Аркадий Гайдар - Военная тайна

• Название: Военная тайна
• Автор: Аркадий Гайдар
• Жанр: Русская классическая проза

---

Близилась непогода, и официанты поспешно задвигали тяжелые запылившиеся окна.

Поезд круто затормозил перед небольшой станцией. В вагон вошли еще двое: высокий, сероглазый, с крестообразным шрамом ниже левого виска, а с ним шестилетний белокурый мальчуган, но с глазами темными и веселыми.

- Сюда, - сказал мальчуган, указывая на свободный столик.

Он проворно взобрался на стул и, стоя на коленях, подвинул к себе стеклянную вазу.

- Папа... - попросил он, указывая пальцем на большое красное яблоко.

- Хорошо, но потом, - ответил отец.

- Ладно, потом, - согласился мальчуган и, взяв яблоко, положил его рядом с тарелкой.

Человек достал папиросу.

- Алька, - попросил он, - я забыл спички. Пойди принеси.

- Где? - спросил мальчуган и быстро соскочил со стула.

- В купе, на столике, а если нет на столике, то в кармане в пальто.

- То в кармане в пальто, - повторил мальчуган и направился к открытой двери вагона.

Человек в сером френче открыл газету, а Натка, которая с любопытством слушала весь этот короткий разговор, посмотрела на него искоса и неодобрительно.

Но вот за окном, подавая сигнал к отправлению, засвистел кондуктор. Человек во френче отложил газету и быстро вышел. Вернулись они уже вдвоем.

- Ты зачем приходил? Я бы и сам принес, - спросил мальчуган, опять забираясь коленями на сиденье стула.

- Я это знаю, - ответил отец. - Но я вспомнил, что позабыл другую газету.

Поезд ускорил ход. С грохотом пролетел он через мост, и Натка загляделась на реку, на луга, по которым хлестал грозовой ливень. И вдруг Натка заметила, что мальчуган, спрашивая о чем-то отца, указывает рукой в ее сторону. Отец, не оборачиваясь, кивнул головой.

Мальчуган, придерживаясь за спинки стульев, направился к ней и приветливо улыбнулся.

- Это моя книжка, - сказал он, указывая на торчавший из-за цветка журнал.

- Почему твоя? - спросила Натка.

- Потому что это я забыл. Ну, утром забыл, - объяснил он, подозревая, что Натка не хочет отдать ему книжку.

- Что же, возьми, если твоя, - ответила Натка, заметив, как заблестели его глаза и быстро сдвинулись едва заметные брови. - Тебя как зовут?

- Алька, - отчетливо произнес он и, схватив журнал, убежал к своему месту.

Еще раз Натка увидала их уже тогда, когда она сошла в Симферополе. Алька смотрел в распахнутое окно и что-то говорил отцу, указывая рукой на голубые вершины уже недалеких гор.

Поезд умчался дальше на Севастополь, а Натка, вскинув сумку, зашагала в город, чтобы сегодня же с первой автомашиной уехать на берег этого совсем незнакомого ей моря.

В синих шароварах и майке, с полотенцем в руках, извилистыми тропками спускалась Натка Шегалова к пляжу. Когда она вышла на платановую аллею, то встретила поднимающихся в гору ребят-новичков. Они шли с узелками, баульчиками и корзинками, веселые, запыленные и усталые. Они держали наспех подобранные круглые камешки и хрупкие раковины. Многие из них уже успели набить рты кислым придорожным виноградом.

- Здорово, ребята! Откуда? - спросила Натка, поравнявшись с этой шумной ватагой.

- Ленинградцы!.. Мурманцы!.. - охотно закричали ей в ответ.

- Машиной, - спросила Натка, - или с парохода?

- С парохода, с парохода! - точно обрадовавшись хорошему слову, дружно загалдели только что приплывшие ребята.

- Ну, идите, да идите не по аллее, а сверните влево, вверх по тропке, тут ближе.

Когда Натка уже спустилась на горячие камни, к самому берегу, то увидела, что по дороге из Ялты во весь дух катит на велосипеде старший вожатый пионерского лагеря Алеша Николаев.

- Натка, - соскакивая с велосипеда, закричал он сверху, - уральцы приехали?

- Не видала, Алеша. Ленинградцев сейчас встретила да утром человек десять каких-то. Кажется, опять украинцы.

- Ну, значит, еще не приехали... Натка, - закричал он опять, вскакивая в седло велосипеда, - выкупаешься, зайди ко мне или к Федору Михайловичу. Есть важное дело.

- Какое еще дело? - удивилась Натка, но Алеша махнул рукой и умчался под гору.

Море было тихое: вода светлая и теплая.

После всегда холодной и быстрой реки, в которой привыкла Натка купаться еще с детства, плыть по соленым спокойным волнам показалось ей до смешного легко. Она заплыла далеко. И теперь отсюда, с моря, эти кипарисовые парки, зеленые виноградники, кривые тропинки и широкие аллеи - весь этот лагерь, раскинувшийся у склона могучей горы, показался ей светлым и прекрасным.

