Мартин Лютер - Лекции по Посланию к Римлянам

• Название: Лекции по Посланию к Римлянам
• Автор: Мартин Лютер
• Жанр: Религия

---

И Златоуст говорит об этом библейском фрагменте следующее: "Очевидно, что речь здесь идет не о том грехе, который порождается нарушением Закона, но это грех, произошедший от непослушания Адама, грех, оскверняющий все"778.  

Во-вторых, Апостол говорит: "Одним человеком", потому, что фактический грех совершается многими, ведь каждый человек приносит в мир свой собственный грех.  

В-третьих, он говорит: "Грех вошел в мир". Но ни один фактический грех не входит в мир, потому что грех каждого человека пребывает на нем - в Иезек.( 18:20) мы читаем, что каждый ответит за свои собственные грехи. Таким образом фактический грех не распространяется на других людей, но остается на человеке, совершившем его. И то, что термин "мир" не означает небо и землю в этом библейском фрагменте, явственно вытекает из стиха (Рим.3:6), рассмотренного выше: "... Как Богу судить мир?", а также из фрагмента (1Иоан.5:19): "... Весь мир лежит во зле". В Иоан.3:16 мы читаем: "Так возлюбил Бог мир...", и далее, в Иоан.( 15:18): "Если мир вас ненавидит...", и опять в Иоан.(15:19): "... Я избрал вас от мира...". И причина заключается в том, что физический мир нечувствителен ко греху и неспособен грешить, так что грех и смерть не могут войти в него. Ибо он не умирает и не грешит. Умирает же и грешит человек, поэтому слова о том, что грех вошел в мир означают, что мир стал виновен и грешен из-за одного человека. Как мы Читаем далее (см. стих 19): "... Непослушанием одного человека сделались многие грешными...".  

В-четвертых, "грехом смерть", потому что определенно, смерть мира (то есть смерть всех людей) не приходит от личного греха каждого человека, поскольку даже те, кто не согрешили, умирают (что показано в следующем фрагменте). Таким образом, если смерть приходит грехом, и если без греха не было бы смерти, то грех [о котором идет речь в рассматриваемом фрагменте] существует во всех нас. Следовательно он говорит здесь не о личном грехе. В противном случае, утверждение о том, что смерть вошла грехом, было бы ложным, и нам скорее следовало бы сказать, что она вошла по воле Божьей. В-пятых, так как он говорит: "... Смерть перешла во всех человеков...", даже если смерть пришла по причине нашего личного греха, она все же приходит только к тому, кто совершает его, как говорит Закон (Втор.24:16): "Отцы не должны быть наказываемы смертью за детей...".  

В-шестых, говоря о грехе, он использует термин "грех" в единственном числе. Но если бы он хотел, чтобы мы понимали данный фрагмент так, что он относится к фактическому греху, то он использовал бы множественное число, как он делает ниже, говоря о "многих преступлениях" (стих 16), где явственно сравнивается этот один особенный грех со многими другими, и из этого делается заключение, что действенность [сила] благодати более, чем действенность греха.  

В-седьмых, [обратите внимание на слова] "...в нем все согрешили". Нет ничего другого, в чем бы "все согрешили", но каждый грешит в чем-то своем.  

В-восьмых, "... и до закона грех был в мире..." (стих 13). Фактический грех также существовал в мире до Моисея, и он вменялся, потому что был также наказуем людьми. Однако, первородный грех был неизвестен, покуда Моисей не открыл его в 3-ей главе Книги Бытие.  

В-девятых, он говорит здесь, что "смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешивишми"779 (стих 14), то есть их грехи не были точной имитацией греха Адама, как утверждал Пелагий, но все, совершающие грех, грешат фактическим грехом.  

В-десятых, Адам "есть образ будущего"780, но не по фактическому греху. Ибо, в противном случае, все люди были бы образами Христа, но сейчас только Адам является этим образом, из-за распространения одного его греха на всех людей. Теперь же, для того чтобы оспорить и опровергнуть [возражения] будущих еретиков, которых Апостол предвидел в духе, он, объясняя, как Адам является образом Христа, говорит только в единственном числе, боясь, что некоторые бесстыдные софисты смогут свести это к бессмыслице, говоря: "Он, мол, использует термин 'грех' в собирательном смысле, используя его в единственном числе, а не во множественном, что нередко делается в Писании". Поэтому он говорит отчетливо и однозначно: "Одним человеком грех вошел в мир" (стих 12) и: "Суд за одно преступление к осуждению" (стих 16), и еще: "Преступлением одного смерть царствовала", и снова: "Преступлением одного всем человекам осуждение" (стих 18), и: "Непослушанием одного человека сделались многие грешными" (стих 19). Такое сопоставление является особенно сильным: "Ибо суд за одно преступление к осуждению, а дар благодати к оправданию от многих преступлений" (стих 16). Ибо "осуждение (как Блаженный Августин говорит в 12-ой главе вышеупомянутой работы) ведет от многих преступлений к оправданию"781. Однако, поскольку он не говорит этого, но, скорее, использует такие слова, как: "одним" ["одного"], нетрудно понять, что он говорит о первородном грехе. Подобным же образом, он отрицает, что многие согрешили, утверждая, что согрешил только один, когда говорит: "Преступлением одного..." (стих 15 и 18), "Одного согрешившего" (стих 16), и т.д. Заметьте в то же время, насколько истинно то, что только один человек согрешил, что только один грех был совершен, что только один человек проявил непослушание, и все же из-за него многие сделались грешниками и непокорными.  

