражке с меховыми наушниками.

-Вань, автомат забери...

Рядовой Кочуров вытащил автомат и закинул его за спину. А Клепиков изучал старика. Тот его взгляд понял по-своему - начал суетливо вытаскивать дрожащими руками свои вещи - маленький пистолет, зажигалку, золотые часы, серебряный портсигар... Потом протянул мешок, лежащий рядом.

-Братцы! Консервы! Хлеб! - радостно крикнул кто-то из бойцов. - И шоколад!

Клепиков сорвал витые погоны с плеч старика. Тот тонко вдруг закричал:

-Nein! Nein! Nicht Schiessen! Bitte! Bitte! Der Enkel! - и трясущимися руками стал тыкать открытым портмоне в лицо сержанту.

Клепиков от неожиданности отпрянул, потом уже оттолкнул руки немца.

-Чего он орет? - засмеялся Кочуров.

-Какать хочет... Вот и орет, - буркнул Клепиков. - Ладно, пошли.

-А этими что?

-Черт с ним. Стрелять не велено. А по лесу его не доведем до наших. Умрет от страха. Да и толку от него... Невзрачный какой-то старикашка.

-И водителя?

-А от него вообще толку нет. Эй, старый! Бери свой портсигар. И зажигалку с часами. Только вот сигареты реквизирую. И консервы. А в остальном комсомольцы дедушку не обидят. Да вот пистолет, извини...

Машина рванула так, что десантники долго смеялись над стариком. Помчался так, как будто вся Красная Армия за ним гналась.

-Вперед, к Опуево! - скомандовал Клепиков. - Времени мало...

И только Ваня Кочуров все жалел о толковой немецкой зажигалке.

А утром - разведав подступы к деревне - бойцы, довольные собой, разбредались по своим снежным норам. А сержант Клепиков пошел с трофеями к капитану Малееву...

Через полчаса все отделение стояло перед начальником особого отдела роты - капитаном Гриншпуном. Тот слегка улыбался помороженными щеками.

-Ну что, бойцы... Молодцы! Трофеи знатные... Особенно пистолетик. Награду заслужили...

-Да что вы, товарищ капитан... - засмеялись десантники. - Мы ж не ради награды...

-Выбирайте сами свою награду. Либо вас прямо сейчас лично расстреляю, либо после после разговора с комбригом.

Бойцы окаменели.

-Вы же, сволочи, генерала отпустили. Может самого Брокдорфа! Командующего всем корпусом! Уроды!! Пожалели, значит, фрица? А он бы вас пожалел? Капитана задергалось нервным тиком красивое лицо. Сзади заскрипел снег. Бойцы не смели оглянуться, опустив головы.

-Расстрелять к чертовой матери этих шляп! - раздался голос Тарасова. Подполковник обошел строй штрафников, зло сжимая витые серебряные погоны немецкого генерала. Остановился перед Клепиковым. И без размаха коротко ударил - кулаком с погонами - сержанта поддых. Тот согнулся пополам, беззвучно хватая, как снулая рыба, распахнутым ртом стылый воздух:

-Товарищ подполковник... - вмешался Мачихин.

-Товарищ комиссар! - взвился Тарасов. Потом помолчал и снова повернулся к бойцам.

-Сдать оружие, продовольствие, ремни. Ждать здесь. Сейчас пришлю автоматчиков...

9.

Фон Вальдерзее покачал головой:

-И что... Их...

-Да, герр лейтенант. Их расстреляли. Перед строем. А вы как думали?

-Но... Но это же преступление...

-Особисты и комиссары настояли на расстреле. Вы же знаете, что такое НКВД?