На обратном пути она вспомнила, что ее просил зайти Алеша. "Какие у него ко мне дела, да еще важные?" - подумала Натка и, свернув на крутую тропку, раздвигая ветви, направилась в ту сторону, где стоял штаб лагеря.

Вскоре она очутилась на полянке, возле низенькой будки с водопроводным краном. Ей захотелось пить. Вода была теплая и невкусная. Недавно неожиданно обмелел пополнявшийся горными ключами бассейн. В лагере встревожились, бросились разыскивать новые источники и наконец нашли небольшое чистое озеро, которое лежало в горах. Но работы подвигались что-то очень медленно.

Алешу Николаева Натка не застала. Ей сказали, что он только что ушел в гараж. Оказывается, у уральцев в двенадцати километрах от лагеря сломалась машина, и они прислали гонцов просить о помощи.

Гонцы - это Толька Шестаков и Владик Дашевский - сидели тут же на скамейке, раскрасневшиеся и гордые.

Однако гордость эта не помешала Тольке набить на дороге карманы яблоками, а Владику - запустить огрызком в спину какому-то толстому, неповоротливому мальчугану.

Мальчуган этот долго и сердито ворочался и все никак не мог понять, от кого ему попало, потому что Толька и Владик, оба, сидели невозмутимые и спокойные.

- Ты откуда? Вас сколько приехало? - спросила Натка у неповоротливого и недогадливого паренька.

- Из-под Тамбова. Один я приехал, - басистым и застенчивым голосом ответил мальчуган. - Из колхоза я. Меня в премию послали.

- Как - в премию? - не совсем поняла Натка.

- Баранкин мое фамилие. Семен Михайлов Баранкин, - охотно объяснил мальчуган. - А послали меня в премию за то, что я завод придумал.

- Какой завод?

- Походный, фильтровальный, - серьезно ответил Баранкин, и, недоверчиво посмотрев в ту сторону, где сидели смирные и лукавые гонцы, он добавил сердито: - И кто это в спину кидается? Тут и так вспотел, а еще кидаются.

Натка не успела расспросить Баранкина подробнее, потому что с крыльца ее окликнул высокий старик. Это и был начальник лагеря, Федор Михайлович.

- Заходи, - сказал он, пропуская Натку в комнату. - Садись. Вот что, Ната, - начал он таким ласковым голосом, что Натка сразу встревожилась, - в верхнем санаторном отряде заболел вожатый Корчаганов, а помощница его Нина Карашвили порезала ногу о камень. Ну конечно, нарыв. А у нас, сама видишь, сейчас приемка, горячка; хорошо, ты так кстати подвернулась.

- Но я ничего не понимаю ни в приемке, ни в горячке, - испугалась Натка. - Я и сама тут, Федор Михайлович, третий день.

- Да тебе и понимать ничего не надо, - взмахнул длинными, костлявыми руками напористый старик. - Там есть и фельдшерица и сестры. Они сами примут. А твое дело что? Ты будешь вожатым. Ну, разобьешь по звеньям, наметишь звеньевых, выберете совет отряда. Да что тебе объяснять? Была же ты вожатым!

- Два года, - сердито ответила Натка. - А долго ли, Федор Михайлович, этот Корчаганов болеть будет? Он, может быть, еще недели две пролежит?

- Что ты, что ты! - отмахиваясь руками и качая головой, заговорил начальник. - Ну, пять, шесть дней. А там снова гуляй сколько хочешь. Вот и хорошо, что быстро договорились. Я люблю, чтоб быстро. Ну, а теперь иди, иди. А то Нина одна совсем запуталась.

- Да сколько хоть человек в этом отряде? - унылым голосом спросила Натка.

- Там узнаешь, иди, иди, - повторил старик, поднимаясь со скрипучего камышового стула. И, широко шагая к выходу, он добавил: - Вот и хорошо. Очень хорошо, что быстро договорились.

...Всех отрядов в лагере было пять. Три дня в верхнем санаторном, куда неожиданно попала вожатой Натка, бушевала неуемная суета.

Только что прибыла последняя партия - средневолжцы и нижегородцы.

Девчата уже вымылись и разбежались по палатам, а мальчики, грязные и запыленные, нетерпеливо толпились у дверей ванной комнаты.

В ванную они заходили партиями по шесть человек. Дорвавшись до воды, они визжали, барахтались, плескались и затыкали пальцами краны так, что вода била брызгами в широко распахнутое окно, из-под которого уже несколько раз доносился строгий голос копавшегося в цветочных грядках чернорабочего Гейки.

- Будет, будет вам баловаться! - хриплым басом кричал в окно босой длиннобородый Гейка. - Вот погодите, сорву крапиву да через окно крапивой. И что за баловная нация!..

Несколько раз забегал в ванную дежурный по отряду, веснушчатый пионер Иоська Розенцвейг, и, отчаянно картавя, кричал:

- Что за безобразие? Прекратите это безобразие!