Что же, в таком случае, является первородным грехом?

Во-первых, согласно тонким различиям, которых придерживаются теологи-схоласты782, первородный грех является лишением или отсутствием недостатком первородной праведности. Праведность же, согласно этой точке зрения, является всего лишь некоторой субъективной субстанцией воли, и, таким образом, [первородный грех является] также ее недостатком, ее противоположностью. Это подходит под категорию качества, согласно "Логике" и "Метафизике" Аристотеля.783  

Во-вторых, однако, согласно Апостолу и простой истине во Христе Иисусе, это [первородный грех] является не только недостатком определенного качества в воле и даже не только недостатком света в разуме или силы в памяти, но, главным образом, это является полным отсутствием честности и силы всех способностей тела и души, и всего внутреннего и внешнего человека. Вдобавок ко всему, это является наклонностью ко злу. Это отвращение ко благому, омерзение к свету и мудрости, и наслаждение ошибками и тьмой, бегство от всех добрых дел, и отвращение к ним, погоня за злом, как сказано в Пс.(13:3): "Все уклонились, сделались непотребными...", и в (Быт.8:21): "... Помышление сердца человеческого - зло от юности его". Ибо это не только недостаток, который Бог ненавидит и вменяет (как раз многие забывают свой собственный грех и не признают его более), но это также всеобщая похотливость, посредством которой мы становимся непокорны заповеди "Не пожелай" (Исх.20:17; Втор.5:21). Как Апостол совершенно ясно утверждает позже, в главе 7, эта заповедь показывает нам наш грех: "... Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: 'не пожелай'".  

Таким образом, как верно говорили древние святые отцы784, этот первородный грех является самым корнем греха, законом плоти, законом членов, слабостью нашей природы [сути] и т.д. Ибо это подобно больному человеку, чья смертельная болезнь является не только тем, что один из его членов утратил здоровье, но, вдобавок к недостатку здоровья во всех его членах, слабость всех его чувств и сил достигает высшей точки потому, что он начинает пренебрегать теми вещами, которые являются здоровыми, и желать того, что делает его больным. Таким образом, это гидра785, многоголовое и злобное чудовище, с которым мы сражаемся в Лернских трясинах этой жизни до самого нашего смертного часа. Это Кербер786, неукротимый, свирепо лающий пес, и Антей787, которого невозможно одолеть здесь, на земле. Я не встречал лучшего рассмотрения темы первородного греха, чем в трактате Герхарда Грута "Блажен человек"788, в котором он рассуждает не как невежественный философ, но как здравомыслящий теолог.  

Вывод Таким образом, думать, будто первородный грех - это всего лишь недостаток праведности в воле, значит "всего лишь" способствовать равнодушию и полному развалу всей концепции покаяния, действительно, это значит насаждать надменность и самонадеянность, искоренять страх Божий, объявлять вне закона смирение, делать заповедь Божью недействующей, и, таким образом, полностью осуждать ее. По крайней мере, так обстоит дело, если поймать этих теологов на слове! В результате любой легко может стать надменным, превознесшись над другим человеком, возомнив, что сам он свободен от греха, с которым, как он видит, все еще борется его ближний.  

Вот почему многие люди, чтобы иметь повод для смирения, занимаются преувеличением своих прошлых грехов и тех грехов, которые они, возможно, могли бы совершить, и они делают то же самое в отношении своих настоящих тайных грехов - так, чтобы казаться смиренными из-за того, что уделяют им [этим грехам] внимание. В этом есть здравый смысл. Но взгляните, очевидно, существуют также и настоящие грехи, и они не позволяют даже тени превосходства или самодовольства возобладать в нас при осуждении кого-то другого (что часто происходит). Ибо истинная причина для смирения очевидна, и она заключается в том, что грех остается в нас, но он не "господствует" над нами (Рим.6:14), он подчинен Духу, так, что человек может разрушить то, что раньше правило им. Поэтому, если кто-то смотрит на другого человека свысока, как на грешника, грех все еще владеет им вдвойне. Ибо, поскольку он сам является грешником, то, представляя себя праведником по сравнению с другим человеком, он делает себя лжецом и не осознает, будучи грешником, что он грешник. Собственно говоря, это беззаконие. Ибо судить запрещено, а он все же судит. Но человек не может судить, если он не выше и не лучше. Таким образом, совершая этот самый поступок, он надменно предпочитает себя другому, и этим он грешит, хотя не совершил никакого другого греха, кроме забвения того, что сам он является грешником, и кроме того, что он считает себя праведником. Поэтому всякий человек, понимающий, что в нем существует грех, которым он должен править, конечно же будет бояться стать рабом греха, особенно он будет бояться судить. Ибо если он судит, то он знает, что Господь скажет ему: "Почему ты судишь, как праведник, когда на самом деле ты неправеден? И даже если бы ты был праведником, то, уповая на собственную праведность, ты уже осквернил ее и создал двойную неправедность, поскольку ты выставил свой грех, как праведность, и затем возгордился им, как чем-то праведным.