Ивакин Геннадьевич - Десантура

• Название: Десантура
• Автор: Ивакин Геннадьевич
• Жанр: Боевик

---

Через полчаса, когда под Большим Опуево еще только разгорался бой - батальон Жука уже зачищал от недобитков деревню.

- Молодцы, мужики! Молодцы! - орал он ребятам, деловито - отделениями - прочесывающим избы.

Из каждой избы приходилось выкуривать фрицев. Гранаты в окна, дверь на прицел...

Внезапно, из крайнего дома басовито застучал трассерами пулемет. Одной очередью срезало сразу троих десантников, перебегавших улицу, освещенную багровым огнем разгорающихся пожаров.

- Подавить пулеметчика! Бегом! - заорал Жук. - Где командир штурмового взвода?

- Убит!

- Мать твою... Морозов! Морозов! - крикнул комбат бегом к штурмовикам, пусть давят пулемет!

- Есть, товарищ капитан! - комсорг батальона, сержант Ленька Морозов бросился в залегшую первую роту, перепрыгивая через трупы немцев и десантников.

Очередь стеганула совсем рядом, но он каким-то невероятным образом выгнулся, и пули - вместо того, чтобы порвать живую плоть - выщепили дыры по стене избы.

Морозов нырнул рыбкой, уходя из зоны поражения в сугроб. Еще несколько десятков метров и...

- Товарищ лейтенант... Комбат...

-Да понял я! - лейтенант Булавченков грыз тесемки шапки-ушанки. - Фомичев штурмовиками сейчас...

Договорить он не успел. Немцы начали минометный обстрел и комья мерзлой земли ударили ему в лицо. Он ткнулся в снег.

- Тьфу... - приподнявшись, он выплюнул землю и схватился за правый глаз.

- Ранены?

Лейтенант застонал, держась за лицо.

Дайте посмотрю. Морозов осторожно взял руки лейтенанта и отвел в сторону...

- Фингал будет. А глаз вроде цел... Холодное приложить надо...

Новый взрыв заставил ткнуться в 'холодное'.

И в этот момент немецкий пулемет захлебнулся. А за этим раздались два глухих взрыва и минометы тоже замолчали.

- Ай, Фомичев, ай, молодец! - вскрикнул лейтенант, вставая на колени. - Рота, вперед!

Десантники бросились в атаку. Впрочем, атаковать было уже некого. Из дома, откуда только что долбил пулеметчик, валил густой дым. А за домом была живописная картина - разбросав конечностями и кишками по снегу валялись дохлые фрицы-минометчики. Тех, кто еще пытался корячиться, десантники штурмового взвода Фомичева спокойно добивали выстрелами в затылок.

- Языка! Языка оставить!

- Некого, товарищ лейтенант! - развернулся к нему вечно улыбчивый старший сержант Фомичев. - Все умерли!

В этот момент распахнулась дверь дымящего дома и оттуда вывалился надсадно кашляющий немецкий офицер - без штанов и в расстегнутом кителе. Он успел махнуть финкой, пропоров растерявшемуся Морозову маскхалат, но тут же был успокоен ударом приклада в спину.

- Связать и в штаб бригады, - распорядился комроты.

- Скотина... - удрученно разглядывал порезанный полушубок комсорг. - Какую вещь испортил...

- Неееет! - закричал вдруг кто-то тонким голосом. - Не трогайте его! Он мой!

Из дымящейся избы выбежала женщина в длинной ночнушке и наброшенной на плечи телогрейке. Тут же споткнулась на ступеньках и упала прямо в ноги лейтенанту Булавченкову.

От неожиданности и лейтенант, и бойцы замерли. Баба же продолжала голосить:

- Не трогайте, ироды! Мой он, мой! Прошу вас... - и зарыдала.

- Это что за явление Христа народу! - грозно рявкнул на бабу подошедший незаметно комбат.

- Товарищ капитан... - начал было лейтенант.

Жук остановил его движением руки и присел перед валяющейся на снегу бабе:

- Эй, ты кто такая?

- Авдотья я... - распрямилась та. Круглое ее лицо покраснело от слез. - Отдайте Вовочку, а?

- Какого еще Вовочку? Ты что, Авдотья, с ума сошла?

- Вольдемара моего отдайте. Он мирный. Он велетинар. Он мне корову сладил...

Жук сдвинул шапку на затылок:

- Вольдемара? Немца, что ли?

- Муж он мне! Христом богом клянусь, муж!

- А что, русского мужа не смогла найти?

Баба вдруг затихла.

- Что молчишь-то? - потряс ее за плечо капитан.

- Без вести пропал в сорок первом... А что ж мне... Одной, тут хоть и немец, а мужик же! Велитинар опять же, велитинар... - и опять зарыдала.

Она почти молитвенно повторяла крестьянски уважаемую профессию пленного, как будто бы это могло помочь ему и ей.

- Велитинар!

По лицу комбата пробежало судорогой презрение:

- Он твоего мужа и убил...

Авдотья затрясла неприкрытой головой:

- Да что ты, что ты... Вовочка и муху не обидит, вона он мне как корову слечил... Что ты, что ты...

Волосы ее, в которых уже блестела седина, немытыми прядями раскидались по плечам.

- Что ты говоришь, то а? Как же он мужа моего убил? Ты ж советский человек, как такую ерунду говоришь? Он же корову!

Жук сплюнул себе под ноги:

- Корову говоришь? Корову это хорошо... Это он молодец! В сарай потаскуху. Этого в штаб.

Баба завыла, вцепившись себе в волосы. Когда двое десантников подхватили ее под руки и потащили в сарай, она извернулась и пнула капитана по ноге. Тот только покачал головой в ответ:

- Советский, значит, человек...

- Нет продуктов, товарищ капитан! Вообще ничего нет. Так, по мелочи насобирали, - подошел к нему начштаба батальона. - У кого колбаса, у кого галеты. И у местных тоже ни черта нет. Все выскоблено.

Жук опять сплюнул. На этот раз от досады. Главная цель операции не была достигнута:

- А корова этой бабы?

- Нету коровы. Видимо, немцы увели.

Комбат нахмурился:

- Потери?

- Подсчеты ведем еще. Струков помощи просит. Завязли на подступах.

- Поможем. Кто командир штурмового взвода был?

- Погиб, товарищ капитан... Вместо него старший сержант Фомичев.

- Где он?

- Тут я, товарищ капитан, - откликнулся рядом стоявший Фомичев.

- Твой взвод остается здесь. Занимайте оборону. Раненых оставляем тут. Пусть отогреются ночку-другую в избах.

Фомичев приложил руку к грязной ушанке, но ответить не успел. Со стороны сарая раздался выстрел.

Командиры обернулись на звук. От сарая неторопливо отходили двое десантников.

- Что там, бойцы!

- Да бабу эту... Осколком... Случайно...

Жук поджал губы, подумал...

- Ну и черт с ней! Действуй, Фомичев! Да... Дорогу заминируй чем-нибудь...

Раненых оказалось аж шестьдесят человек.

Их растащили по уцелевшим избам.

А потом, под звуки боя, доносившиеся с той стороны Чернорученки, стали занимать окопы, брошенные немцами.

Комбат двинулся было со своим штабом обратно в лес, но его остановил крик одного из бойцов:

- Товарищ капитан, товарищ капитан! Идите скорее сюда!

Жук оглянулся на крик. Боец стоял возле немецкой траншеи, сняв ушанку и молча смотря себе под ноги.

- Что у тебя, рядовой? - подошел капитан.

Вместо ответа десантник показал себе под ноги. На бруствер. Капитан, посмотрев туда же, побелел от увиденного...

14.

- И куда же делся наш офицер?

Тарасов хмыкнул:

- Расстреляли. А куда ж его? Мне и своих-то нечем было кормить.

- Подполковник! Вы понимаете, что нарушили все правила войны? - в голосе обер-лейтенанта звякнул металл. - Вы убили пленного, безоружного человека. Не лично, конечно, но по вашему же приказу! Так?

- Так, - спокойно ответил подполковник. - А вы бы предпочли, чтобы он замерз в первую же ночь? Мне его приволокли в одних подштанниках.

- Согласно Женевской Конвенции двадцать девятого года, вы должны были обеспечить ему приемлемые условия содержания! Впрочем, ваша страна ее не подписала, - всем своим видом фон Вальдерзее показывал презрение и отвращение к русским варварам, не умеющим цивилизованно воевать.

- Зато ваша страна ее подписала... - криво усмехнулся Тарасов.

- И мы ее выполняем, между прочим! - гордо сказал обер-лейтенант.

- Да. Мы видели, как вы ее выполняете. Я лично видел.

- На что вы намекаете? - не понял немец.

- Я не намекаю, а прямым текстом говорю, что лично видел трупы попавших к вам в плен наших разведчиков.

- Идет война и здесь не санаторий, господин подполковник. Они вполне могли скончаться от ран, даже несмотря на высококвалифицированную помощь немецких врачей, - пожал плечами обер-лейтенант.

- Да... Помощь была высококвалифицированная. Даже очень. Это у ваших врачей новейшие методы лечения такие - раздевать догола, укладывать на бруствер окопа и заливать холодной водой? Общеукрепляющая бруствер метода? При этом, что бы ребята не дергались, их протыкали штыками. Это у вас вместо фиксации?

- Этого не может быть! - возмутился фон Вальдерзее. - Мы воюем по европейским законам, а не по азиатским!

- Да, да... Я помню... Женевскую конвенцию вы подписали, ага...

- Нет, конечно, и у нас бывают воинские преступления... - стал оправдываться обер-лейтенант.

- Ага... Приказ о комиссарах, например. Нам политработники читали его вслух еще осенью, во время формирования бригады.